…По трансляции в прочном корпусе подводного стратегического ракетоносца «Екатеринбург» раздалось:
— Пошла крышка шахты!.. Пять секунд до старта!..
Медленно потянулись последние мгновения.
— Четыре!..
— Три!..
— Два!..
— И…
— Есть!.. Есть, братцы! Вышла!.. Пошла родимая!!!
С грохотом сигарообразное тело ракеты вначале медленно и натужно, а затем, гонимое мощью стартового двигателя, все быстрее и стремительнее взмывало с оглушительным ревом в прозрачное небо над Северным полюсом. Ее цель — полуостров Канин Нос, полигон Кижа, что в 2.600 километрах от точки залпа…
А на следующий день в Балтийске заместитель председателя Правительства Российской Федерации — министр обороны России Сергей Иванов доложил о стрельбе североморцев Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами — Президенту России Владимиру Путину. Отметил как главный успех, что межконтинентальная баллистическая ракета комплекса «Синева», запущенная из приполюсного района, где понятия широта и долгота относительны, что затрудняло подводникам прицеливание, всеми четырьмя блоками поразила цель, расположенную на предельно малом для нее расстоянии. Последний раз аналогичную стрельбу российский подплав осуществил одиннадцать лет назад…
НАША СПРАВКА. Первая АПЛ проекта 667 БДРМ типа «Дельфин» вступила в состав ВМФ в 1983 году. Последняя — в ноябре 1990 года. Всего со стапелей сошло 7 атомоходов подобного класса. Сегодня эти лодки составляют основную ударную силу морского компонента российских сил стратегического сдерживания. Все РПЛСН подобного класса базируются на Северном флоте.
Полное водоизмещение «Дельфина» — 18.600 тонн, длина корпуса — 166 метров, диаметр — 10 метров. На вооружении подводного ракетоносца 16 баллистических ракет РСМ-54, в носовой части установлены четыре 533-миллиметровые торпедных аппарата с боезапасом до 12 торпед. Корабль имеет два атомных реактора и две паровые турбины общей мощностью 60.000 лошадиных сил. Силовая установка позволяет атомоходу развивать скорость 24 узла (ориентировочно — 50 км/час). Экипаж — 140 человек.
Под панцирем вечного льда
При определении главных участников предстоящего учения морских стратегических ядерных сил выбор на РПЛСН «Екатеринбург», фаворита прошлогодней августовской стрельбы на Северном флоте, и экипаж капитана 1 ранга Сергея Рачука пал отнюдь не случайно. Правда, «родной» для экипажа Рачука «корпус» — ракетная подлодка стратегического назначения «Брянск» — пока еще в среднем ремонте в Северодвинске. Ее «держит» второй экипаж РПЛСН. А подводники Сергея Владимировича — первый экипаж «Брянска» — оказались на время «безлошадными», но далеко не без дела. В 2002 году на «Верхотурье» они завоевали Приз главкома ВМФ за ракетную стрельбу по наземной цели, а уже весной 2003 года на этом же «корпусе» успешно выполнили задачи боевой службы, по итогам которой капитан 1 ранга был награжден орденом «За военные заслуги». В 2004 году вновь завоеван Приз главкома и выполнена боевая служба на «Екатеринбурге». Словом, фамилия Рачук давно, как говорится, на слуху у североморцев. Поэтому и решение, что именно его экипажу поручен запуск межконтинентальной баллистической ракеты с Северного полюса, ни у кого удивления не вызвало.
В конце августа «Екатеринбург» вышел из базы в Баренцево море и, уйдя в подводное положение, приступил к боевому патрулированию. На борту «стратега» находились тринадцать межконтинентальных баллистических ракет РСМ-54 с боевыми частями и две практические «Синевы», одной из которых и предстояло выстрелить по полигону Кижа. Шел атомоход неспешно, чтобы не издавать лишнего шума. Главная аксиома подплава — скрытность. Ведь подводный ракетоносец создавали для того, чтобы он всегда был готов нанести сокрушительный ответный ядерный удар по противнику. А до того момента «стратег» должен стать кораблем-невидимкой, раствориться во мраке арктических глубин.
