 |
| Красная звезда | Роман Фомишенко | 14.03.2007 |
— Сергей Витальевич, творческая группа, которую вы возглавляете, отвечает за идейно-художественное оформление мемориального комплекса. Насколько сложно было учесть и реализовать на практике все пожелания, которые высказывались в отношении будущего воинского кладбища?
— Главный творческий спор возник вокруг художественной стилистики, облика мемориала, который бы эмоционально настраивал посетителей на определенную духовную волну. Мы проанализировали примеры различных воинских захоронений за пределами России и первоначально склонялись к минималистическому варианту, который применен на Арлингтонском кладбище. Минимализм — это архитектурно-художественное направление, которое характеризуется применением простых геометрических форм без элементов ордерности и мелких архитектурных деталей.
Однако после знакомства в 2005 году с начальником Военно-мемориального центра Вооруженных Сил РФ генерал-майором Александром Кириллиным, который стоял у истоков самой идеи Национального воинского кладбища и в силу своей должности стал куратором художественно-образной составляющей проекта, наш творческий коллектив переосмыслил свое решение. В итоге был выбран более традиционный для нашей страны путь — имперская архитектура и скульптура, где понятие «торжественность» доминирует на фоне скорби и умиротворения. В пушкинских строках «Печаль моя светла…» хорошо просматривается эта мысль: кладбище — это не только место скорби, но и Мемориал воинской славы, место, рождающее гордость за тех русских людей, кто отдал жизнь за Отечество. Только таким образом, по нашему мнению, можно придать комплексу идеологическую емкость.
Историческая составляющая комплекса естественным образом связана с судьбой России, чьи летопись и культура — одно из самых выдающихся явлений мировой цивилизации. Она призвана самим стилем и содержанием произведений воплотить традиционные для России идеалы человека-воина и государственного деятеля. Доминирующими мотивами стали символы и атрибуты нашего государства, а также Вооруженных Сил. Это продиктовано самим характером объекта и предусмотренными государственными церемониями, составом лиц, которые будут захоронены на кладбище.
В целом создание такого масштабного архитектурно-художественного мемориального сооружения можно сравнить с реконструкцией Московского Кремля, строительством под руководством скульптора Евгения Викторовича Вучетича памятников-ансамблей павшим советским воинам на кладбище в Трептов-парке и на Мамаевом кургане или Мемориального комплекса на Поклонной горе под руководством Зураба Церетели.
— Такой масштабный проект, как я понимаю, требовал согласования не только с руководством Военно-мемориального центра?
— Безусловно. Мы очень активно работали с самыми различными управлениями военного ведомства. Особенно продвинуло нас в творческих поисках совещание у начальника Тыла Вооруженных Сил — заместителя министра обороны РФ Владимира Ильича Исакова. Плодотворнее пошла работа после получения в сентябре 2005 года подробного тематического задания на создание художественных произведений. Уже в ноябре 2005-го их эскизы были представлены министру обороны России. В апреле 2006 года был рассмотрен архитектурный проект, в котором предлагались материалы для создания скульптур и отдельных сооружений.
В январе 2007-го весь комплексный проект был окончательно утвержден градостроительным советом Московской области, так как под мемориал изначально была выбрана территория близ деревни Сгоники Мытищинского района Московской области ориентировочной площадью 53 гектара. Здесь хотелось бы отметить, что на всех этапах региональных согласований мы встретили полное понимание и поддержку со стороны губернатора Московской области Бориса Громова.
— Насколько я слышал, в выборе материалов вам все же пришлось многие моменты переосмысливать?
— Да. Исправляя свои эскизы по замечаниям заказчика, мы очень интенсивно работали с главным архитектором проекта известным московским архитектором Виктором Алексеевичем Чудновцевым. Совместно мы частично изменили архитектурный облик кладбища. В частности, нам удалось учесть исторические традиции по созданию пантеонов. Мавзолей Ленина, захоронения в Кремлевской стене сформировали у наших соотечественников свое представление о мемориалах памяти. Здесь и традиционно красно-черная цветовая гамма, и красный, серый и черный гранит, бронза, привычные в восприятии национальных захоронений. Ассоциативная связь с главными символами страны — Кремлем и Красной площадью — стала основой выработки идейно-художественного содержания концепции монументально-скульптурного оформления комплекса. Даже надпись «Федеральное мемориальное военное кладбище» будет выполнена таким же шрифтом, к которому мы привыкли. В этом заслуга замечательного отечественного шрифтовика Сергея Анатольевича Шведова.
Подобные доработки естественны в нашем деле. Мне, скажем, самому потребовался год, чтобы понять, вжиться в стилистику этого мемориала. Именно столь кропотливая, до мелочей продуманная схема работы позволяет находить единственно правильные творческие решения. Подлинное художественное творчество в том и заключается, что после окончания рабочего проекта еще можно вносить коррективы.
— Из каких основных композиций будет состоять мемориал?
— В составе генерального плана ФВМК было выделено несколько основных зон, подлежащих художественному осмыслению: зона входа в мемориальный комплекс, площадь Перекрестка, зона залов поминовения, Большой мост через естественный овраг, зона ритуальных залов, зона Колумбария-амфитеатра. Все эти зоны находятся на главной дороге кладбища и составляют путь, по которому движется торжественная процессия при проведении церемоний.
