В понедельник в Санкт-Петербурге состоится политологическая конференция «Современные риски и угрозы безопасности. Роль Совета Россия — НАТО (СРН)», в которой примут участие видные российские и натовские политологи и эксперты, а во вторник в Москве пройдет заседание СРН на уровне постоянных представителей. Оба мероприятия приурочены к празднованию 10-летия подписания Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО и 5-летия подписания Римской декларации о новом качестве отношений Россия — НАТО. Поэтому, естественно, разговор пойдет о сотрудничестве, доверии, перспективах.
Что ж, в актив взаимодействия России и НАТО за прошедшие десять лет можно записать многое. В этом плане прежде всего следует отметить создание структуры рабочих органов и механизма консультаций, которые позволяют оперативно обсуждать возникающие проблемы, принимать конкретные решения и осуществлять совместные действия по довольно широкому спектру направлений сотрудничества. Важнейшее из них — борьба против международного терроризма и с другими вызовами современности. Россия не только на словах поддержала проведение антитеррористической операции в Афганистане, но и открыла свое воздушное пространство для переброски сил международной коалиции в эту страну, предоставила им разведывательную информацию. Российские корабли принимают участие в натовской операции «Активные усилия», которая проводится в Средиземном море и в ходе которой решаются антитеррористические задачи. Особое значение в России придают подготовке и проведению в 2010 году комплексного учения по проведению операций кризисного реагирования на территории одной из стран Североатлантического альянса.
Говоря далее о позитиве российско-натовского сотрудничества, надо отметить и большую работу в области повышения уровня оперативной совместимости между вооруженными силами России и стран альянса. Основная цель здесь — создание таких условий, когда при наличии разных стандартов достигается возможность эффективных совместных действий. Уровень сотрудничества также растет в таких областях, как управление воздушным движением и воздушное наблюдение, тыловое обеспечение, планирование применения гражданских служб в чрезвычайных ситуациях, научное сотрудничество и экологическая безопасность. Уже длительное время успешно работает Информационно-консультационный и учебный центр Россия — НАТО по переподготовке военнослужащих, уволенных в запас из Вооруженных Сил Российской Федерации.
Вместе с тем, анализируя характер взаимодействия России и НАТО, нельзя не заметить, что оно имеет успех чаще всего там, где наша страна по каким-то причинам идет навстречу пожеланиям Североатлантического альянса. Если же Москва не соглашается на уступки, то дело стопорится. Причем ее тут же обвиняют в неких злых намерениях. Взять ту же антитеррористическую операцию в Афганистане. Выше уже шла речь о ее поддержке Россией, но когда был поднят вопрос о том, что странам НАТО следует определиться со сроками пребывания их военных баз в Центральной Азии, как тут же в Вашингтоне и Брюсселе заговорили о том, что Москва вставляет палки в колеса в борьбу с «Талибаном» и «Аль-Каидой».
