Еще, что называется, пыль не осела по нашумевшему делу рядового Андрея Сычева, а на Урале новое ЧП. Газета «Твой день», а вдогонку и «Комсомольская правда — Екатеринбург» «разродились» публикациями под кричащими заголовками: «Офицер заживо закопал солдата» и «В Екатеринбурге офицеры похоронили живого солдата?». Читаешь, и оторопь берет: с подобным разгулом жестокости отечественным Вооруженным Силам сталкиваться наверняка не приходилось.
Близко к тексту
Вкратце суть опубликованного такова. Пьяный офицер одной из дислоцирующихся в Екатеринбургском гарнизоне частей Уральской армии ВВС и ПВО, «зверски избив рядового, живьем закопал несчастного солдата в лесу». К счастью, с удовлетворением отмечают авторы публикаций, 20-летнему Евгению Овечкину повезло: «кошмарные „похороны“ увидел местный житель». Он «успел разрыть могилу и вызволить погибавшего парня. Старик выхаживал „воскресшего из ада“ Женьку несколько недель». И тот, «едва окрепнув, пустился в бега».
Рядового Овечкина искали более полугода. Предполагали всякое. И даже худшее. А он, как оказалось, жив-здоров. Даже решился на интервью. Результатом чего и стало появление очередной газетной утки.
De fakto
О том, что обе публикации, мягко говоря, чистейшей воды журналистские фантазии, сегодня свидетельствуют данные, проверенные в том числе сотрудниками военной прокуратуры и прибывшими в Екатеринбург членами комиссии Министерства обороны Российской Федерации. Но обо всем по порядку.
Воинский коллектив, в штате которого числится рядовой Евгений Овечкин, небольшой — десяток солдат и три офицера. О службе на подобных «точках» еще говорят: жизнь, как в аквариуме. Потому что каждый шаг под контролем. В таких подразделениях, поясняют офицеры штаба объединения, не то что пресловутой «дедовщины» — обычных ссор среди военнослужащих не бывает. Во-первых, нет времени на бесплодные споры — текущих задач предостаточно. Во-вторых, под постоянным офицерским контролем особо не забалуешь.
К тому же, по заверениям представителей вышестоящего штаба, на данные командные должности «абы кого не назначают: себе дороже может статься». Вот и начальник передающего центра майор Владимир Пьянков, представленный в газетных публикациях как склонный к алкоголю неврастеник с наклонностями изощренного садиста, судя по служебным характеристикам, отличный семьянин, классный специалист и, по словам тех, кому с ним когда-то служить доводилось, «человек, спокойный, как „танк“; надо очень постараться, чтобы вывести его из душевного равновесия».
В отличие от характеристик офицера подшитые в «Дело» розыска рядового Евгения Овечкина характеристики положительными не назовешь: «За время прохождения службы… показал себя как военнослужащий, требующий постоянного контроля. Приказы командиров и начальников выполняет без инициативы. Не уравновешен. Скрытен. В коллективе уважением не пользуется. По результатам изучения социально-психологических качеств имеет четвертую (неудовлетворительную) группу нервно-психологической устойчивости». Ну и так далее.
В итоге случилось то, что случилось: 17 марта 2006 года рядовой Овечкин самовольно покинул место службы. С недавних пор в общении с представителями части и сотрудниками правоохранительных органов интересы беглеца представляет его мама Любоветта Ивановна.
De jure
То, что рядовой Овечкин, «как все», служить не собирается, его сослуживцы поняли недели спустя после призыва. А дальше — больше. Ссылаясь на последствия от полученных еще на «гражданке» черепно-мозговых травм, Овечкин три месяца (а не пять, как вводит в заблуждение читателя недостоверными данными автор публикации в газете «Твой день» Лия Крылатая) провел в стационаре 354-го окружного военного клинического госпиталя. И, судя по всему, время для него в ОВКГ прошло не даром. По возвращении в часть Овечкин не единожды заявлял о том, что его «вот-вот признают не годным к военной службе». Но долгожданное «вот-вот» не наступало.
