Между собой сослуживцы до сих пор именуют его «замполитом». И совсем не потому, что подводят под понятие идеологическую основу. Просто заместитель командира бригады связи ПУрВО по воспитательной работе подполковник Владимир Майоров сквозь годы службы умудряется нести неповторимую «ауру» в работе с личным составом.
Не было бы счастья…
Владимир был предпоследним, пятым ребенком в семье. Уходя по призыву, оставил заботу о сестрах и младшем брате на материнских плечах. Но, как оказалось, не надолго. Несколько месяцев спустя в часть пришла скорбная телеграмма: мамы не стало…
Вернувшийся с похорон сержант Майоров, что называется, сник на глазах. Естественно, что перемены в бойце не могли остаться без внимания заместителя командира полка по политической части, успевшего за время службы Майорова оценить его эрудированность, рассудительность и, главное, умение выстроить четкую линию поведения в общении с сослуживцами, задать им должный настрой на выполнение стоящей перед взводом задачи. И однажды в разговоре с младшим командиром офицер предпринял попытку расставить точки над «i». «Где пристроишься на „гражданке“, еще неизвестно, — без обиняков заметил Майорову замполит. — А в армии у тебя есть реальная перспектива поступить в военное училище. И время не упустишь, и человеком станешь. Есть в тебе задатки работы с людьми».
Испытать себя
Уже на первом курсе Свердловского высшего военно-политического танкоартиллерийского училища общественно-деловые качества сержанта Майорова оказались востребованы. Дальше — больше. В канун выпуска комбат предложил Майорову не рваться в войска, а остаться в училище командиром взвода курсантов, причем с перспективой занять должность секретаря комитета ВЛКСМ батальона. Абы кому подобные предложения не поступают. И все, казалось, утряслось: служба ладилась, женился, очередная звезда легла на погоны… Но на душе было что-то не так.
Все чаще стали навещать училище «афганцы» — бывшие однокурсники Владимира. Кто-то с ранением, иные — с вестью о погибших сокурсниках.
— Взыграло самолюбие: чем я хуже тех, кто выполняет интернациональный долг? — вспоминает тот период Майоров. — Однажды так заело, сел, написал рапорт с просьбой отправить в Афганистан на любую равнозначную должность.
Не сразу, но ходатайство удовлетворили.
В афганских горах
…Подразделение специального назначения, в которое прибыл старший лейтенант Майоров, базировалось в районе Джелалабада.
С ротным командиром толком познакомиться не удалось — спустя пару дней тот увел группы на боевой выход. Зато с «дембелями» подразделения, коротавшими последние недели до вылета в Союз, довелось тесно пообщаться.
— Принято считать, будто там, где идут боевые действия, нет пресловутой «дедовщины». Это не совсем так, — вспоминает начало службы в Афганистане подполковник Майоров. — Оставшись один на один с полусотней «дембелей» и десятком молодых солдат из состава внутреннего наряда, я воочию убедился, кто «правит бал» в коллективе в период отсутствия офицеров. Добавлю, что меня, «не обстрелянного», «дембеля» даже в расчет не брали. В ответ на сделанное замечание, как правило, следовал «трехэтажный» ответ.
И пришлось молодому замполиту клин клином вышибать. Сначала он попросил представителя особого отдела провести профилактическую беседу с двумя наиболее рьяными «воспитателями» первогодок. Затем — по Уставу и только на «вы». За десять дней отсутствия роты «дембеля» подразделения не только «вспомнили» место расположения курилки, научились заправлять за собой кровати, самостоятельно чистить обувь, не обсуждать, а исполнять «точно и в срок» приказ офицера, но и приняли участие в оформлении ротной наглядной агитации, посвященной в том числе и статьям об уголовной ответственности военнослужащих за совершенные правонарушения.
Не остался без замполитского внимания и личный состав, вернувшийся в ППД.
— Там тоже было с кем работать, — рассказывает Владимир Юрьевич. — Не все желали отказываться от ими же порожденных казарменных устоев.
Однажды, отходя от приструненных старослужащих, кто-то из них вслед злобно пообещал: «В ближайшем бою первая пуля — замполиту». Офицер узнал говорившего. Это был рядовой Руслан Ибрагимов.
«Боялся ли я подобных угроз? — задается вопросом Майоров. — Скорее, опасался. В условиях экстремальной обстановки не придавать значение таким словам нельзя. Но был момент, когда сказанное могло стать реальностью».
В тот раз спецназовцы «работали по каравану». Группа командира роты, в состав которой входил и старший лейтенант Майоров, осуществляла прикрытие подразделения огневого соприкосновения. И когда атакующие пошли на караван, по группе прикрытия открыл огонь снайпер. Да так напористо, что лежащим в обороне стрелкам впору было самим отбиваться.
— А внизу, у подножия горы, уже завязывался бой, — вспоминает подполковник Майоров. — Обернувшись к бойцам, ротный прокричал: «Кто пойдет на снайпера?» Желающих не было. Тогда вызвался я. Но ротный, оставляя без внимания мой порыв, повторил: «Так кто пойдет?» И, чуть помедлив, дополнил: «С замполитом».
Секунды спустя отозвались двое.
