Сегодня его мать ютится в небольшой двухкомнатной квартире в полуразрушенном панельном доме в Старопромысловском районе Грозного. Сам мальчик с удивительно русским для этих мест именем и фамилией Никита Маринин шестнадцать лет назад начал свою жизнь в этой же пятиэтажке. Ему не посчастливилось, он родился на свет в то время, когда большая страна рушилась как песчаный замок, когда в родном городе люди в одночасье превратились в жителей Вавилона. В то время, когда Никита мужал, обстановка в Чечне с каждым днем становилась все тревожней, а семья Марининых дала трещину. Отец, заранее предчувствовавший беду, убежал из Чечни, бросив своих детей — девочку и мальчика — на беззащитную женщину. Матери, родившейся и всю жизнь прожившей в Грозном, ехать было некуда, да и боялась потерять единственное, что у нее было ценное, — квартиру, поэтому она вместе с детьми осталась дома.
Во сне и наяву
Теперь Никите часто снится один и тот же сон. Мальчик видит себя несущимся по широкому проспекту, сверху нависают полуразвалившееся горящие дома, под ногами предательски шуршат куски расколотого кирпича. Ему мерещится, что из-за каждого угла по нему стреляют, пули свистят и из мостовой высекают искры, а он тщетно старается спрятаться. От быстрого бега задыхается, затхлый воздух застревает в горле, от страха, усталости и голода кружится голова. Он спотыкается, падает, поднимается и еще раз падает. Чувство беспомощности катастрофически надвигается, он, будто загнанный зверь. Спасение наступает, только когда сон резко обрывается. Никита просыпается весь в липком поту, беспокойное сердце еще в течение нескольких минут сбрасывает обороты.
В отличие от других детей, на которых подобные страхи навеяли агрессивные телепередачи, абстрактная мультипликация или современный кинематограф, Никита свои ночные кошмары переживал наяву. Мальчишка, его мать и старшая сестра испытали самые страшные моменты чеченской войны в самом ее извергающемся кратере. Маринины перенесли многие лишения, похожие, наверное, на те, которые выпали на долю жителей Сталинграда, когда его штурмовали войска 6-й армии генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. Беззащитные, они зимой 2000 года в Грозном метались под артиллерийскими обстрелами, прятались от бомбардировок, попадали в перестрелки. И нигде не чувствовали себя в безопасности. Даже в подвале глубоко под землей, где жители Грозного скрывались от налетов, мать сильно тревожилась за своих детей.
В то время, когда в Грозном шли активные боевые действия, Никита стал единственным кормильцем в семье, он просил хлеб на улицах. Чеченцы иногда помогали русскому мальчику, но нередко гнали. Никита до сих пор с благодарностью вспоминает тех людей, которые один раз дали селедку… Когда военные вошли в город, Никита инстинктивно стремился быть ближе к ним. Офицеры и солдаты жалели русского мальчика, давали крупу и тушенку, баловали сгущенным молоком, кормили солдатской кашей из своего котла, помогали, чем могли. Он в свою очередь выполнял мелкие поручения — покупал у местных сигареты и продукты. Однажды добродушный подполковник, приехавший на войну из Новочеркасска, подарил ему красивые часы. Несколько раз водил в кафе и все удивлялся, «как ты, пацан, так живешь». Но до конца Никите не доверяли, мальчишка как-то чувствовал это и расстраивался, он хотел хоть где-то быть своим.
Никита так и не смог выучить чеченский язык, потому что мать, опасаясь, что с сыном на улице что-то может случиться, как могла, старалась оградить сына от неприятностей и как можно реже выпускала его гулять. Несколько месяцев подряд парень, который в этом возрасте должен бегать и целыми днями пропадать на улице, затаившись, вообще не выходил из квартиры. Он мало общался со сверстниками, помногу пропускал школу. Только изредка бегал на рынок за хлебом, но даже в это время сверстники с гиканьем преследовали и швыряли в него камнями. Один раз Никита, убегая, запутался в колючей проволоке, споткнулся и выбил несколько зубов. Эти моменты унижения репейником остались в памяти подростка… Мальчик каким-то непостижимым образом сумел выстоять там, где даже взрослые ломаются, он научился жить в этой агрессивной среде.
Во время активных боевых действий неизвестные бородатые люди требовали, чтобы Никита сменил веру и пошел к ним помогать ставить мины. Для устрашения затаскивали его в тонированную большую черную машину. Там, в полумраке пахнущего кожей салона, дыша на него перегаром, объясняли, что он здесь родился, вырос, поэтому должен защищать эту землю, корили тем, что он работает на военных. Знакомые пацаны-чеченцы агитировали по-своему — приглашали в гости (оказывали высокое доверие) и там показывали видеоролики — своеобразные учебные пособия о том, как воюют дети. Никита не клюнул на эту «робингудовскую» агитацию. Возможно, в этом ему помогла вера в Бога. Ведь даже в самое трудное время он находил минутку, чтобы постоять перед полуразрушенной православной церковью, прочитать придуманную им самим молитву. Хотя знал, что это может плохо кончиться, с церкви не раз срывали крест, не единожды похищали батюшку. Но его тянула сюда какая-то неведомая сила, только когда мальчишка приходил к храму, сердце его успокаивалось.
