В сентябре 1999-го мне довелось побывать в одной из двух парашютно-десантных рот, перешедших административную границу Чечни и Дагестана за неделю до начала контртеррористической операции. Это были десантники из Рязани. Окопавшись на господствующей высоте, рота старшего лейтенанта Олега Пономарева взяла под контроль три покинутых жителями села, из которых боевики незадолго до этого вошли в Новолакский район Дагестана. Самые сильные впечатления тех дней — ощущение приближающейся войны и всепобеждающая уверенность десантников в своих силах. Но запомнилось и другое. На войну десант, словно не было трех лет для работы над ошибками первой кампании, снова вышел не штатными батальонами и полками, а слаживаемыми уже в ходе боевых действий сводными группами. Не улучшилась ни экипировка — на солдатах были все те же тяжеленные каски и «бронники», ни полевая выучка — когда ротный попытался поразить ПТУРом зашедший в село «духовский» грузовик, ракеты упрямо ныряли в землю, не пролетая и сотни метров. Объяснение этому я нашел на следующий вечер в палатке комбата: боевой подготовкой, несмотря на понимание неизбежности второго захода в Чечню, толком не занимались даже части постоянной готовности. Поминая погибших наро-фоминского батальона, вместе с которым рязанцы составляли группировку 106-й воздушно-десантной дивизии, офицеры после фронтовых ста грамм не жалели крепких слов в адрес не давшего им и двух недель на подготовку к войне комдива и «положившего мужиков» комполка.
— Какое геройство? — оборвали мою попытку защитить вставшего в цепь полковника, — две взятые горки — четырнадцать «двухсотых», десантники так не воюют…
К сожалению, и в январе 1995-го в Грозном, и в августе 1999-го в Дагестане десантники действительно брали не выучкой, а тем самым непобедимым десантным духом, нередко поднимаясь в атаку «За ВДВ!». Поэтому основные потери войск в ходе обеих кампаний и приходятся на первые месяцы боевых действий. Потери, которых можно было бы избежать. Ведь потом, когда формируемые под Чечню полковые тактические группы отправлялись на Кавказ после трехмесячного курса интенсивной боевой подготовки, шла уже совсем другая война.
Вот почему направленные на создание постоянно боеготовых войск реформы были встречены прошедшими войну десантниками с неподдельным энтузиазмом. И когда сменивший Георгия Шпака на посту командующего ВДВ Александр Колмаков показал на одном из учений начальнику Генерального штаба, какой ему видится новая структура парашютно-десантной роты, стало ясно: времена, когда усилия командования войск были сосредоточены на подготовке убывающих в Чечню группировок и сохранении ВДВ в качестве самостоятельного рода войск наконец миновали.
<
b> Структура под войну
Что такое воевать сводными отрядами и наспех сколоченными экипажами, показал январь 1995-го, когда армия потеряла на грозненских улицах не один батальон.
Создание частей постоянной готовности, безусловно, стало шагом вперед, однако из-за некомплекта в ротном звене и отсутствия в батальонных штатах подразделений боевого и тылового обеспечения отправляемые на Кавказ роты и батальоны по-прежнему нуждались в серьезном доукомплектовании. Поэтому и во время первой, и во время второй кампании парашютно-десантный полк мог выставить на войну лишь одну боеспособную батальонную тактическую группу. Чтобы сколотить и подготовить вторую БТГ, требовались уже месяцы.
Кроме того, замысливший основательную перестройку организации и системы подготовки войск генерал-полковник Колмаков еще из Афганистана вынес мысль о несовершенстве структуры парашютно-десантных подразделений: у командира роты, например, кроме своей боевой машины, по сути, не было средств, которыми он мог влиять на ход боя — все во взводах. А батальон, де-факто ставший основной тактической единицей современной, и тем более локальной войны, не имел ни собственной артиллерии, ни разведчиков. В результате создание нештатного разведвзвода выхолащивало боевой порядок какой-то парашютно-десантной роты, а налаживание взаимодействия с приданными артиллеристами съедало немалую часть отведенного на подготовку к боевым времени. Словом, в рамках существующей численности было решено создать новую, более отвечающую интересам боевого применения войск структуру.