Спустя неделю атомоход вошел под кромку льда. Как говорят сами подводники, подледное плавание — это венец профессионализма, флотский шик, высший пилотаж. И в этом походе его предстояло исполнить одним из лучших «арктических капитанов» отечественного подплава: старшему на борту контр-адмиралу Андрею Воложинскому, начальнику походного штаба капитану 1 ранга Александру Моисееву и собственно командиру «стратега» капитану 1 ранга Сергею Рачуку. Всем троим, как говорится, опыта не занимать. Например, в конце 1990-х годов экипаж РПЛСН «Борисоглебск» в то время еще капитана 1 ранга Воложинского во время одного из плаваний подо льдами Арктики открыл две до этого неизвестные подводные горы. И североморцы назвали их именами Владимира Перегудова и Леонида Осипенко, первого конструктора и первого командира «примы» отечественного подплава — атомной подводной лодки К-3 «Ленинский комсомол». Кстати, за тот поход Андрея Ольгертовича наградили орденом «За военные заслуги». А капитан 1 ранга Моисеев ходил на Северный полюс в 1994 году в экипаже Героя России Юрия Юрченко. Был на ракетоносце старшим помощником командира по боевому управлению. Тогда Моисееву и еще одному подводнику посчастливилось сойти в приполюсном районе на льдину и водрузить в День Военно-морского флота на «макушке» Земли Российский государственный и Андреевский флаги. За тот, без преувеличения, подвиг, а вообще-то и не только за это Александру Андреевичу вручили орден Мужества…
После пересечения восьмидесятого градуса северной широты подводники перешли на квазигеографическую систему координат. Теперь полюс условно был «сдвинут» в сторону экватора. Инерциальная навигационная система постоянно давала данные о точном местонахождении «Екатеринбурга». Эхоледомер показывал, что над лодкой сплошная «крыша» из многометрового льда. Выше восемьдесят пятого градуса северной широты лед был многолетний, паковый — такой по прочности не уступает высококачественному бетону. В нем предстояло найти полынью либо разводье и всплыть на поверхность.
Утром 9 сентЯбрЯ перо регистрирующего прибора эхоледомера прочертило длинную непрерывную линию. Это означало, что наконец-то после изнурительного двухсуточного поиска найдено разводье, то есть щель во льдах. Только удастся ли всплыть? По-черепашьи медленно тянулось время. В течение нескольких часов определяли размеры и конфигурацию разводья, направление и скорость течения воды и дрейфа льда, его толщину. Наконец ракетоносец занял позицию точно под так называемым «окном». На экране бортовой телевизионной системы подводники хорошо видели дневной свет, струившийся сверху, из мира воздуха, неба и солнца, отчего океанская вода вокруг субмарины из изумрудной в одночасье стала лазурной и изумительно прозрачной.
Лодка, застопорив ход и постепенно продувая балластные цистерны, медленно начала всплывать. Нос слегка задран, а корма опущена. Если наверху случайно окажется лед, в него ударятся нос корабля, рубка, но никак не корма, где расположены горизонтальные рули и гребные винты — то, без чего «стратегу» и его экипажу уже никогда не выбраться из-подо льда. Казалось, что в эти минуты обстановка в отсеках «Екатеринбурга» накалилась до предела: тут любая ошибка может закончиться трагедией. Когда над головой арктический «саркофаг», под килем корабля четырехкилометровая глубина, а предел прочности лодки ограничен 400 метрами, естественно, вниз, то в такой ситуации на излом в прочном корпусе проверяется все: как лодочное «железо», так и человеческие нервы, и мысли людские…
Вообще всплытие, по словам ветеранов-подводников, — это сильнейшее напряжение душевных сил экипажа.
Всплытие в арктических льдах — напряжение, нарастающее подобно снежному кому, катящемуся с горы, вдвое, втрое.
Всплыть в полынье — значит сжать чувства в кулак, обратиться в зрение, слух. Долгими часами, затаив дыхание, ожидать: когда же архимедленно всплывающий атомоход наконец-то вырвется из преисподней арктических глубин.
Один из поэтов-североморцев сказал: «И на войне, и в годы мира седеют рано командиры». Не берусь судить, что оставил Рачуку поход в Арктику «на память» о себе. Скорее всего, это тайна за семью печатями. Знаю лишь, что за девятнадцать суток пребывания под ледяным панцирем «стратег» Сергея Владимировича всплывал в полыньях и разводьях (разных по площади и конфигурации) семь раз…
…Чем ближе к поверхности поднимался корабль, тем больше сужался угол обзора видеокамеры, через которую уже невозможно было увидеть, лед над лодкой или чистая вода. Старпом поднялся в боевую рубку, чтобы вовремя услышать шуршание льдин о резиновую обшивку рубки. Если такое произойдет — всплытие придется немедленно прекратить.
