Первые дни нового года ознаменовались для Японии очередными шагами по пути легализации военной политики страны. Одним из них стало начало работы министерства обороны, по случаю чего 9 января в Токио состоялась торжественная церемония. Без военного ведомства Япония официально просуществовала более шестидесяти лет, после того как в 1945 году в результате капитуляции Токио во Второй мировой войне были ликвидированы как оплоты милитаризма действовавшие до того времени министерства армии и флота. Вместо них в июле 1954 года было сформировано управление национальной обороны.
Однако оно обладало ограниченными полномочиями и находилось под контролем генерального секретаря кабинета министров. Это нашло отражение в конституции страны, где были зафиксированы и другие антивоенные принципы: отказ от войны как средства разрешения международных споров и обладания для достижения этой цели вооруженными силами, не производить, не иметь и не ввозить ядерное оружие, запрет на отправку войск за границу и отказ от экспорта вооружений.
Эти ограничения, словно гири, висели на руках японских политиков, мечтавших возродить былое величие страны и вынужденных выискивать оправдания каждому своему действию по наращиванию национального военного потенциала. И, как известно, несмотря на немалые трудности, они явно преуспели в этом. На сегодня силы самообороны, насчитывающие 240 тысяч человек, являются одними из самых мощных в регионе. Отечественная промышленность поставляет им военную технику и вооружение, которые по своим боевым качествам не уступают лучшим образцам американского или западноевропейского производства. В разное время были отменены или обойдены такие ограничения, как удержание оборонных расходов в рамках одного процента валового внутреннего продукта, запрет на участие в многонациональных военных учениях и использование космоса в военных целях. В 2001 году японский парламент одобрил решение правительства об использовании сил самообороны за рубежом.
В начале века, воспользовавшись резким изменением военно-стратегической ситуации в мире и в Азиатско-Тихоокеанском регионе и прежде всего обеспокоенностью японцев демонстрацией силы со стороны Пхеньяна, Токио повел наступление на последние военные ограничения конституции, стал добиваться легализации вооруженных сил страны. В результате в декабре прошлого года был принят законопроект о создании министерства обороны, согласно которому глава военного ведомства получил права обычного члена правительства, включая возможности прямой законодательной и бюджетной инициативы. В ближайшее время ожидается и переименование сил самообороны в национальную армию.
Следует отметить, что, выступая на торжественной церемонии по случаю начала работы министерства обороны, назначенный главой военного ведомства Фумио Кюма заявил, что Япония не собирается наращивать военную мощь и будет по-прежнему придерживаться курса минимально достаточного уровня самообороны. В свою очередь премьер-министр Синдзо Абэ, принявший участие в церемонии, отверг любые подозрения в отношении возможного роста милитаристских амбиций у Токио, подчеркнув, что создание министерства обороны лишь демонстрирует стремление Японии обеспечивать собственную безопасность и стабильность в мире. «Это большой шаг в направлении избавления Японии от поствоенного режима и создания основы для строительства нового государства», — сказал японский премьер.
Однако многие наблюдатели, особенно из числа представителей соседних с Японией стран, высказывают сомнения в том, что военно-политические усилия Токио сведутся к формальной смене вывесок у комплекса зданий управления национальной обороны. Тем более что и практические действия японского правительства как внутри страны, так и за ее пределами дают им на то основания. Так, нельзя не обратить внимание на интенсивное обсуждение в японских средствах массовой информации, да и в правительственных кабинетах вопроса о возможности создания ядерного оружия. Или взять тот факт, что, несмотря на некоторое сокращение в течение последних лет ассигнований на нужды вооруженных сил, Токио направляет большие средства на создание новых, более эффективных боевых средств. В частности, на разработку совместно с США лазерного оружия для системы противоракетной обороны. А на днях пришло сообщение, что Япония станет первым иностранным государством, где будут размещены американские F-22. Сообщается также, что правительство приступило к рассмотрению вопроса об изменении трактовки конституции в отношении права сил самообороны применять оружие. Речь, в частности, идет о том, чтобы разрешить военнослужащим открывать огонь не только в ситуациях, когда речь идет о защите собственной жизни, но и для упреждения атаки, а также обеспечения штатного выполнения их обязанностей.
Токио, в отличие от столиц многих других западных государств, поддержал и новую стратегию США в Ираке, суть которой по-прежнему заключается в использовании силы для стабилизации ситуации в этой стране. В его заявлении по этому поводу говорится, что японское правительство готово оказать содействие в ее выполнении как предоставлением Ираку помощи денежными займами, так и работой транспортного отряда ВВС сил самообороны.
Еще более знаковым в отношении истинных намерений Токио в военно-политической области стал визит премьер-министра Японии Синдзо Абэ в штаб-квартиру Североатлантического альянса, состоявшийся на прошлой неделе. Впервые японский официальный представитель такого ранга присутствовал на заседании Совета НАТО. И не только присутствовал, но и заявил, что существует много возможностей для расширения сотрудничества Японии и НАТО. Правда, это взаимодействие японский премьер ограничил пока оказанием помощи регионам, пострадавшим от стихийных бедствий, и участием в миротворческих миссиях. Однако хорошо известно, что натовское руководство в своих планах глобальной трансформации альянса отводит Японии более значимую роль. В частности, оно не скрывает, что рассчитывает на военный потенциал Страны восходящего солнца в проведении боевых операций в АТР и даже рассматривает возможность открыть Японии, а также Австралии, Новой Зеландии и Южной Корее доступ в НАТО. К чему приведут легализация вооруженных сил и реализация других планов Токио по наращиванию военных усилий страны, сближение с НАТО, предсказать трудно. Особенно с учетом наличия у Японии территориальных и иных споров с большинством соседних государств. Но уже многие аналитики предсказывают рост милитаристских настроений в Японии, усиление роли военно-промышленного лобби в формировании японской внешней и внутренней политики.
http://www.redstar.ru/2007/01/1601/704.html