Результатом серьезной, почти годовой работы стал основательный пересмотр организационно-штатной структуры отделения, взвода, роты и батальона. Ну, а начиная с 2006 года, когда разработанная при участии командиров частей и соединений программа развития ВДВ была утверждена министром обороны, начался поэтапный переход на новую структуру всех полков и дивизий.
За счет сокращения одного из парашютно-десантных полков 106-й вдд, в которой их было на один больше, чем в других дивизиях, удалось не только развернуть роты и батальоны почти до штатов военного времени, но и усилить их всеми необходимыми на войне средствами.
Появление в роте гранатометно-пулеметного отделения и вооружение всех десантников одноразовыми РПГ позволило всех гранатометчиков отделений заменить стрелками, в результате, сохранив противотанковый потенциал роты, удалось существенно увеличить ее огневые возможности. Ну, а два включенных в отделение управления снайпера, один из которых вооружен антиснайперской 12,7-мм винтовкой с увеличенным по отношению к СВД радиусом действия, стали особо ценным резервом ротного командира.
Батальон в результате проведенных реформ получил разведывательный взвод, артиллерийскую батарею, а также, в зависимости от решаемых задач, парашютно-десантную, десантно-штурмовую или горную специализацию. Друг от друга компоненты ВДВ отныне будут отличаться тактикой применения, вооружением и организацией боевой подготовки. Если в парашютно-десантных батальонах по новой концепции боевого применения ВДВ десантируются и люди, и техника, то в десантно-штурмовых и горных с парашютом прыгает только личный состав. А значит, есть возможность маневра и с техникой: если на вооружении первых должны быть только авиадесантируемые машины, технике вторых и третьих достаточно быть авиатранспортабельной, то есть перевозимой самолетами военно-транспортной авиации. По задачам новые батальоны получили и артиллерию: десантно-штурмовые — тяжелую (батарею 120-мм САУ), а горные — носимую (батарею 83-мм минометов). При этом со временем артиллерия, как и прочая техника штурмовых батальонов, может становиться все более тяжелой, а вооружение горных подразделений как раз, напротив, по возможности будет все более легким.
Что же касается боевого применения, то десантирование техники штурмовых батальонов в тыл врага планируется осуществлять посадочным способом. На захваченные «классическими» десантниками аэродромы противника. Для чего в десантно-штурмовых и горных полках останется по одному парашютно-десантному батальону.
Резюмируя смысл всех этих нововведений, выделим три момента. Во-первых, ориентируя батальоны в первую очередь на какое-то конкретное применение, можно и вооружать, и готовить их, что называется, по задачам. Во-вторых, с переходом к новой структуре десантные роты получили ощутимо большие огневые возможности, а батальоны стали более приспособленными к автономному ведению боевых действий. Ну и самое главное, в угрожаемый период они больше не нуждаются ни в доукомплектовании, ни в дополнительном боевом слаживании, ни в какой-то прочей доподготовке. А значит, десантные полки не на бумаге, а на деле становятся частями постоянной готовности, в любой момент способными как в полном составе, так и по подразделениям приступить к выполнению боевой задачи. И в случае, требующем применения небольших мобильных отрядов локальной войны, каждый полк ВДВ сможет выставить уже не одну, как раньше, а уже все три батальонные тактические группы.
Боевая подготовка: с небес на землю
По-настоящему революционные изменения произошли за минувшие три года и в организации боевой учебы. Проведя серьезный анализ существующей ранее системы боевой подготовки, вступивший в должность командующего тогда генерал-лейтенант Александр Колмаков пришел к выводу, что занимающиеся по ней батальоны и роты по определению не могут быть готовы к войне. Обусловленный рядом факторов хронический отрыв личного состава от боевой учебы, вал сводившихся в основном к красиво отработанным картам командно-штабных учений и узкие рамки полугодичного цикла приводили к тому, что должным образом выполнялась лишь программа парашютных прыжков. На качественную отработку действий взводов, рот и батальонов непосредственно на поле боя времени в силу названных выше причин как-то уже и не оставалось. Поэтому направляемые в Чечню батальонные группы перед командировкой на Кавказ и занимались по совершенно иной программе.