Более того, поступившие из госпиталя, а затем и из гарнизонной консультативно-диагностической поликлиники медицинские заключения говорили об обратном: состояние рядового Евгения Овечкина позволяет выполнять возложенные на него служебные обязанности. С чем сам Овечкин соглашаться не собирался. Это, собственно, и подтверждает в своей публикации Лия Крылатая, ссылаясь на то, что впоследствии солдат еще не раз «терял сознание… прямо на улице». И это понятно: ему хоть как-то надо было выдерживать линию поведения «неизлечимо больного». Правда, без знания клинических особенностей данного недомогания производить должное впечатление Овечкину становилось с каждым разом все сложнее. В приватных беседах сослуживцы рядового заявляли о том, что обморочные состояния Евгения были «какие-то не настоящие».
Не удивительно, что несимптомное поведение подчиненного утомило и майора Владимира Пьянкова. «Надоел я ему, видно», — приводит в тексте слова Овечкина Лия Крылатая, имея в виду последующие отказы офицера от немедленного препровождения солдата в войсковой стационар.
На основании изложенного совершенно допустимым становится вывод, что, осознавая бесперспективность своего поведения, рядовой Овечкин решился на крайнюю меру — удариться в бега. Причем самовольное оставление части было спланировано заранее.
Подтверждают это такие факты. Сослуживцы Овечкина припомнили, что однажды Евгений поинтересовался, можно ли добраться до Уфы (место жительства родителей солдата) по проходящей за забором части автодороге. Солдата вдруг перестали донимать обмороки. А с исчезновением Овечкина на складе столовой воинской части недосчитались шести банок рыбных консервов, нескольких пачек галет, буханки хлеба и около десятка яиц. Из рабочего кабинета майора Пьянкова пропало четыре с половиной тысячи рублей. Из каптерки подразделения «ушел» комплект нового хлопчатобумажного обмундирования. Ношеная военная форма рядового Овечкина была обнаружена в лесополосе недалеко от части.
К чести командования части, в розыске пропавшего солдата был задействован весь комплекс предписываемых мер: от немедленного «прочесывания» местности нарядами подвижных патрулей до направления официальных запросов в адрес родителей беглеца, комендантской структуры гарнизона и военного комиссариата Октябрьского района Уфы, руководства РУВД Уфы и Екатеринбурга. С марта по сентябрь текущего года офицеры части побывали в пяти уфимских служебно-разыскных командировках. Но, увы, безрезультатно. Солдат будто сквозь землю провалился.
<
b> Не верь глазам своим
А теперь самое интересное. В середине ноября беглец Овечкин дал о себе знать через… средства массовой информации. В названных выше публикациях он «в цветах и красках» делился с журналистами подробностями ужасов, выпавших на его долю в период пребывания в воинской части. «В ту ночь, — излагает в своем тексте „кошмар“ последних часов службы беглеца Лия Крылатая, — Женя был дневальным в части. Около четырех часов утра он мыл полы в столовой, когда в помещение, пошатываясь, вошел нетрезвый командир. Не говоря ни слова, майор размахнулся и стал изо всех сил бить беззащитного рядового… На помощь офицеру бросился прапорщик. Вдвоем они скрутили парня и пинали до тех пор, пока он не потерял сознание. А потом, позвав с собой подчиненных… понесли хоронить в лес». Далее, по тексту, солдаты выкопали яму и заживо засыпали в ней рядового Овечкина. Но «Женьке повезло. Гулявший на рассвете по лесу (в четыре-то часа утра (!), когда на Урале в середине марта в лесу снегу по пояс и темень, хоть ощупью ходи. — прим. авт.) местный житель…» увидел «погребальную» церемонию с отрытием могилы.
Здесь следует прерваться и сказать, что по просьбе командования части метеослужба Уральского объединения ВВС и ПВО подготовила справку о состоянии погодных условий в день исчезновения рядового Овечкина. Приведенные цифры температурного режима свидетельствовали о том, что до приемлемого для земляных работ оттаивания верхних почвенных слоев оставалось каких-то… месяц-полтора.
Заслуживает внимания и тот факт, что предпринятые поиски того самого любителя ночных лесных прогулок из близлежащего поселка Зеленый Бор, на которого ссылается в своем рассказе рядовой Овечкин, как и ожидалось, результата не дали. А об истории многонедельного выхаживания стариком «заживо погребенного» в поселке (где не больше 20 дворов) никто даже не слышал.
Вообще вся публикация Лии Крылатой грешит авторским стремлением выдать желаемое за действительность, журналистскими ляпами, несостыковками, не выверенными данными и откровенным враньем. Даже цитируя, судя по тексту, свой разговор с матерью солдата, автор публикации не единожды обращается к ней как к Ларисе Петровне, хотя по паспорту Овечкина — Любоветта Ивановна.
