Наша газета сообщала о стартовавшей недавно десятой юбилейной научно-исследовательской парусной экспедиции по маршруту следования в далекие 20-е годы прошлого столетия эскадры русских кораблей из Крыма через Стамбул (Турция) в североафриканский порт Бизерта (Тунис). В экспедиции, название которой «Через пять морей. По страницам истории флота Российского», принимают участие пятнадцатилетние школьники. Юным морякам предстоит пересечь Черное море, пройти проливами Босфор и Дарданеллы, миновать Греческий архипелаг, выйти в Средиземное море и далее, минуя Мальту, достичь африканского континента. Одной из программ станет вахтовая работа специального молодежного морского отряда по увековечению памяти 180 русских офицеров и моряков, похороненных на Русском кладбище в Бизерте. Будет проведена работа по восстановлению надгробий, установке памятных знаков, облагораживанию территории кладбища…
Но кроме севера Африки на нашей планете есть еще немало мест, где нашли свой последний приют военные моряки России. О некоторых из них — этот рассказ.
На юге Африки
На африканском континенте, только на южной его оконечности, километрах в двадцати севернее от мыса Доброй Надежды, находится небольшой городок Саймонстаун. Здесь на старом городском кладбище (Seaforth Old Burying Ground) сохранились две могилы российских моряков. В 1865 году в этом месте были похоронены кондуктор корпуса флотских штурманов Николай Петров и матрос Петр Рашев с фрегата «Дмитрий Донской». Несколько лет назад во время визита в ЮАР отряда кораблей Балтийского флота мне довелось побывать на этом кладбище.
В музее Балтийского флота в документах 1865 — 1866 годов имеются сведения о захороненных в Южной Африке российских моряках. Вот о чем они свидетельствуют: «Осенью 1864 года фрегат „Дмитрий Донской“ под командованием капитана 1 ранга Майделя вышел в учебный поход с гардемаринами и кондукторами. Экипаж составлял 673 человека. Корабль совершал плавание из Кронштадта с заходом на острова Зеленого Мыса, Рио-де-Жанейро, Саймонс-бей, остров Святой Елены и обратно в Кронштадт.
Утром 3 января 1865 года фрегат стал на якорь в Саймонс-бей. Кондуктор корпуса флотских штурманов Николай Петров в продолжение всей кампании был всегда в хорошем настроении, веселым, однако вдруг внезапно заболел.
Лекарства, которые ему давали, хотя и облегчали страдания, спасти не смогли. Через восемь дней болезни, 11 января 1865 года, он скончался к прискорбию товарищей, привыкших видеть всегда прилежного, исправного по службе скромного молодого человека.
Тело покойного было предано земле на кладбище в городе Саймонстаун, куда было отнесено в сопровождении русских матросов, взвода английских солдат и офицеров.
На могиле покойного сооружен памятник на деньги, пожертвованные офицерами фрегата и его товарищами (682 рубля).
В ночь с 22 на 23 января 1865 года заболел матрос Петр Рашев, который через 18 часов скончался в лазарете».
В мае 1865 года фрегат «Дмитрий Донской» благополучно вернулся в Кронштадт.
С помощью сотрудников музея военно-морских сил ЮАР и музея истории города установлено, что рядом с могилами Н. Петрова и П. Рашева на кладбище Seaforth Old Burying Ground имеются более ранние захоронения еще двух российских моряков. К сожалению, надгробия до настоящего времени не сохранилось. Скорее всего, это были простые деревянные кресты. Точное место могил в настоящее время установить невозможно. Записи в регистрационной книге того времени свидетельствуют, что 10 марта 1858 года здесь был похоронен инженер канонерской лодки «Джигит» Павел Токарев, а 27 апреля 1858 года — Н. Христаков (без указания чина) с военного транспорта «Николай».
Некоторое время тому назад сотрудники нашего генерального консульства в Кейптауне установили на этом кладбище памятник морякам Русского флота, похороненных в 1809 — 1865 годах. Далеко от родных берегов, на краю африканского континента обрели они последний приют. Чуть ниже следуют имена и фамилии: Егор Ильин, Панкратов, Сила Балушкин, Павел Токарев, Н. Христаков, Юрий Яров, Ефим Петухов, Иосиф Сидоблаз, Данила Фадеев, Афанасий Матвеев, Николай Петров, Петр Рашев.