В результате десантники первыми в Вооруженных Силах перешли на годичный цикл боевой учебы. Первые полгода посвящены одиночной подготовке и боевому слаживанию отделений и взводов, вторые — уже ротной и батальонной тематике. Причем все подразделения боевого обеспечения — артиллеристы, саперы, зенитчики и разведчики — занимаются в этот период уже не самостоятельно, а вместе с батальонами, с которыми им предстоит выполнять боевые задачи. Что, по мнению имеющих боевой опыт офицеров, на порядок увеличивает боевой потенциал батальонов: дополнительного слаживания перед боевым применением уже не требуется.
Особо стоит отметить и тот факт, что ротные и батальонные тактические учения теперь проводятся не по выборочному принципу, а со всеми подразделениями. А значит, и выполнить боевую задачу готовы не какие-то отдельные батальоны, а все полки и соединения.
Безусловно, должным образом организовать боевую учебу помогли и два объективных фактора: вывод десантников из всех «горячих точек» и переход четырех из пяти соединений на контрактный принцип комплектования. В профессиональных полках, где самым жестким образом соблюдается регламент служебного времени, ничем, кроме боевой учебы, десантники больше не занимаются. Даже наряда по столовой во многих таких частях уже нет — организация питания в рамках проводимой Тылом ВС РФ политики передана местным предпринимателям.
Что же до смещения акцентов боевой подготовки с небес на землю, то парашютных прыжков, разумеется, от этого меньше не стало. Только в минувшем летнем периоде обучения десантники в общей сложности выполнили около ста тысяч парашютных прыжков, выбросив при этом и более 50 единиц техники.
Причем достаточно большой процент десантирования приходится теперь на долю поражающих размахом учений. В сентябре 2005-го, например, полк 106-й вдд для проведения полковых тактических учений с боевой стрельбой десантировали на незнакомую местность под Псковом, а в минувшем июле дислоцирующуюся в Ульяновске 31-ю отдельную десантно-штурмовую бригаду с аналогичной целью выбросили под Рязань. «Вот это учения, так учения, — делится восторгом командир 76-й вдд генерал Александр Колпаченко, — мероприятий такого размаха в ВДВ не проводилось с советских времен».
При этом составляемые командованием войск планы боевой подготовки, которой в ВДВ руководит Герой России генерал-майор Николай Беляев, составляются таким образом, чтоб не облегчить, а как раз, напротив, осложнить войскам жизнь, загрузив их, что называется, по полной программе. Не обеспечивает, например, в полной мере ульяновский полигон условий для ротных учений в максимально приближенной к боевой обстановке, значит, после того как высадившаяся под Рязанью бригада проведет КШУ, все прилетевшие подразделения там же отработают и ротные тактические учения с боевой стрельбой. На незнакомой, кстати, местности и при незнакомой мишенной обстановке. Безусловно, с задержкой «в гостях» такого количества войск много всякой мороки. Но с другой стороны, чем больше солдатского пота на полигонах, тем меньше крови в бою. И в ВДВ это знают не понаслышке.
О полигонах и бое в городе
Однако для качественной боевой подготовки необходима соответствующая материальная база.
Три года назад с полигонами в ВДВ была ох какая проблема. Ведь оставшиеся с советских времен директрисы и стрельбища делались не под БМД-2 и тем более не под БМД-4, а под имеющую куда меньшую дальность боя «копейку». Поэтому стрельба из автоматической пушки БМД-2 везде, кроме полигонов под Новороссийском, Псковом и Тулой, велась с использованием механических ограничителей для стволов орудий. Можно ли было в таких условиях нормально готовить войска, вопрос, как говорят, риторический.