Не в восторге от упоминания в газетной утке своей фамилии и заместитель военного прокурора Екатеринбурга подполковник юстиции Сергей Чернышов. Ему приписаны слова о том, что «следствие располагает сведениями, что имели место неоднократные случаи рукоприкладства» со стороны майора Пьянкова.
— Полный бред, — высказал Чернышов личное отношение к навязанным за глаза комментариям в упомянутом пасквиле. — Я никогда не общался с Лией Крылатой, ни воочию, ни по телефону. Звонок из газеты «Твой день» мне был. Но ни один из заданных вопросов темы рукоприкладства со стороны майора Пьянкова не затрагивал. Мне внаглую приписали то, о чем я и не говорил.
И уж совсем за пределами журналистской этики оказался процесс добывания корреспондентом «ТД» к состряпанной публикации иллюстративного материала. Кстати, снимок майора Пьянкова с обличительными комментариями появился не только в печатном издании, но и оказался растиражированным в Интернете.
Позже офицер так пояснил появление в СМИ своей фотографии:
— В канун выхода публикации посыльный из штаба сообщил, что ко мне на КПП прибыла посетительница. Мы встретились. Девушка представилась Дарьей из Кургана. Приехала в часть, чтобы познакомиться со мной поближе, так как выбрала мою кандидатуру на… сайте знакомств.
Откровенное недоумение майора Пьянкова и отрицательный ответ насчет дальнейшего знакомства, как показалось офицеру, всерьез расстроили посетительницу. Поэтому он не отказал ей в единственной просьбе — сфотографироваться вместе на память.
А дальнейшее, как говорится, было делом техники. Фото в редакции скадрировали, оставив на подготовленном к печати снимке лишь лицо «героя» публикации.
— Подлее некуда, — отозвались об истории с фотографией сослуживцы майора Пьянкова. — Офицеру не сегодня-завтра в запас. И где ему после такой «рекламы» искать работу со столь «засвеченным лицом»?
Не разуваясь -по чужой душе
Но «фотоподлость» — это малость на фоне подлости сочинявших.
Если вчитаться в письмо с просьбой о помощи, переданное рядовым Овечкиным в комитет защиты прав военнослужащих и членов их семей Башкортостана, несложно заметить, что ряд употребленных автором слов и оборотов, да и сам стиль изложения послания никак не «сопрягаются» с уровнем девятиклассного образования Евгения. Его пером явно водила рука взрослого, умудренного жизнью человека.
Впрочем, данное предположение вскоре подтвердилось. По словам заместителя командующего Уральским объединением ВВС и ПВО по воспитательной работе полковника Николая Абрамова, по отдельному поручению Уфимской военной прокуратурой был проведен допрос Овечкиной Любоветты Ивановны в отношении настоящего места пребывания ее сына. Согласно материалам дела Овечкина не стала скрывать, что не первый месяц укрывает сына «в надежном месте» и возвращать беглеца в часть не собирается.
Однако днем позже рядовой Овечкин сам явился в прокуратуру. С повинной. Но только — по факту самовольного оставления части. Одновременно он продолжает настаивать на достоверности сюжета с «похоронами заживо». Мотивы понятны. Один из них — стремление не оказаться под статьей УК о лживом обвинении. Другой — любой ценой оправдать побег из части. Хотя бы вот так, по-простому, вытерев ноги о человеческие души. Благо, рядом всегда есть СМИ, готовые в погоне за тиражной планкой выдать «на-гора» любую непроверенную гнусность.
ПОСТСКРИПТУМ. В выступлении на сборе руководящего состава Вооруженных Сил Российской Федерации, прошедшем в ноябре с участием представителей исполнительной и законодательной ветвей власти страны, заместитель председателя Правительства РФ — министр обороны России Сергей Иванов не оставил без внимания факты конструктивного содействия общественных организаций, СМИ и отдельных граждан в вопросах выявления нелицеприятных моментов в жизнедеятельности Вооруженных Сил. Однако при том условии, что они не становятся «лишь поводом для разжигания антиармейской истерии».
К сожалению, получившую огласку в СМИ историю с рядовым Овечкиным «конструктивным содействием» армии никак не назовешь.
http://www.redstar.ru/2006/11/2511/301.html