При входе на территорию ФВМК запланированы входные стелы из черного и красного гранита тридцатиметровой высоты, которые видны со всех точек подъезда и подхода к мемориалу. Для создания запоминающегося облика стел в их нижней части предусматриваются два панно в технике флорентийской мозаики из гранита на тему Скорби и Прощания. Величественные картины воинов со знаменами и оружием и скорбное шествие женщин, оплакивающих уходящих героев, призваны с самого первого впечатления создать атмосферу Величия, Доблести, Славы и Скорби. Строгие формы «живописи в камне», как называют флорентийскую мозаику, сдержанность рисунка и колорита, традиционность изображений и атрибутов вполне соответствуют задаче отразить особый нравственный смысл создания Национального пантеона выдающихся людей.
Большим художественным комплексом по ходу главной дороги ФВМК должен стать монументально-скульптурный ансамбль из четырех кубических гранитных форм, на рельефах которых будет отражена тема державных орлов и узнаваемых военных символов, которые в общественном сознании ассоциируются с сухопутными военно-морскими силами, военной авиацией и ракетостроением, с тылом нашей армии.
Сердцем всего монументально-скульптурного оформления призван стать ансамбль скульптур на «Мосту героев». Мост через овраг, пересекающий территорию кладбища, делит главную дорогу на две почти равные части. Концептуально «Мост героев» видится переходом из царства живых в царство ушедших героев. Согласно принятой концепции «Мост героев» должен символизировать присоединение провожаемого траурной процессией героя к великой исторической цепи поколений выдающихся воинов других эпох России. Для этой цели на декоративных навершиях быков моста устанавливаются 24 фигуры воинов с присущими им историческими костюмами, оружием и атрибутами шести славных эпох нашей Родины от времен Александра Невского и Дмитрия Донского до Великой Отечественной войны, локальных войн второй половины XX века.
Завершает монументально-художественное решение ансамбля Федерального военного мемориального кладбища Пантеон-Колумбарий. В этой зоне предполагается размещение скульптурной композиции «Скорбь» — женщина, оплакивающая павшего бойца.
— А где будут изготавливаться скульптуры и элементы композиций?
— Все работы в камне будут выполнены на единственном в Московском регионе Комбинате монументально-декоративного искусства, где я являюсь художественным руководителем. У нас большой опыт, который подтвержден в оформлении станций столичного метрополитена, Олимпийской деревни, Президент-Отеля, Московского международного Дома музыки.
Литье и работы в металле будут распределены между несколькими предприятиями.
— На какой стадии находится сегодня реализация проекта?
— Архитектурная часть проекта уже позади. Сейчас заканчивается создание рабочей документации. Я думаю, что этим летом вся творческая часть проекта будет завершена. Мы подойдем к этапу перевода моделей и картонов в «твердый материал», то есть в гранит и бронзу. Во многом успешность нашей работы обусловлена плодотворной деятельностью большого творческого коллектива — помимо меня, над созданием Федерального кладбища трудятся художники Георгий Курдов, Юрий Елисеев, Виктор Белоусов, Алексей Якименко, Екатерина Данильченко, Евгений Кузнецов, Анатолий Шведов.
Вызывает некоторое беспокойство относительно небольшой финансовый транш на этот год. Все работы должны быть закончены в 2008 году, и уже сегодня можно было бы заняться строительством основных коммуникаций комплекса. Открывать «очередями» кладбище, как вы понимаете, невозможно. Похороны на фоне кранов под шум отбойных молотков немыслимы. Да и сама земля под могилы должна улежаться. Мне кажется, к этой работе стоило бы приступить уже этой весной или в крайнем случае летом.
— Какой статус будет у мемориального комплекса?
— Это будет федеральное государственное учреждение, что предполагает исключение всяких коммерческих нюансов. Общее мнение участников проекта — вся церемония захоронения должна проводиться за счет государства. Хватит нам Троекуровского кладбища, где похороны семье военнослужащего обходятся чуть ли не в 100 тысяч рублей. Время, когда скорбящие ходят по городу с шапкой и собирают по рублю на похороны, должно исчезнуть из нашей жизни как дурной сон. Если человек прожил свой век достойно, он достоин заботы государства и после своей кончины.
— Сергей Витальевич, а что лично для вас значит этот проект?
— В моральном плане — это большая честь и сыновний долг. Мой прадед участвовал в обороне Порт-Артура, деды воевали в Первую мировую и Гражданскую войны. Отец закончил Великую Отечественную войну в Кенигсберге. В каком-то смысле моя нынешняя работа — это дань памяти их боевому подвигу, мой святой долг.
Если говорить о профессиональной стороне дела, то стоит начать с того, что выпускной диплом я защищал в Строгановке по теме «Слава русскому оружию». Более 20 лет военная тема проходила как бы мимо меня. И вот теперь…
По-своему символично, что кульминационным моментом творчества для меня стала работа над проектом военного мемориального комплекса. В целом же проекты такого масштаба видятся венцом карьеры художника. Что может быть почетнее, ответственнее, чем работа над проектом государственного, национального масштаба?