Благодаря политической воле командующего, умению командиров соединений найти общий язык с главами регионов, десантному прошлому руководителей трех областей и патриотической позиции большинства губернаторов этот вопрос по большей части сумели решить. После приращения к ряду полигонов участков земли, везде, кроме расположенного в Ярославской области полигона Песочное и тульского полигона Слободка, БМД-2 стреляют безо всяких ограничений. Ну, а благодаря вырубке леса на полигоне 76-й вдд Струги Красные у войск, по сути, впервые за их историю появился полигон, на котором можно проводить полноценные полковые тактические учения с десантированием и боевой стрельбой. Причем, если раньше из-за ограниченности полигонного пространства приходилось десантироваться совсем в другом месте и лишь на следующие сутки выдвигаться на полигон, сейчас, подчеркивает командир 76-й вдд генерал-майор Александр Колпаченко, есть все условия, чтобы начинать воевать прямо на площадке приземления, как в реальной боевой обстановке.
Ну, а минувшей осенью дивизия генерала Колпаченко первой в войсках получила и такие новые, а точнее, хорошо забытые старые элементы матбазы, как место для обучения личного состава бою в городе и тактическая десантно-штурмовая полоса. Офицеры со стажем сразу вспомнили имитирующий фрагмент афганского кишлака — городок ферганской учебной дивизии. В российское время, когда занятым не боевой подготовкой, а выживанием соединениям ВДВ, большинству которых к тому же пришлось сменить дислокацию, было не до подобных изысков. За что во время уличных боев в Грозном пришлось заплатить дорогой ценой. Больших потерь тогда посчастливилось избежать лишь 7-й дивизии. Потому что руководивший усиленным батальоном «семерки» полковник Александр Протченко вопреки давлению сверху ввел десантников в бой только после того, как на окраине Грозного хоть как-то успел обучить их премудростям городского боя. В итоге в горниле городских боев, где почти в полном составе сгорели полк и бригада Сухопутных войск, десантный батальон из Новороссийска недосчитался только двоих человек.
Теперь обучение городскому бою станет непременной частью подготовки десантников, для чего подобные объекты будут построены во всех дивизиях. Как и преодолеваемые в составе отделений тактические десантно-штурмовые полосы.
Во время прохождения протянувшейся на два километра полосы десантники, помогая друг другу, должны пройти массу сложнейших препятствий. Это и преодолеваемый с помощью альпинистского снаряжения мини-скалодром, и разделенный стенкой, под которую необходимо нырнуть, «горящий» бассейн, и натянутая низко над землей колючая проволока, под которой надо проползти, пока над головой ведется стрельба боевыми патронами. Ну, а заканчивается это сумасшедшее испытание тиром для стрельбы отделения, где необходимо выполнить норматив по огневой подготовке. После такой выжимающей силы полосы сделать это, конечно, непросто, но ведь и на войне, говорит командующий, «тепличных» условий для стрельбы не будет. Причем когда эта замышлявшаяся для подготовки разведчиков полоса была построена, командующий решил, что преодолевать ее должен каждый десантник. Включая личный состав подразделений тылового обеспечения. Зачем? Затем, что солдаты-десантники в своих дембельских альбомах еще с афганских времен не без основания расшифровывали аббревиатуру ВДВ не только как «войска для войны», но и как «возможны двести вариантов». В ближайшее время такие полосы также должны появиться во всех дивизиях.
Сравнение с легкой пехотой в прошлом
Чтобы десант мог решать самые серьезные задачи, ему необходимы, конечно же, современные техника, вооружение и экипировка. Когда через полгода после вступления в должность Колмаков во время учений показал начальнику Генерального штаба, каким бы он видел снаряжение десантника и экипировку парашютно-десантного отделения, честно говоря, не верилось, что все это когда-то придет в войска, заменив допотопные каски и «бронники», в которых не только двигаться, в окопе-то сидеть неудобно. Не говоря уже о том, что вся эта экипировка не десантируется.
Однако через два года там же, под Рязанью, высадилась 31-я бригада, экипированная, пожалуй, не хуже мелькающих по телевизору американских морпехов. Во время доклада комбрига полковника Владимира Кочеткова министру обороны удалось рассмотреть это новое снаряжение: облегченный защитный шлем, разгрузка, удобная портативная радиостанция. Прибавим сюда уже появившиеся ночные прицелы, которые в перспективе будут у каждого второго десантника, облегченные бронежилеты, новые, не нуждающиеся в смене ствола пулеметы «Печенег» с улучшенными по отношению к ПК боевыми характеристиками, 12,7-мм снайперские винтовки и получим весьма неплохой результат. А ведь вторую Чечню начинали даже без разгрузочных жилетов под магазины.