Аналогичные мотивы зазвучали и после того, как Россия высказала свое негативное отношение к распространению на Черное море натовской операции «Активные усилия», заявив, что собственных возможностей прибрежных государств, в том числе военных, вполне достаточно, для того чтобы справляться с существующими здесь проблемами, угрозами террористических атак, распространением оружия массового уничтожения. Или в Брюсселе любят в качестве примера практического военного сотрудничества приводить российско-натовское взаимодействие в Боснии и Герцеговине и в Косово. Однако, когда Россия сегодня выступает против предоставления Косово независимости без согласия на то сербов, в странах НАТО заявляют, что Москва использует проблему края, чтобы подорвать авторитет Запада и заполучить тактическое преимущество в борьбе за возвращение себе места на международной арене…
Почему так происходит, почему существующие большие возможности российско-натовского сотрудничества используются далеко не в полной мере? Ответ, как думается, очевиден: нет взаимного доверия. Ни у России к НАТО, ни у НАТО к России. При этом недоверие друг к другу, к сожалению, получившее в последнее время тенденцию нарастания, мотивировано разными причинами. Совершенно очевидно, что главной причиной отсутствия у Североатлантического альянса доверия к России является сохранение у него стереотипов прошлого. Руководствуясь ими, в НАТО, что бы там ни говорили официальные представители блока, не хотят иметь дело с сильной и авторитетной Россией. Отсюда и выстраивается вся политика НАТО в отношении России, и нагнетается, ввиду того, что наша страна все же восстанавливает свою былую мощь, антироссийская риторика. Чтобы понять, что это так, достаточно взглянуть на заголовки ведущих западных СМИ: «Кремлевская ностальгия по «холодной войне» (The Economist, Великобритания), «Как вырваться из рук Москвы» (Project Syndicate, США), «Матушка-Россия разминает мускулы» (The Globe And Mail, Канада), «Возрождение «империи зла» (Los Angeles Times, США)…
Авторы этих и других публикаций, словно по команде, заявляют о возрастании агрессивности Москвы, исходящей от нее угрозы Западу и призывают проявлять твердость в отношении Москвы. Каких-либо серьезных аргументов на этот счет они не приводят. В основном все строится вокруг убийства Анны Политковской и Александра Литвиненко, отказа от экстрадиции Андрея Лугового, заявлений об использовании Москвой энергетического оружия или о восстановлении (!!!) в правах прежнего советского гимна, возможных ответных, подчеркну это особо, мер России на размещение в Европе объектов американской ПРО. И тем не менее дело делается — в странах НАТО, что подтверждают и личные наблюдения, оживает, казалось бы, почивший навсегда после окончания «холодной войны» образ «русского медведя, готового наброситься на Запад».
Подобной риторики в отношении НАТО в российских СМИ, которые, как опять-таки утверждается на Западе, оказались под «кремлевской пятой», нет. Однако у россиян сохраняется достаточно прочное чувство недоверия к Североатлантическому альянсу. И это не какая-нибудь их зашоренность или последствия советской пропаганды — молодые россияне, которые так относятся к НАТО, уже не знают, что это такое. Причина — в трезвой оценке того, как поступает Североатлантический альянс по отношению к нашей стране. Так, много слов уже сказано о крайне негативном восприятии в России процесса расширения НАТО на восток. Тем не менее этот военный блок продолжает поглощать все новые государства, распространяя на них гарантии безопасности. Вот уже и Украину решили в США принять в альянс. «Для обеспечения ее безопасности», как сказано в резолюции конгресса. Позволительно спросить: а кто угрожает сегодня или может угрожать в будущем Украине? От кого НАТО намерено защищать Украину? Ответа на эти вопросы у альянса нет. Зато есть другое — территория новых членов подвергается интенсивному военно-инфраструктурному освоению, вводится воздушное патрулирование, модернизируются аэродромы, создаются иностранные базы. Это в военном плане, а в политическом — нельзя не видеть, как лидеры принятых в НАТО стран и даже не принятых, а лишь собирающихся вступить в альянс, тут же съезжают на антироссийские рельсы. Это проявляется в предъявлении территориальных претензий к России, объявлении основной массы русскоязычного населения «негражданами» и в других формах ущемления его прав, в поношении советских воинов — освободителей от гитлеровского фашизма и героизации СС, нацистов и их местных коллаборационистов, в пересмотре итогов Второй мировой войны и т. п.
«И как тут не зареветь русскому медведю», — пишет в этой связи известный аналитик в области обороны и внешней политики Тед Карпентер. Он прав: Россия никогда не согласится с расширением НАТО и своим фактическим окружением натовскими базами. А раз так, то и не будет доверия к Североатлантическому альянсу.
С расширением НАТО связана еще одна проблема: сложившаяся ситуация вокруг Договора об обычных вооружениях в Европе (ДОВСЕ), ранее называемого «краеугольным камнем европейской безопасности». Наша страна не только безоговорочно выполняла все взятые по нему обязательства, ратифицировала адаптированный договор, но и длительное время терпеливо ждала, когда это сделают ее натовские партнеры. Однако вместо этого они начали ставить перед Россией надуманные условия, затягивать процесс ратификации адаптированного договора, принимать в свои ряды страны, которые вообще не являются его участниками, а главное — продолжать в нарушение всех договоренностей накапливать силы у российских границ. И когда в НАТО говорят, что заявленные в ДОВСЕ уровни вооруженных сил альянсом соблюдаются, так как размещение войск на территории новых членов союза носит временный характер, или что американские базы в Румынии и Болгарии будут существовать лишь теоретически, то в это никак не хочется верить.