Пожар в Сан-Франциско
В начале осени 1863 года в Сан-Франциско прибыла российская Тихоокеанская эскадра под командованием контр-адмирала А.А. Попова. Флаг командующего эскадрой нес корвет «Богатырь» (командир — капитан 2 ранга Чебышев). В эскадру входили корветы: «Рында» лейтенанта Басаргина, «Калевала», которым командовал капитан-лейтенант Желтухин, и клиперы «Гайдамак» капитан-лейтенанта Пещурова, «Абрек» капитана 2 ранга Пилкина. Во время стоянки Тихоокеанской эскадры в Сан-Франциско в городе случился пожар. Огонь был обнаружен в 1.30 после полуночи 23 октября. Им был охвачен квартал между улицами Девис, Драмм, Сакраменто и Пайн.
От российской эскадры, стоявшей на якоре, стали одна за другой отходить шлюпки. На берег высадилось более четырехсот матросов во главе с офицерами. Все имели при себе пожарный инвентарь. Моряки вместе с пожарными Сан-Франциско вступили в битву с огнем. Пожар был остановлен. Жители города и власти благодарили российских моряков за помощь. Начальник пожарного департамента Сан-Франциско Дэвид Сканнелл направил благодарственное письмо командиру эскадры адмиралу Попову.
Жители города, а тогда население Сан-Франциско составляло около ста тысяч человек, собрали по подписке деньги и отчеканили специальные золотые медали для моряков, получивших ожоги на пожаре. Особую благодарность выражали капитану Точеликову, капитан-лейтенанту Скрыплеву, лейтенантам Этолину и Маслову, организовавшим эффективную работу матросов на пожаре.
На следующий день корабли российской эскадры один за другим покинули рейд Сан-Франциско и совершили переход в Мэр Айлэнд для ремонта. 27 октября, то есть через 4 дня после пожара, скончались от ожогов, полученных на пожаре, два матроса с корвета «Богатырь»: Яков Буторин и Артемий Трапезников, оба в возрасте 30 лет. В ноябре умер Карл Корт 38 лет от роду. Всего от травм и ожогов, полученных на пожаре в Сан-Франциско, скончалось шесть российских моряков. Их похоронили на территории военно-морской базы Мэр Айленд.
На малайзийских островах
В 1903 году был спущен на воду крейсер «Жемчуг». В самом начале Первой мировой войны корабль, чье водоизмещение составляло чуть более 3 тысяч тонн, а экипаж — 354 человека, действовал в составе английской эскадры в китайских водах, охраняя северо-восточную часть Индийского океана и район Зондского архипелага, где в то время оперировал германский крейсер «Эмден». С середины августа по октябрь 1914 года российский крейсер выполнил ряд поручений по конвоированию военных транспортов и торговых судов, а также по осмотру различных районов и групп островов архипелага в поисках «Эмдена» и его судов снабжения. В ночь с 27 на 28 октября германский крейсер, замаскировавшись под английский корабль, вошел в акваторию порта Пинанг и в результате внезапной торпедно-артиллерийской атаки потопил «Жемчуг». Погибли 82 члена команды, ранены 115 человек. Еще семь моряков позднее умерли от полученных ран.
Несколько членов команды крейсера, в том числе двое скончавшихся от ран в госпитале, были похоронены на христианском кладбище «The Western Road Cemetery» в городе Джорджтаун на малайзийском острове Пинанг. Первый памятник на могиле установили моряки вспомогательного крейсера «Орел», пришедшего на Пинанг для проведения водолазных работ и эвакуации оставшихся в живых членов экипажа «Жемчуга» в конце 1914 года. В феврале 1938 года казаки Платовского донского казачьего хора, оказавшиеся на гастролях на Пинанге, привели могилы в порядок и установили памятную плиту с девятью фамилиями, которые им удалось узнать в местных архивах. В начале 1970-х годов с согласия правительства Малайзии было принято решение о восстановлении обветшалого захоронения.
Неподалеку от острова Пинанг располагается остров Джереджак. Это один из немногих практически не тронутых цивилизацией уголков Малайзии, в котором до сих пор обитают многочисленные виды животных и произрастают редкие образцы растений. На этом острове также находится захоронение безымянных русских моряков с крейсера «Жемчуг».
Там, где восходит солнце…
…1852 год. Россия вслед за Соединенными Штатами решила «прорубить окно» в Японию — в этот «запертый ларец с потерянным ключом», по выражению писателя Ивана Гончарова. По поручению Николая I адмирал Евфимий Путятин во главе русской эскадры отправляется из Кронштадта в долгое плавание вокруг Европы, Африки и через Индийский океан. Местом переговоров стал город Симоду, куда адмирал пришел на фрегате «Диана».