При этом стоит отметить, что командующий весьма взыскателен к предлагаемым для принятия на вооружение образцам. Не совсем удобный прицел, например, разработали на каком-то предприятии, пусть дорабатывают!
Особой строкой надо сказать про новую десантируемую технику, перевооружение на которую в числе основных приоритетов десантной реформы. И вооруженная
120-мм пушкой БМД-4 «Бахча», и 125-мм самоходная противотанковая установка «Спрут», и многоцелевой базовый перспективный бронетранспортер «Ракушка» просто впечатляют своими боевыми возможностями. БМД-4, например, может вести огонь и на ходу, и на плаву. Стреляя на пять километров управляемыми и на дальность до семи километров неуправляемыми снарядами. В итоге проведенные с ротой на БМД-4 учения наглядно показали, что по своим огневым возможностям такая десантная рота превосходит даже усиленную танковым взводом роту мотострелков. Ну и кто теперь сравнит десантников с легкой пехотой?
А во время подготовки к этим учениям довелось увидеть в деле еще один завораживающий своими возможностями образец техники, которым командующий хотел бы в ближайшей перспективе обеспечить войска. Улетающий на десяток километров и передающий на пульт управления видеокартинку беспилотный самолет-разведчик. Этим складываемым и легко носимым в рюкзаке мини-беспилотником, по словам командующего, в идеале необходимо вооружить каждый батальонный разведывательный взвод. Не удивлюсь, если кому-то подобная идея покажется баловством или роскошью. Командующий войсками, которые первыми бросают на любую войну, считает иначе: такой принимаемый с земли за птицу БПЛА радикально увеличит разведывательные возможности батальона, а значит, и сократит потери в бою. При этом опыт ведущих армий мира, эффективно использующих при ведении боевых действий даже не сотни, а тысячи подобных БПЛА, недвусмысленно подтверждает правоту и дальновидность генерал-полковника Колмакова.
Командующий для войск, а не войска для командующего
Успевая не просто охватить, а всесторонне продумать весь спектр вопросов развития, подготовки и боевого применения войск, командующий, кажется, не упускает ни одного нюанса.
Кого, например, призывать в единственную в ВДВ сохранившую смешанный принцип комплектования 106-ю дивизию? Самых здоровых, сильных и образованных? Ответ неверный. Точнее — неполный. Призывников в 106-ю вдд, считает командующий, целесообразно набирать из тех регионов, где стоят десантные части. Потому что большую часть контрактников составляют местные жители. А значит, чтобы завтра было из кого выбирать, об этом надо думать сегодня.
Или такой, казалось бы, весьма специальный вопрос: как, например, действующему на технике, но в отрыве от основных сил парашютно-десантному взводу проделать проход в минном поле? В мотострелковом полку такая задача по силам имеющему инженерно-саперный взвод батальону. В ВДВ, определяет командующий, ее должен решать экипаж боевой машины! Озадачив этим вопросом начальника инженерных войск ВС РФ генерал-полковника Николая Сердцева, Колмаков встречает полное понимание. Оказывается, как раз завершается разработка выстреливаемых через ствол и проделывающих проходы в минных полях снарядов. Как раз под калибр 73-мм пушки БМД-1 и 100-мм орудия БМД-4.
— Не могу вот только договориться с пехотой, чтобы согласились заложить два таких снаряда в боеукладку, — посетовал тогда генерал Сердцев.
— С нами, считайте, договорились, — воодушевился Колмаков, пообещав после войсковых испытаний лично ходатайствовать перед министром обороны и НГШ о скорейшем принятии этих боеприпасов на вооружение.
А на очередных сборах руководящего состава ВДВ командующий лично проверил, можно ли десантировать и перевозить в боевой машине комплект новой экипировки парашютно-десантного отделения. Убедившись, что ни на броне, ни внутри машины рюкзаки со снаряжением и спальными мешками не разместить, принял определяющее решение — в боевых машинах только боевая экипировка, боеприпасы и продовольствие на первые сутки боя. Остальное — в перевозящем имущество роты десантируемом КамАЗе.