Ведь при нынешней технологии военных действий терминология не имеет особого значения. Главное — узаконивается возможность размещения иностранных боевых сил и соответствующих военных объектов на территориях всех новых членов НАТО — непосредственных соседей России. А кроме того, сами натовские аналитики дают почву для сомнений в искренности их заявлений. Сошлюсь в этом плане на доклад аналитико-исследовательского центра «Project Air Force» (входящего в состав международной консалтинговой фирмы «РЭНД», работающей с министерством обороны США) по поводу предназначения американских военных баз вблизи границ России. Там весьма откровенно сказано: «В случае ухудшения российско-американских отношений аналитики ВВС должны рассматривать использование территорий сопредельных государств в качестве мест передового базирования при разрешении кризисных ситуаций».
В результате ДОВСЕ сегодня превратился в инструмент не созидания безопасной стабильной Европы, а воспроизводства блоковых подходов к европейским делам. К сожалению, предложенный Москвой выход из создавшегося положения и активизация переговоров по контролю над вооружениями и мер доверия в Европе не были поддержаны на чрезвычайной конференции государств — участников ДОВСЕ, которая недавно по инициативе России была созвана в Вене. В такой ситуации наша страна просто вынуждена принимать меры правового характера: сначала по приостановке своих обязательств по договору, а если и это не сдвинет процесс ратификации с мертвой точки, то и по полному отказу от них.
Наконец, о каком доверии может идти речь, если США намерены разместить в Европе элементы американской стратегической ПРО, что, как убедительно доказывают российские военные эксперты, приведет к подрыву существующей системы безопасности, созданию новых разграничительных линий на европейском континенте. При этом все аргументы России относительно этих планов ее натовские партнеры игнорируют. В очередной раз это подтвердило заседание Североатлантического совета, состоявшееся на прошлой неделе. Комментируя его решения, генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер заявил, что ни один из 26 министров обороны стран — членов альянса не выступил с критикой американского проекта. Не приходится сомневаться, что в очередной раз сработала пресловутая формула корпоративной солидарности, так как еще совсем недавно, например, министр обороны ФРГ Франц Йозеф Юнг выражал понимание обеспокоенности России и высказывал мнение о необходимости учета ее мнения в обсуждении американских противоракетных планов.
Что касается российского предложения о совместном использовании Габалинской РЛС в интересах ПРО, то тот же Североатлантический совет вообще отказался его обсуждать, заявил, что оно касается лишь России и США. И это в то время, когда совместное использование Габалинской РЛС, по мнению Москвы, могло бы не только стать хорошей альтернативой планам США по размещению элементов ПРО в Европе, но и не допустить появления на континенте новых разделительных линий. Однако в НАТО, постоянно декларирующем о своей ответственности за европейскую безопасность, решили, похоже, занять в этом вопросе позицию некого стороннего наблюдателя. Но тогда и не надо обвинять Россию, которая намерена соответствующим образом отреагировать на появление в Европе третьего позиционного района противоракетной обороны США, в некой агрессивности — не было бы американских противоракет на континенте, не было бы и российских ответных мер.
Горизонты российско-натовского сотрудничества, как подчеркнул министр обороны РФ Анатолий Сердюков, выступая недавно на заседании Совета Россия — НАТО, могут быть расширены при одном условии: если эволюция альянса перестанет мотивироваться проектами из политического прошлого. Совершенно очевидно, что их реализация, а также неадекватный учет российских интересов объективно сужают поле взаимодействия, не способствуют росту доверия между Россией и НАТО. А без доверия не может быть будущего.
http://www.redstar.ru/2007/06/2306/303.html
