Когда группа журналистов едет в какую бы то ни было воинскую часть, это всегда интересно. Но при этом невольно закрадывается мысль: а не ждет ли тебя там отлакированная картинка, имеющая мало отношения к действительной жизни войск. Впрочем, знающие люди, узнав, что мы летим в Чечню, успокоили: к 42-й гвардейской мотострелковой дивизии это точно не относится. Несмотря на то что это соединение является одним из самых молодых в российских Вооруженных Силах, оно по итогам прошлого года было признано лучшим в Сухопутных войсках. Такого результата, согласитесь, невозможно добиться без ежедневной кропотливой работы, направленной на серьезную боевую подготовку. Вот эту самую подготовку мы и увидели, сами поучаствовали, познакомились с офицерами и солдатами, которые несут нелегкую службу в этом неспокойном регионе России.
Ханкала
От Моздока до Ханкалы, где расположен штаб 42-й дивизии, путь неблизкий — больше двух часов по асфальту. Впереди пылит БТР сопровождения, по обочинам дорог мелькают указатели населенных пунктов и женщины с ведрами винограда. О том, что далеко не все здесь спокойно, напоминают многочисленные блокпосты, на которых нас тормозят и проверяют документы. Наша колонна на всех парах несется в темноту, подпрыгивая на ухабах. Да, дороги в Чечне только так называются, скорее, это направления, которым дорогами еще только предстоит стать.
Ханкала нас встречает бетонными блоками, которые наш водитель преодолевает змейкой с ювелирной точностью. Вечер, над головой удивительно звездное небо. Мы идем ужинать в офицерскую столовую по территории города. Вокруг буднично и спокойно: кто-то спешит, как и мы, на ужин, другие торопятся в магазины, дети весело играют на площадке. Обычная вечерняя жизнь военного городка.
Но уже ранним утром мы убеждаемся, что на территории Чечни вся жизнь имеет свои особенности. И для военных утро начинается с инженерной разведки на дороге. Сами дороги открываются здесь только в полдень, когда можно с уверенностью говорить о том, что колонны с техникой и личным составом не столкнутся с «подарками» боевиков в виде мин или фугасов.
На присутствие журналистов никто особо внимания не обращает: здесь к представителям пишущей и снимающей братии привыкли и специально к нашему приезду не готовились. Дивизия живет обычной жизнью, насыщенной тренировками, выездами на местность, учениями. В городке пустынно: военные на службе, дети в школе и садике. Ребятишек, надо сказать, в Ханкале с каждым годом все больше. И это удивительно: казалось бы, тяжелая служба, зачем привозить сюда еще и малышей? Но у военных своя логика. Без семьи в таких условиях служить тяжело, а семьи военных привычны ко всем тяготам гарнизонной жизни, не видят в этом ничего особенного, а дети мечтают пойти по стопам родителей. В этом мы убедились, посетив местную школу.
Ханкалинская школа находится на первых двух этажах типового здания. Особых изысков в виде специализированных классов нет, но учат всему, что положено, многие потом без труда поступают в престижные вузы. Но большинство мечтает о карьере военного, даже девушки. Почему? На наш вопрос ребята выпускного класса отвечают вполне единодушно: хорошая карьера, есть перспективы, мы знаем эту жизнь, и она нам нравится. Многие хотели бы после окончания училища служить в 42-й дивизии. Привлекают не только высокая зарплата, но и уровень подготовки военных специалистов соединения, важность решаемых ею задач. Что такое военная служба, старшеклассники знают не только по рассказам родителей, сами бывают на полигонах, изучают военную технику.
— Мы лишены возможности вывозить своих детей после уроков в музеи и театры, — говорит директор школы Наталья Яременко, — но стремимся максимально развивать их. В школе работают различные кружки и спортивные секции — атлетики, настольного тенниса и дзюдо, знакомим их и с жизнью армии. Спасибо командованию, что во всем нам помогает и поддерживает. Так что не случайно дети стремятся продолжить семейную традицию.