Выбор места был не случаен: Симода изолирована от страны кольцом гор, располагается на берегу удобной бухты и идеально подходила для контактов с иностранцами. Здесь в храме Тёракудзи в январе 1855 года был подписан Симодский «трактат о торговле и границах», установивший российско-японскую границу и продолжающий служить основанием для обсуждения проблемы «северных территорий».
Но интереснее не дипломатическая, а человеческая сторона начала общения русских с японцами. В декабре 1854 года на Симоду обрушилось цунами. Наши моряки, сами терпя бедствие, спасли двух японских рыбаков и предложили помощь в восстановлении разрушенного города. Между тем фрегат «Диана» получил серьезные повреждения, и восстановить его в симодской бухте было невозможно. С согласия японских властей россияне предприняли попытку перейти в город Хэда, но в пути корабль затонул. В Хэда нашли свой последний приют и несколько наших моряков, умерших от болезней. Уже более 150 лет местные жители ухаживают за их могилами.
Еще одно из кладбищ, где похоронены русские моряки, находится в японском городке Идзуми Одзу, недалеко от Осаки. Некрополь содержится в идеальном порядке — это заслуга японцев, создавших общество попечения за могилами. Сохранился список всех погребенных здесь русских моряков — их 89, на некоторых надгробиях есть даже фотографии.
А в Йокогаме на склоне холма Яматэ находится кладбище Гайдзин-боти. Старинное и очень красивое кладбище было отведено для иностранцев, коих волею судеб занесло в Японию и кто покинул мир живых в стране восходящего солнца. Это кладбище столь старое, что родственники умерших сюда уже почти не приходят. Зато под каждым камнем с почти стертыми надписями на всех языках мира скрываются судьбы искателей приключений и их верных жен. Среди русских надгробий можно разобрать надписи на могилах полковника Бакулевского, сибирского купца Протасия Чудинова, некой петербургской дамы, жены французского дипломата… Старейший монумент из оставшихся до наших дней стоит над могилой двух русских моряков, погибших в Йокогаме в 1859 году.
«Аврора» в Бангкоке
В 1911 году знаменитый крейсер «Аврора» выполнял ответственную дипломатическую миссию, представляя российский флот на коронации короля Сиама в Бангкоке. Вместе с другими офицерами ответственную походную вахту нес и старший лейтенант Георгий Старк, прослуживший на «Авроре» к тому времени уже восемь лет. Он вел дневниковые записи, в которых подробно рассказал и о пребывании корабля в Бангкоке.
Празднование продолжалось четыре дня: с 18 по 21 ноября. 19 ноября — в день коронации — прогремел салют из 101 залпа. На рейде, где стояли корабли, прошел морской парад. Вечером «Аврору» украсила иллюминация. На борту сиамской канонерской лодки для офицеров, прибывших на торжества, был дан обед. Он «прошел в спокойном выдержанном тоне, разговоры велись на сугубо морские темы…».
Нижние чины «Авроры» также сходили на берег. Их поведение было безупречным. Но не обошлось без серьезного происшествия. 15 матросов крейсера, находясь на берегу, получили пищевое отравление. Двух из них, к сожалению, спасти не удалось. Корабельный врач боялся, что это вспышка холеры, и на корабле были проведены профилактические мероприятия. Умерших моряков похоронили на кладбище Бангкока. Траурные события омрачили пребывание «Авроры» в королевстве Сиам. На крейсере были отменены официальный прием и участие официальных лиц из экипажа крейсера в ряде приемов на берегу.
Кладбище в деревушке Мандаль
В июле 1842 года 74-пушечный корабль «Ингерманланд», на борту которого находились 892 человека, вышел из Архангельска в Кронштадт. Ночью 26 августа у берегов Норвегии он наскочил на камни. Шторм был сильным. Тонущее судно ветром стало уносить в открытое море. На следующий день к полузатопленному кораблю подошел английский купеческий бриг, но спасать замерзших, полуживых людей англичане не стали.
Норвежским рыбакам о крушении стало известно только через сутки. Немедленно на нескольких баркасах они вышли на поиски. К «Ингерманланду» подошли 1 сентября, когда отчаявшиеся люди помощи уже не ждали. Завидев баркасы, многие моряки попытались добраться до них вплавь, но сил на это, увы, не было. Рискуя жизнью, норвежские рыбаки, обвязавшись концами, бросались в ледяную воду и вытаскивали обессилевших людей. Благодаря мужеству и отваге норвежцев тогда было спасено 504 человека. Император Николай I тепло поблагодарил рыбаков. По его приказу в рыбацкой деревушке Мандаль, где нашли приют русские моряки и где похоронили тех, кого вернуло море, возвели православный храм…
http://www.redstar.ru/2007/07/2507/401.html
