 |
| Независимое военное обозрение | Игорь Плугатарев | 15.12.2006 |
Как и на что денежки тратятся, хватает ли их? Это тем более интересно, если учесть, что в РФ вот уже несколько лет действует подобная же собственная госпрограмма, финансирование которой явно отстает от потребностей.
ОТ РАДЗИВИЛЛОВ…
А сами сморгонские пограничники чрезвычайно горды тем, что им довелось служить на рубеже, издревле слывшем кордонным. Кстати, они «прогремели» едва ли не на всю Европу, когда в июле 1997 года задержали двух российских тележурналистов (через несколько лет один из них без вести пропал под Минском), попытавшихся умышленно нарушить государственную границу. В ту пору она здесь еще мало как была обозначена на местности, и парочка решила на собственном примере доказать, что это — «проходной двор», через который и снуют все, кто хочет, и несут, что ни попадя. «Экспериментаторов» доставили именно в Сморгонский погранотряд, и репортеры какое-то время видели небо только в клеточку.
Но мало кто помнит, что еще ранее в Сморгони «отметились» и куда более достойные и даже великие люди. Вообще, впервые она была упомянута в 1503 году как частное имение польских князей Зеновичей в Великом княжестве Литовском. А в 1628 году в качестве приданого при бракосочетании досталось князю Радзивиллу. Ныне из исторических достопримечательностей в городе остался один Кальварийский, или Кальвинский, собор (храм), построенный в начале XVII века и имевший оборонное значение. Все остальное было разрушено в годы Первой мировой войны (фронт — а дрались за железнодорожную станцию — «задержался» у городка на два с половиной года!). Что интересно, как-то в Англии российскому президенту Владимиру Путину передали знамя одного из российских гвардейских полков, которое, по словам местного любителя военной истории Владимира Лигуты, когда-то развевалось у Сморгони, где русская гвардия остановила немцев после почти безостановочного наступления 1915 года.
Через этот городок несколько веков проходил самый короткий путь на Минск и далее на Москву. Еще в 1667 году через Сморгонщину пролег первый в Белоруссии междержавный почтовый маршрут Вильно (ныне Вильнюс)-Минск-Москва. Так что не случайно в 1708 году в городке останавливался со штабом шведский король Карл XII и принимал тут послов украинского гетмана Мазепы. Со Сморгонью связан и бесславный конец французского нашествия в Россию: доподлинно известно, что именно здесь 22 ноября 1812 года Наполеон Бонапарт сделал последнюю остановку при отступлении гибнущей в снегах Великой армии, принял решение бросить ее и вернуться в Париж.
А еще в Сморгони лет 150 существовал основанный князем Радзивиллом промысел дрессировки медведей, так называемая «Сморгонская академия», почившая в середине позапрошлого столетия. Обученные мишки «обеспечивали» куражи знати (да, видимо, и не только) на различных увеселительных мероприятиях той эпохи. Между прочим, на эмблеме Сморгонского погранотряда именно косолапый и изображен. И как знать, может быть, поэтому именно здесь после развала Страны Советов была создана другая дрессировочная школа — пограничного собаководства. Впрочем, именуется она тоже «по-академичному» — Кинологический центр Сморгонского погранотряда Государственного комитета пограничных войск (ГКПВ) Республики Беларусь. Кроме нее обозреватель «НВО» посетил также погранзаставу «Лоша», пограничный переход и пункт таможенного оформления «Каменный Лог».
ОСОБНЯКИ ДЛЯ ОФИЦЕРОВ
Белорусы же начиная с 1996 года, когда заработала пограничная программа Союзного государства (за 10 лет было освоено 40 млн. долларов) возвели и сдали в эксплуатацию более 40 крупных объектов пограничной инфраструктуры. По этой программе обустраивается именно Прибалтийское направление (Польское, например, Минск финансирует сам, а также привлекает областные бюджеты и шефскую помощь). И упомянутая «Лоша» — одна из таких застав. Как объект она еще младенец — сдана в 2005 году.