Меньше года назад в Ханкале открылся детский садик «Солнышко». Многие столичные детсады могли бы позавидовать этому дошкольному учреждению: большие светлые игровые комнаты, прекрасные игрушки, внимательные воспитатели, которые души не чают в своих воспитанниках. Какую инсценировку «Мухи-цокотухи» нам показали малыши! А ведь это был обычный их день, просто так они и живут, взрослеют на радость папам и мамам, играя и радуясь, еще не понимая особенностей жизни военного гарнизона в Чечне. Нормальное счастливое детство, которое им создали взрослые.
Шали
Утро следующего дня — ранний подъем и выезд в гарнизон Шали. Колонна мчится в сопровождении машин батальонов «Запад» и «Восток». Охрану нашу мы вполне сумели рассмотреть еще в Ханкале. Это молодые мужчины-чеченцы в камуфляже, в полном боевом облачении, с характерными бородами. Они не очень идут на контакт, но и не отказываются отвечать на вопросы. Правда, делают это весьма лаконично, но без раздражения или враждебности. Истории у всех похожие: никто из них участия в бандформированиях не принимал, на службу все пришли по доброй воле, дабы защищать мирный труд республики. А работа достается им не из легких: по рассказам офицеров дивизии, именно бойцы чеченского батальона прочесывают предгорья и ущелья в поисках боевиков, выезжают с военными колоннами в качестве охраны. В общем, служат в составе федеральных сил, но по собственному плану подготовки, выполняя, так сказать, отдельные поручения дивизии. Кстати, именно бойцам батальонов «Запад» и «Восток» выпала почетная миссия охранять российских военнослужащих в Ливане. Так что ни о каком недоверии к ним и речи нет: это такие же люди в погонах, служащие по контракту в Российской армии.
…За день до нашего прибытия в Шали прошли сильные дожди. Дороги превратились в глинистую жижу, так что наши уазики с трудом пробирались по местным топям. Но кто же воюет на паркете? А посему погоду никто не выбирает, и уже с раннего утра в поле после пешего марша начал развертывание 106-й медицинский батальон дивизии. Стоило только покинуть машину, как ноги будто налились свинцом: на каждый ботинок налипли килограммы глины. Мы идем с трудом, а вот бойцы носятся между медицинскими палатками со скоростью хороших спринтеров. Впрочем, никто не суетится, действия всех участников — от солдата до офицера — настолько четкие и слаженные, что кажется, от непогоды страдают только журналисты.
Непрерывно поступают «раненые», которых осматривает врач-хирург, принимающий в зависимости от тяжести «ранения» решение о дальнейшей судьбе пострадавших. Кого-то перевязывают, другие направляются в полевой госпиталь или готовятся к отправке в «тыл». Кстати, в одной из палаток уже началась настоящая операция, которую мы наблюдаем через окно. Хирурги удаляют контрактнику большой гнойник. Так что условия действительно максимально приближены к боевым, когда от быстроты и правильности действий медиков зависит жизнь военнослужащих, пострадавших от противника. А это, между прочим, 250 раненых в сутки. Этап эвакуации — а именно этому и посвящены учения, которые мы наблюдаем, — в том и состоит, чтобы научить личный состав оказывать первичную помощь. Она включает в себя интенсивную терапию, противошоковые мероприятия, лечение и профилактику осложнений, временную изоляцию инфекционных больных и помощь бойцам с острыми психическими расстройствами. Затем начинается подготовка раненых для отправки в медицинские учреждения для дальнейшего лечения.