От добра добро
В мае 2003 года Марининым помогли выбраться из Чечни, им даже выделили жилье в Ипатовском районе Ставропольского края. Но Большая земля неприветливо встретила бегущую от войны семью. Милиционеры на каждом шагу проверяли документы, рылись в их сумках. В Георгиевске родственники побрезговали принять их и отправили ночевать на вокзал. Для тех, кто долгое время прожил в Чечне, привык к традициям кавказского гостеприимства, это был большой удар.
Прохладно приняли беженцев из Чечни и жители поселка, куда приехали жить Маринины. Хлестко отзывались о новых соседях, всячески демонстрировали, что не хотят жить рядом с незваными гостями из Чечни. Почувствовал на себе недобрые взгляды и Никита. Он и не знал, как себя вести со своими сверстниками, о чем говорить с теми, кто не испытал того, что довелось пережить ему, оттого еще больше отдалялся от одноклассников и ребят-соседей.
К тому же из доходов у семьи была только пенсия матери, которая не превышала двух тысяч рублей, причем половину нужно было отдавать за оплату жилья. Летом еще можно было как-нибудь существовать, возделывали огород, ухаживали за фруктовыми деревьями. Ни от кого не приходилось ждать помощи, в Чечне жить было не легче, но привычнее, там время от времени давали гуманитарную помощь, были знакомые, которые помогали.
Проблемы копились, решения не было найдено, поэтому через полтора года семья Марининых вернулась в Грозный, более спокойный, чем во время активных боевых действий, но по-прежнему негостеприимный для русских, которые сегодня приезжают сюда только для того, чтобы оформить справки.
COLUMBIA PICTURES не представляет
Никитиной матери предлагали отправить сына в интернат, но ни она не согласилась, ни сам он не собирался ехать на Большую землю, потому что понимал: пожилой матери нужны его помощь и поддержка. Но и в чеченской школе мальчишка учиться категорически не хотел, в памяти еще были слишком свежи воспоминания о пережитых унижениях. Помощь в решении этого вопроса опять пришла от военных. Судьбой мальчика, который примелькался в военных комендатурах, заинтересовался военный комендант Грозного. Решение, куда определить беспризорного парня, оказалось, лежало на поверхности. Его определили в оркестр мотострелкового полка 42-й мотострелковой дивизии.
Воспитанник оркестра Никита Маринин сейчас находится на полном государственном обеспечении. Теперь Никите не нужно думать о том, где поесть (у него регулярное трехразовое питание в столовой для прапорщиков), наконец появилась возможность спокойно учиться. Мальчик ходит в школу вместе с детьми военных, которые служат на главной военной базе в Ханкале. Конечно, и здесь потрепанному войной ребенку непросто. От своих сверстников он отстал на два класса (сказываются пробелы в учебе мальчишки), ему надо по-новому научиться воспринимать знания. Никите очень сложно даются почти все основные предметы обучения — запущены русский и иностранные языки, литература, история, география. Более-менее успевает по географии и истории. Надо отдать должное, что Никита никогда не падает духом и старается в меру своих возможностей. Но самое главное, несмотря на то, что судьба его потрепала и детская душа надломлена, он не озлобился, не замкнулся в себе. Остается очень любознательным, задает много вопросов. Сейчас он пристрастился к книгам, но читает все больше про то, что ему близко, — про войну. А еще у мальчишки возникла цель в жизни — мальчик захотел стать военным, которые помогали ему в трудную минуту и так по-доброму отнеслись к его судьбе.
Теперь Никита Маринин живет по строгому армейскому укладу, а у матери в Грозном изредка бывает по выходным. Командиры уверены, что он овладеет нотной грамотой, благо слух у него есть. Сейчас он играет на маленьком барабане, Никита так старательно тренируется, что умудрился натереть на пальцах мозоль. Воспитанник Маринин выполняет обязанности солдата военного оркестра. За ним закреплена определенная территория, он наравне со всеми подметает, моет полы. Причем делает он это добросовестно, работает с удовольствием. Никите нравится, что к нему относятся как к равному, ему стали доверять.
Оркестр стал второй семьей Никиты, военные музыканты, как добропорядочные отцы, ходят на родительские собрания, постоянно держат под контролем дисциплину и успеваемость «сына полка». К примеру, недавно Никита получил нагоняй за то, что плохо вел себя на занятиях в школе. Занимаются с мальчиком в оркестре и спортивной подготовкой, это для здоровья мальчика, подорванного долгими днями и ночами сидением в подвалах, необходимо как воздух для дыхания.
И все-таки маленький солдат Никита, несмотря на напускную серьезность и серьезность пережитых событий, остается всего лишь проказливым подростком. Он любит погулять по закрытому военному городку со сверстниками или поиграть в компьютерные игры. Впрочем, главная его мечта — снять правдивый фильм про войну в Чечне. Фильм, где он будет и режиссером, и главным героем, а история эта будет о его жизни.
http://www.redstar.ru/2006/10/2510/201.html