Ну, а уж вопрос, как солдату окопаться, казалось бы, точно не прерогатива первого лица ВДВ. Тем более что и ответ вроде бы очевиден — лопаткой. Ан нет. Для облегчения работ по инженерному оборудованию позиций в снаряжении каждого десантника должен появиться окопный заряд, решает командующий. Плюс еще несколько штук — для рытья капонира — в боевой машине. Наличие в подразделениях этих доступных пока лишь саперам средств, поясняет генерал-полковник Колмаков, не только сократит время на оборудование опорных пунктов, но и позволит сэкономить силы для боя. Ну что тут еще добавишь?
На прошедших прошлой зимой сборах руководящего состава ВДВ, когда Колмаков в присутствии командиров полков и дивизий лично руководил в парке экспериментальной укладкой нового снаряжения на боевую машину, среди нескольких порядком подмерзших полковников возник спор, суть которого — дело ли командующего опускаться до солдата? Очень хорошо, уже, правда, потом, на этот вопрос ответил один из самых авторитетных офицеров ВДВ, ныне слушатель академии Генерального штаба Герой России полковник Михаил Теплинский. «Принцип Колмакова, — сказал он, — командующий для войск, а не войска для командующего». Комментарии, как говорится, излишни.
А вот стремление командующего ВДВ во всех важных вопросах развития и подготовки войск максимально учитывать мнение войсковых командиров я попросил прокомментировать уже его самого. Ответ был следующим. Обсуждение новой структуры подразделений с командирами полков и дивизий, у каждого из которых за плечами весомый багаж знаний и бесценный боевой опыт, позволило сделать ее максимально «заточенной» под войну. Приглашение же на военные советы войск командиров батальонов, во-первых, сильнейший стимул для их профессионального роста, а во-вторых — возможность эффективнее организовать как боевую учебу, так и повседневную жизнедеятельность. На одном из таких советов, например, командующий пришел к выводу, что обилие отчетности по боевой подготовке только мешает ее проведению, потребовав максимально освободить ротных командиров от бумажного творчества. В итоге вместо взводных учений теперь проводятся не требующие большой «бумажной» подготовки боевые стрельбы взводов. Только работая в тесном контакте с батальонным звеном, можно прийти к действительно совершенной системе боевой подготовки и поднять боевой потенциал войск на новую высоту, уверен командующий. Не говоря уже о том, что все начатые реформы едва ли дадут желаемый результат, если их необходимость не осознают в батальонах и ротах. А то, подытоживает Колмаков, будет ведь как в лесу: верхушки шумят, а внизу тишина.
К силам быстрого реагирования
Уже сегодня десантников можно уверенно называть силами быстрого реагирования: развернутые до штатов военного времени и обладающие высоким боевым потенциалом ВДВ находятся в постоянной готовности к выполнению боевой задачи. Ну, а роль этой мобильной составляющей в структуре Вооруженных Сил всякий раз доказывает сама жизнь. Вот и во время летнего обострения обстановки на южных границах России, в Северную Осетию, несмотря на наличие в СКВО серьезной войсковой группировки Сухопутных войск, сразу же послали десантников.
А если брать другие стратегические направления, то без ВДВ и вовсе не обойтись. Как иначе в сжатые сроки создать в любой точке страны мощную группировку войск? Только чтобы эта группировка по огневой мощи не уступала дивизиям Сухопутных войск, десанту как воздух необходима новая техника, за которую командующему, скажем прямо, приходится все время бороться.
— Очень важно, — говорит генерал-полковник Колмаков, — что в этом вопросе мы имеем полную поддержку Генерального штаба.
Впрочем, а как иначе? Ведь поставленную Президентом России Вооруженным Силам задачу — быть в готовности пресечь возникающие даже за рубежом угрозы десантники сегодня способны выполнить, наверное, как никто другой.
http://www.redstar.ru/2007/03/2403/201.html