Начальник медицинской службы 42-й дивизии подполковник медицинской службы Александр Украинцев не скрывает довольной улыбки: все идет по плану, даже присутствие комдива генерал-майора Сергея Миненкова и журналистов никого не смутило, не внесло нервозности. «Такие учения, — говорит начмед, — проходят у нас регулярно, не реже раза в год. Вы видите полное развертывание батальона, что делается, когда войска находятся в обороне. В наступлении же батальон развертывается в сокращенном варианте: две палатки, автоперевязочная и операционный блок, могут еще быть развернуты госпитальная и эвакуационная палатки. На все про все дается 6 часов. После этого мы должны быть готовы к тому, что надо будет свернуться и переместиться в другой район. Раненые отправляются санавиацией в Ханкалу, Моздок и Владикавказ».
— Цель подобных учений, — добавляет комдив, — довести до каждого врача, где, на какой площадке согласно боевому расчету ему надлежит находиться. В случае неправильного диагноза учение останавливается, разбирается допущенная ошибка, вносятся необходимые коррективы. В условиях боевых действий все должно быть отлажено до автоматизма. Как видите, у медиков это получается неплохо, но есть еще некоторые моменты, над которыми стоит поработать.
Медбатальон — учреждение серьезное: за год здесь оказывается квалифицированная помощь многим больным, проводится порядка 1.100 операций различной степени тяжести — от лечения ранений до принятия родов. Смертность почти нулевая, что само по себе говорит об уровне подготовки местных эскулапов. Везут сюда не только военных и членов их семей, но и местных жителей, которым никто не отказывает в помощи. Более того, обитатели близлежащих сел считают за счастье попасть в батальон на операцию. На мой вопрос о том, часто ли приходится выезжать медицинским бригадам в различные уголки Чечни, подполковник Украинцев отвечает уклончиво:
— Бывает, но теперь несравнимо реже, чем раньше, в начале 2000-х годов. Мобильные группы в составе хирурга, анестезиолога, операционной сестры, врача общей практики и старшего группы всегда готовы выехать для оказания срочной помощи. Им достаточно 10−15 минут на сборы, а потом медики, как это уже бывало не раз, просто спасают жизни, не спрашивая документы. Вы, конечно, видели, сколько сейчас в военных городках малышей, пришлось нам добавить должности педиатров, есть акушер-гинеколог. Оборудование и квалификация врачей позволяют успешно справляться практически с любой неординарной ситуацией и оказывать первичную помощь на самом высоком уровне. Молодых (а их у нас сейчас большинство) учат опытные хирурги, у которых есть опыт участия в боевых действиях. Молодежь многое познает не только во время плановых операций, но и в ходе вот таких учений. Так что принцип преемственности соблюдается, что видно по результатам нашей работы.
Чуть позже отправляемся на полигон, где нам показывают, какое это мощное оружие — реактивные системы залпового огня «Град». По плану шесть машин сначала ведут стрельбу одиночными выстрелами, а потом уничтожают условного противника мощнейшим общим залпом. Зрелище получилось незабываемое. Казалось, что не только земля содрогнулась вокруг, но и небо обрушилось на наши головы. А вот разрывов снарядов мы не услышали, видны были только далекие облака дыма на склоне, поросшем буковым лесом. Не успели прийти в себя, а по соседству уже начали выдвижение «самоходки». Выстроившись в боевой «клин», они добили «врагов», продемонстрировав ювелирную точность.
<
b> Контрактник — звучит гордо
Следующая площадка — контрольное тактико-строевое занятие (КТСЗ). Но перед этим комдив просит нас остановиться перед небольшим типовым зданием.
— Этот учебный класс, — говорит с гордостью генерал Миненков, — мы полностью сделали собственными силами. Здесь контрактники учатся правилам дорожного движения, работают на автотренажерах. На мой взгляд, не надо ждать, когда будут выделены деньги (хотя, справедливости ради отмечу, что федеральная программа по переходу на контрактную службу успешно реализуется, денежные средства выделяются), многое можно сделать самим. И этот класс, на месте которого еще недавно было полуразрушенное здание, — тому пример. Нам просто хочется, чтобы обучение шло еще лучше, чтобы выше был класс всех бойцов дивизии, чтобы они стали контрактниками в полном смысле этого слова. А учить многих приходится практически с нуля. И это притом что учебных подразделений в дивизии нет, обучаем сами, так что работаем напряженно. У всех новичков есть среднее образование, но вот с военной специальностью — проблемы: приходят и моряки, и ракетчики. Многое, безусловно, зависит от командиров, которые проводят со своими подчиненными различные виды тренировок и учений: тактических, огневых, по вождению боевой техники и так далее. Учеба тяжелая, но только так можно добиться поставленной перед дивизией цели — высокого уровня боевой готовности для выполнения задач в особом регионе России.