— Я даже напрягся, — продолжает Майоров. — Один из добровольцев — рядовой Ибрагимов. Мелькнула мысль: вызвался, когда услышал о замполите…
Но делать нечего. Группа разом из всех стволов ударила в сторону снайпера. А трое добровольцев, сорвавшись с насыпи, — бегом к месту его лежки на бросок гранаты.
— Не помню, о чем думал в те шальные секунды. Да и мыслей, наверное, не было, — вспоминает Владимир Майоров. — Несколько раз делал попытки обогнать бежавшего впереди бойца. А тот, словно предугадывая эти маневры, ускорялся, вновь оказываясь передо мной, на линии огня снайпера. Так и довел он меня за собой до места броска гранаты.
Лишь после успешной атаки, переведя дух, старший лейтенант Майоров встретился взглядом с тем, кто прикрывал его во время бега. Это был… Ибрагимов.
За тот бой и в целом за успешный перехват каравана с оружием в список представляемых к наградам замполит Майоров вписал фамилию рядового Ибрагимова, ходатайствуя о награждении его медалью «За боевые заслуги».
— Хотя, кто знает, — рассуждает Майоров, — возможно, в том бою для меня мог быть и иной исход, не будь Ибрагимов свидетелем других «нештатных» ситуаций с моим участием.
Одну из них, кстати, спецназовцы помнили долго, отмечая готовность замполита идти за солдата в огонь и в воду.
…Тот боевой выход для роты прошел относительно спокойно. Задачу спецназовцы выполнили; под прикрытием сумерек выдвинулись назад. И вдруг ротному — доклад по радио: сапер одной из возвращающихся групп обнаружил мину. Причем на той самой тропе, по которой бойцы прошли на задание. Следом на КП роты — новое сообщение: огибая опасный участок, сапер нашел очередной «сюрприз».
"Группа, стой! Занять оборону! — немедленно отреагировал ротный. — Мы идем к вам".
Навстречу группе выдвинулись двое — ротный и замполит. В полной темноте ползком они прощупали не один десяток метров прежде, чем расчистили от мин опасную тропу…
Всего за время пребывания в составе ограниченного контингента Владимир Майоров участвовал в 48 боевых выходах, совершил более полусотни облетов на вертолетах. Мужество замполита было отмечено орденами «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени и Красной Звезды, досрочным присвоением воинского звания «капитан».
Снова горы. Чеченские
Вообще-то в послужном списке подполковника Майорова между двух значимых «гор» были не менее памятные — бакинские, таджикские и уральские. Но это, как принято говорить, совсем другие истории.
В служебную командировку «на стреляющий Кавказ» Майоров напросился сам. Он, как и прежде, не мог быть в стороне от тех событий, где принимают участие его сослуживцы. И под конец первого же дня пребывания в должности заместителя командира батальона едва не возглавил подразделение — во время обстрела осколком разорвавшегося снаряда был тяжело ранен в голову комбат.
— К счастью, амбиции не возобладали, — кратко объяснил Майоров отказ от случайного повышения.
Он так и пробыл основной период нахождения в Чечне в должности «замполита», изо дня в день в «рутинной» боевой работе подвергая себя постоянному риску. Выводил из-под обстрела колонны мирных жителей, вывозил с мест спецопераций раненых бойцов федеральных войск, принимал участие в отработке засадных операций. Но, что парадоксально, определенную известность обрел не личными боевыми заслугами, а воплощенной в жизнь идеей о самой «дорогой» гауптвахте в Чечне.
Однажды, наблюдая тот факт, как из волонтеров — вчерашних «употребленцев зеленого змия» формируется очередная группа отправки на Большую землю, Майорову пришла идея о «стационарном» методе перевоспитания нарушителей дисциплины.
— Государству влетают в копеечку расходы по транспортировке оступившихся военнослужащих, — поделился офицер соображениями с командиром. — Да и по отношению к добросовестным бойцам выходит несправедливо: время протрезвления выпивох на нашей гауптвахте одинаково идет в расчет «боевых» и тем, и тем. Я предлагаю не засчитывать нарушителям сутки пребывания под арестом.
Идею «замполита» комбат одобрил. Тем более что все по закону, на основании передаваемых в финслужбу приказов: не служишь — не получаешь. Конечный результат обещал быть действенным. Судите сами: в тот период боевые сутки спецбойца оценивались в 850 рублей. Пять дней на гауптвахте — более 4 тысяч не нашедших отражения в ведомости рублей и потеря для кармана оступившихся была весьма ощутима. И уже со стороны находящихся под арестом в адрес подполковника Майорова раздавались однажды звучавшее в Афганистане обещание «поквитаться на поле боя». Но истекал день, другой, третий, и большинство вчерашних любителей «зеленого змия», раскаиваясь за грубые слова, участием в хозработах и примерным поведением стремились заслужить досрочное прекращение срока ареста. В свою очередь кривая показателя числа отданных под арест резко пошла вниз. Метод Майорова действовал.
Извините, я лучше к солдатам
Действенность работы вернувшегося на Урал заслуженного «афганца» и кавалера ордена Мужества за Чечню была по достоинству оценена начальством. Майорову предложили должность в аппарате управления воспитательной работы ПУрВО.
— Но я и года не выдержал на бумажной работе, — признается подполковник Майоров. — Попросился назад, в линейные войска, поближе к личному составу.
…Его до сих пор именуют в войсках не иначе, как «замполит». И совсем не в угоду идеологии.
http://www.redstar.ru/2006/11/1811/203.html