Такое впечатление, что внутри периметра забора из цементных плит — это дачный особняк с пентхаусом (конечно, своеобразный, «уставной», то есть строго прямоугольный); так трехэтажная застава выглядит. А внутри даже сауна для солдат предусмотрена, не говоря уже о других «атрибутах», несомненно, способствующих бдительному несению службы на границе. Помещение, где живут солдаты, — это несколько довольно уютных кубриков на 2−4 человека; кровати деревянные.
Когда я спросил одного из солдат о дедовщине, он ответил в духе: «А что это такое?». То есть здесь уже давно не помнят случаев, чтобы кто-то из «дедов» не то что заставил два часа кого-то на корточках сидеть, но даже и носки постирать. Хотя о чем я? Тут и посылание на три буквы уже серьезным воинским нарушением считается. А вот в библиотеке слегка потряс один документ — «Список рекомендованной литературы для обязательного прочтения» (это уже, видимо, своеобразная «дедовщина от командования»). Название, конечно, из «нарочно не придумаешь» (я рекомендую, но если ты обязательно не прочитаешь, накажу), но и в списке из 20 книг названы такие, что если почти все из них читать не станешь, то ничего не потеряешь. Хорошо, что хоть уставы туда не вписали. Хотя уставы, конечно, надо не только почитывать, но и «позубривать».
А по ту сторону забора (то есть за режимной территорией) виднелись два «особнячка» поменьше, но повыразительнее и с участочками вокруг. Подумалось, это владения местных олигархов. Однако этими «олигархами» оказались служащие на «Лоше» офицеры и прапорщики. Они проживают в этих коттеджах по четыре семьи в каждом. Это едва ли не самые лучшие жилые дома в округе.
Пограничный переход и пункт таможенного оформления «Каменный Лог» также оказался весьма оборудованным всем необходимым как для осуществления здесь нормальной службы, так и для пересекающих границу в том и в другом направлениях. Среди лесов, полей и болот тут можно зайти в магазин «дьюти-фри» и купить бутылку виски или какой-нибудь элитной водки.
Обозревателя же «НВО» больше заинтересовала комната для проверки паспортов. В частности, не числятся ли там в электронной базе данных среди тысяч лиц, которым «заказан» путь за рубеж, и белорусские оппозиционеры? Оказалось, что не числятся. «Во-первых, среди всяких Бенов Ладенов их нет, — не без юмора ответил один из офицеров, кто находился в этот момент в данной комнате. — Во-вторых, они через нас и не ездят, предпочитают самолеты. Вон экс-кандидат в президенты Александр Миленкевич: на авиалайнер — и в Ригу, на саммит НАТО, даже с Бушем там здоровался».
КТО ЧЕМУ ЗАВИДУЕТ
Правда, справедливости ради скажу, что опыта в дрессировке животных вяземцам не занимать. Именно благодаря им в тяжелейших условиях 1990-х годов удалось сохранить кинологические пограничные кадры и приумножить опыт обучения собак специальностям, которые ранее требовались границе в «единичных экземплярах». В данном случае уже белорусам есть чему поучиться. Впрочем, пограничные кинологи двух стран, в отличие от чиновников и политиков, давно объединились, ездят перенимать и опыт, и, как рассказал руководитель кинологической службы ГКПВ полковник Владимир Ворник, регулярно проводят соревнования. Встречаются на «кинологических площадках» друг друга не реже одного раза в год.
И тем не менее… Обозреватель «НВО» бывал в КУЦе. Это бывшая воинская часть строительного батальона, по словам вяземских погранкинологов, совершенно не пригодна для ее «собачьего профпредназначения». Но, как уж водится в государстве Российском, голь на выдумки хитра: за много лет более-менее обустроились на тощие финансовые подачки. Щенков же инструкторы нередко дома выхаживали, ибо условия их выращивания в сооруженном Бог весть из чего и Бог весть как питомнике оставляли желать, мягко говоря, много лучшего… Обо всем этом мне говорили еще года два-три назад. Но, по словам белорусских кинологов, не так давно побывавших на очередных сборах в КУЦе, инфраструктура последнего и сегодня еще весьма далека от совершенства. «Наши коллеги нам откровенно завидуют, — сказал мне полковник Ворник, — а мы им откровенно сочувствуем и хотим, чтобы у них все наладилось».