Пока мы ждали начала занятия, комдив еще раз подчеркнул, что мы увидим обычную учебную тренировку, каких в дивизии еженедельно проходит множество. А когда я улыбнулась, вспомнив свои опасения перед командировкой, то он даже обиделся, истолковав эту улыбку как скептическую.
— Никогда и никто здесь не занимается показухой. Можно, конечно, нагнать народу и показать вам нечто феерическое, да какой в этом толк? Мне самому важно видеть, что реально происходит с личным составом, где есть проблемы, что надо сделать, чтобы их решить. Занятия, которое вы сейчас увидите, в плане вашей командировки нет. Вот и оцените уровень незапланированной для журналистов тренировки.
На мой вопрос, есть ли у дивизии кадровые сложности, генерал Миненков уверенно ответил, что в этой области проблем нет, дивизия укомплектована на 98 процентов.
— Больше нам и не надо. Укомплектованы должности и рядового состава, и офицерского. Наряду со многими факторами сыграла свою роль материальная заинтересованность. Командир взвода получает от 26 до 28 тысяч рублей, командир батальона — до 30 тысяч. Согласитесь, что в других частях военнослужащие получают иное денежное содержание. Достойная оплата и у рядового состава.
В первые годы мы сталкивались с тем, что военкоматы присылали к нам далеко не лучших новобранцев. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Согласно приказам высшего командования Вооруженных Сил страны военкоматы несут ответственность за отбор личного состава, присылаемого в дивизию. Получаем теперь бойцов, которым вполне по силам освоить воинскую специальность на самом высоком уровне.
Между тем началось само занятие, в ходе которого бойцы отражают атаки «противника». Само занятие представляет собой тактическое учение с боевой стрельбой из различных видов оружия. На поле разворачиваются боевые машины пехоты, бойцы ведут прицельный огонь, подавляя огневые точки и уничтожая «врагов». Дым, треск автоматных очередей, громкие рапорты руководителю занятия о достигнутых результатах. Комдив доволен: все прошло по плану, без нештатных ситуаций.
— То, что вы только что видели, — подводит итоги генерал, — говорит о высокой степени владения воинскими специальностями всех участников занятия. Качество подготовки любых подразделений дивизии ничуть не хуже, а то и лучше, чем в армиях зарубежных государств. Цель подобных занятий — проверка одиночной подготовки, боевой слаженности взводов и рот для выполнения различных задач на территории Чечни. Достигнутый уровень — не предел, нам есть над чем работать.
Эх, пехота…
Мальчишкам свойственно мечтать о профессиях романтических — о высоком небе и бескрайней морской шири. Генерал Миненков с таким подходом не согласен.
— Некоторые журналисты так и пишут: «Пехота — никакой романтики». Обидно такое слышать, да и глупо так думать о современной пехоте. Это самый умный род войск, а общевойсковые командиры — это самые умные и подготовленные офицеры. Только они умеют командовать всеми видами и родами войск. Что это значит? А вот что: современные боевые действия пехотинцев немыслимы без соответствующим образом организованной поддержки ракетных войск, ударов авиации и артиллерии, спланированного огня танковых и минометных подразделений, подготовленного маневра противотанкового резерва и всех остальных родов войск и служб. Командир дивизии командует 9 родами войск. Для успешного выполнения задач, поставленных перед дивизией, мне, как командиру, необходимо знать боевое применение авиации, артиллерии и многое другое. А иначе как поставить тем же летчикам задачу? Так что именно общевойсковой командир в современной армии — центральная фигура, наиболее сложная и, если хотите, романтическая профессия.
