 |
| Российская газета | Жанна Васильева | 18.06.2010 |
Игорь Манылов: Я, честно говоря, не видел отрицательного заключения. Напротив, у нас в момент согласования на заключительном этапе была полная под держ ка минкультуры. Министр культуры сам присутствовал на заседании комиссии по религиозным вопросам и поддерживал этот законопроект.
Конечно, вопрос о музейных ценностях волнует музейное сообщество. И нас волнует. Эти волнения никоим образом не связаны с законопроектом. В последнем тексте, который сейчас внесен на рассмотрение в Государственную Думу, есть специальное положение о том, что вопросы передачи музейных ценностей и архивов религиозным организациям не регулируются данным законом.
РГ: Речь идет прежде всего о недвижимости. Существует ли список зданий, которые как национальное достояние или наследие ЮНЕСКО не могут быть переданы религиозным организациям?
Манылов: Нет. Есть общая норма в самом проекте закона, изымающая эти виды объектов. Список как единый государственный реестр не существует, но сведения об этих памятниках есть и в Росох ран культуре, и у нас в Росимуществе.
РГ: Речь идет о передаче в безвозмездное пользование или в собственность?
Манылов: Законопроект предполагает передачу как в безвозмездное пользование, так и в собственность — по заявлению религиозных организаций.
РГ: Да, но пункт 3 в статье 4 говорит о том, что для перевода здания в собственность из статуса безвозмездного пользования нужен упрощенный набор документов. Фактически это одно и то же.
Манылов: Можно и так сказать. Также для передачи в собственность требуется решение более высокого органа власти в религиозной организации.
РГ: Никаких ограничений, кроме желания церкви, не существует?
Манылов: Если этот объект относится к категории имущества религиозного назначения, то он в соответствии с этим законом и будет передаваться. Но для его передачи понадобится принятие ряда актов на уровне субъектов РФ. Точно так же на уровне РФ предполагается принять ряд нормативных актов, развивающих положения закона.
РГ: При передаче тех помещений, которые принадлежат музеям, как возмещаются их потери?
Манылов: Если объект религиозного назначения занят учреждением или государственным предприятием, то передача предполагает создание специального плана, гарантирующего обеспечение равнозначным помещением того учреждения, которое сегодня владеет этим объектом. До его освобождения передача религиозным организациям невозможна.
Мы потратили довольно много времени, чтобы создать схему, учитывающую требования бюджетного процесса. Если музей не имеет альтернативного помещения, то нужно будет на последующие годы предусматривать выделение для него помещения или финансирование ремонта или вообще постройку нового здания. Срок передачи объектов может достигать максимально 6 лет.
РГ: А как быть в ситуациях, когда музей настолько тесно связан с памятником культуры религиозного назначения, что без него его существование трудно себе представить? Условно говоря, музеи Московского Кремля.
Манылов: Я не могу комментировать конкретные объекты. В храмах сегодня существуют экспозиции, которые с вопросами культа не связаны или связаны косвенно. Скажем, выставляются иконы, облачения и одновременно — предметы быта, памятники искусства, литературы… Предполагается их разделить: объекты религиозного назначения будут возвращены, а объекты, которые не связаны с религиозной деятельностью, будут перенесены в другие помещения. Закон регулирует передачу недвижимости в основном, но также предполагает передачу движимости, находящейся в ней, которая связана с существованием объекта как религиозного. Но если среди этих движимых вещей попадаются музейные ценности, то они изымаются из перечня передаваемого имущества. Как видите, процедура не такая простая и однозначная. Вы правы, есть объекты, которые (уже исторически так сложилось) сочетают и то, и другое. Здесь придется проводить тонкую работу.
РГ: Иначе говоря, какие-то ограничения возможны?
Манылов: Конечно, возможны. По разным абсолютно причинам, в том числе техническим, финансовым и т. д.
РГ: Если речь идет о помещениях, которые представляют культурно-историческую ценность, то как гарантируется охранный режим?
Манылов: Все требования охранного законодательства также распространяются на новых собственников либо пользователей. А значит, есть возможность проверки состояния памятника культуры компетентными органами и принятия мер административного характера, если происходят какие-то нарушения. Льготного режима не устанавливается.
РГ: Закон распространяется на собственность федеральную, региональную, муниципальную…
Манылов: Как раз для этого закон и нужен, потому что вопросы на федеральном уровне более-менее урегулированы постановлениями правительства. В ряде областей муниципальными органами власти принималось акты, предполагающие регулирование, отличное от федерального и вообще уникальное. А сейчас вводится общий порядок и общий подход.
РГ: Когда, по вашим представлениям, должно быть принято окончательное решение?
Манылов: Мы рассчитываем успеть принять законопроект в первом чтении как минимум в весеннюю сессию. До конца сессии осталось порядка трех-четырех недель.
РГ: Если депутаты предложат существенные уточнения проекта, вы готовы их принять?
Манылов: Депутаты обладают правом на законодательную инициативу, как и правительство. Будем действовать по регламенту Государственной Думы. Я назначен представителем правительства. Постараемся конструктивно работать… Большая работа была проделана за последние четыре года. По многим позициям мы продвинулись. Даже внутри самой группы были разные позиции. Мы их сблизили. Сегодня они, на наш взгляд, в концептуальном виде в первом чтении могут быть приняты. Нуждаются в доработке некоторые вопросы. Мы и сами это понимаем. Есть еще над чем поработать. Но каких-то кардинальных изменений не будет, я надеюсь.