Инфраструктура же белорусского Кинологического центра идет лишь в некоторое сравнение с бывшими убогими казармами образца 1960-х годов в Вязьме. Особенно если учесть, что питомника в Сморгони никогда не было, на голом месте его возводили. Площади не жалели, и сегодня сморгонский центр с его вольерами, полосами препятствий, кухней, ветлечебницей и прочим — это настоящий «кинологический град», разместившийся на весьма обширной территории. Здесь, если перефразировать известный лозунг советских времен, всё во имя собаки, всё для блага собаки! Не стану приводить нормы метража «жилплощади» животных или их «кормежного довольствия» (тем более что они не на много отличаются от норм, практиковавшихся в советские времена) — по собакам видел: они довольны жизнью, хорошо обучаются и с отдачей работают. В Вязьме собак, правда, тоже никто «не объедает», разве что жилища у них похуже будут.
Главный кинолог белорусских погранвойск рассказал «НВО», что в Сморгони для нужд «зеленых фуражек» «ежегодно воспроизводится в пределах 100 щенков, из которых 70−80 готовятся и направляются на границу. Остальные продаются как юридическим, так и физическим лицам». В этом вновь отличие от российской границы, на которой, по сведениям «НВО», вот уже не первый год наблюдается дефицит «носов и клыков». Хотя, конечно, протяженность белорусской границы раз в 15−20 меньше российских рубежей.
В основном белорусские пограничники разводят лабрадоров, немецких и бельгийских овчарок. Спаниелей в центре я видел только двух, а ведь носы именно этой породы считаются лучшими по наркотикам. Полковник Ворник соглашается с этим и добавляет, что спаниели, как правило, еще и активны в работе. Но есть у них и один серьезный недостаток: они не могут работать долго — устают. Вдобавок во время кормежки много мороки: длинные уши вместе с носом опускаются в пищу…
Работу одной бельгийской овчарки обозревателю «НВО» довелось наблюдать на погранпереходе «Каменный Лог». Восьмилетний пес-«бельгиец» привычно обнюхивал следующую в Литву фуру на предмет наркотиков. По словам прапорщика, проводника собаки, она дрессирована на поиск любого типа «дури» — с успехом находит как опиаты, так, скажем, какие-нибудь таблетки экстази. На счету у овчарки за годы ее службы два «неучебных» обнаружения, одно из которых было совсем недавно — пес унюхал 10 граммов марихуаны, которую собирались ввезти в республику.
Вообще через всю 3600-километровую белорусскую границу пытаются провезти не так уж много зелья (по сравнению с российской, где «дурь» накрывают тоннами). В 2005 году задержали 66 кг наркотических и психотропных веществ и 5,5 литра экстракционного опия. Улов одиннадцати месяцев завершающегося года составил «всего» более 30 кг отравы. Сколько из этой добычи следует отнести на «собачью долю», полковник Ворник сказать затруднился. Но подчеркнул, что ему больше интересно не столько количество обнаруженного четверолапыми наркорозыскниками «кайфа», а сколько было случаев таких обнаружений. Так вот, если в 2005 году собачий нос «показывал» на наркоконтрабанду всего 4 раза, то в этом году — 12 раз.
Руководитель кинологической службы ГКПВ, в свою очередь, завидует своим российским коллегам, что у них в Вязьме гораздо больше «фанатиков» дрессуры собак, чем в Сморгони. То есть если по обустройству центра все проблемы в целом решены или решаются, то «собаководческие» кадры удовлетворяют не особо. В Вязьменском центре служит много женщин, в то время как в Сморгонском их значительно меньше. А и в том, и в другом обозревателю «НВО» говорили, что именно женщины благодаря своей «повышенной добросовестности и наибольшему любовному отношению к животным» быстрее добиваются лучших успехов в обучении и воспитании своих клыкастых, носастых, хвостастых и ушастых подопечных. Любопытное наблюдение, кстати…