— То КТСЗ, которое вы сегодня видели, — продолжил комдив, — дает представление о сложности решаемых соединением задач, об уровне подготовки личного состава. На полигоне роты постоянно меняются: одни, отработав вождение, переходят к стрельбе, другие решают тактические задачи. Есть, конечно, ошибки, которые будут корректироваться командирами. Но если роту регулярно учить, то через некоторое время она покажет высокий результат, не будет никаких проблем с выполнением нормативов. На ротных тактических учениях это становится предельно ясно. Вождение в составе колонны, навыки управления, процент поражения цели — все эти нормативы выполняются четко, что и позволяет в условиях боевых действий добиваться поставленных целей с минимальными потерями.
Что день грядущий нам готовит
Америка переходила на контрактную службу в течение 20 лет. У нас в России этот процесс только начался. По мнению генерала Миненкова, о результатах можно будет говорить лет через пять.
— Уже сейчас надо понимать, — говорит комдив, — что требования к личному составу существенно изменились. Раньше если у солдата-срочника что-то не получалось, то на некоторые вещи мы иногда закрывали глаза. С контрактником такого подхода быть не может. Человек получает за свою службу немалые деньги, значит, должен владеть специальностью на все сто. Не может — должен уйти, а не занимать чье-то место. Спрос с контрактников и командиров весьма строгий.
Однако необходимы и вполне определенные изменения, в первую очередь в Уставе внутренней службы. Более строгим должен быть и отбор на контрактную службу. Не место в армии лицам, осужденным за различные преступления, наркоманам и другим асоциальным элементам. Наша задача в настоящее время — максимально обустроить быт контрактников, оборудовав военные городки с учетом требований сегодняшнего дня. Контрактники — люди взрослые, многим за 30 лет. После службы они должны иметь свободное время, такое же, как и офицеры. И не надо бояться, что они тут же начнут безобразничать и выйдут из-под контроля командиров. Это вполне решаемая задача. В случае нарушения дисциплины, невыполнения норматива — штраф, а то и увольнение из армии. Все это должно найти отражение в руководящих документах.
Что касается зарплаты. На сегодняшний день те 20 тысяч рублей, которые получают контрактники, привлекательны для жителей российской глубинки. Для жителей крупных городов нужны другие материальные стимулы. А ведь не секрет, что именно жители мегаполисов, в первую очередь москвичи и питерцы, имеют значительно более высокий образовательный уровень. Современная армия нуждается в высококвалифицированных специалистах, а значит, и платить им нужно соответственно. Но спрашивать со всей строгостью, добиваться практически идеального знания всех нюансов профессии.
…Неполные две недели командировки были настолько насыщены впечатлениями, что временами казалось, что сутки растягиваются на все 30 часов. Боевые стрельбы, поездка на броне МТЛБ в горный полк в Аргунское ущелье, учебные стрельбы на дивизионных полигонах, беседы с военнослужащими в гарнизонах, встречи с медиками, учителями, психологами, воспитателями, осмотр школ и детских садиков, полеты на вертолетах — всего не перечислить.
— Вы знаете, — крепко пожимая нам руки, сказал на прощание генерал-майор Миненков, — я счастлив, что у меня именно так сложилась судьба. Есть взаимопонимание с командующим войсками Северо-Кавказского округа, с министром обороны, которые нас полностью поддерживают и создают для дивизии режим максимального благоприятствования. Нас ждут большие перемены, многое, о чем я вам говорил, воплотится в жизнь, включая высокие даже по московским меркам зарплаты и иные стимулы. К нам будет очень высокий конкурс, и попасть на службу в 42-ю дивизию смогут действительно только самые лучшие.
http://www.redstar.ru/2006/11/0911/202.html