На последних метрах подъем проходил буквально вслепую.
Через два часа после начала всплытия рубка «Екатеринбурга» вышла из-под стылой воды, и все находящиеся в центральном посту облегченно вздохнули. Рачук открыл верхний рубочный люк, поднялся на ходовой мостик и осмотрел верхнюю палубу. Близ носа лодки хорохорилась ледяная глыба высотой примерно в два с половиной метра. В остальном же — зачет экипажу. Филигранно вписались в разводье.
Сергей Владимирович окинул взглядом белую пустыню, вдохнул полной грудью ее ледяное безмолвие и утвердительно сказал:
— Будем стрелять отсюда!..
И в 15 Часов 19 минут по московскому времени подводники-североморцы осуществили пуск межконтинентальной баллистической ракеты комплекса «Синева». Стрельба завершилась попаданием в наземную цель всех четырех разделяемых блоков. Как говорят в таких случаях ракетчики, «попали точно в колышек».
Более того, это событие знаменательно еще и тем, что из столь высоких широт — за восемьдесят восемь градусов — «баллистикой» успешно вообще никто не стрелял. Главные проблемы — высокоширотный район и надводное положение лодки. Правда, в 1987 году была аналогичная попытка у однопроектного «Екатеринбургу» корабля запустить ракету из такой же приполюсной «точки», однако она, к сожалению, оказалась неуспешной…
А счастливые подводники радовались состоявшейся стрельбе как дети и, улыбаясь, фотографировались всем экипажем на фоне Российского и Андреевского флагов.
— Через три часа должны быть готовыми к погружению, — капитан 1 ранга Рачук, находясь на ходовом мостике в ограждении рубки, отдал по трансляции приказание в центральный пост.
Видимо, решил не рисковать, чтобы избежать подвижки льда, его сжатия, когда уютное с виду разводье может оказаться гигантскими клещами, способными раздавить прочный корпус ракетоносца, как ореховую скорлупу.
— Куда отправляемся, товарищ командир? — спросили курившие в ограждении рубки североморцы.
— Дальше. На полюс!..
Ну и верно, тут же рассудили подводники, раз полярные льды — это «шапка» Земли. А мы смогли до нее дотянуться, то должны не только дотянуться, но и «надеть».
Северный полюс — наш!
Командир «стратега"…
Первое, Что услышал от подводников, знающих Сергея Владимировича не один год, — «Рачук — очень грамотный командир, дело свое знает. Таких людей, как он, величают коротко, но емко — мастер. Вы видели бы его в работе: в связке „командир — корабельный боевой расчет“ все понимают друг друга с полуслова, чуть ли не с полувзгляда. Есть в подплаве такое понятие: слаженность экипажа. Так вот, в его случае она состоялась. Мало того, экипаж Рачука стал фактически школой мастерства, кузницей кадров. Словом, опыта ему не занимать».
Собственное же мнение о командире «Екатеринбурга» также не заставило долго ждать: после нескольких минут общения с Сергеем Владимировичем я понял — мы с ним сговоримся. Подвижный, задорный. Да и за словом в карман Рачук не лез. Точное, юморное, порою с «перчинкой» — оно всегда при нем и оказывается как нельзя кстати. С таким человеком легко в общении, на службе и, скорее всего, в жизни тоже. Как сказал один из его подчиненных: «Дерет» за дело, то — наука, и необидная". Вероятно, с таким характером и должен быть человек, у которого день рождения 13 числа, женился он также 13-го и после окончания в 1999 году Военно-морской академии пришел служить уже на Северный флот также в 13-ю, в то время еще существовавшую, дивизию «стратегических» АПЛ.
— Счастливое для меня число, — сказал Сергей Рачук, улыбаясь уверенно.
В активе капитана 1 ранга Рачука до сентября нынешнего года было тринадцать ракетных стрельб, из них в должности командира — семь. Кстати, за две из них экипаж Сергея Владимировича Приз главкома ВМФ и получил. Теперь уже — восемь. Но, когда поинтересовался у него о самой памятной, Рачук, не задумываясь, ответил: «Конечно же, первая, лейтенантская». В 1988 году, после окончания ракетного факультета Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола, служил командиром группы старта в БЧ-2 на «стратеге», входившем в боевой состав Тихоокеанского флота.
— Чем запомнилась та стрельба? — рассказывает Сергей Владимирович. — Новизной пережитых в ракетном отсеке ощущений: большая ответственность, чувство страха и чего-то великого. Конечно, командирские переживания отличны от давешних, «групперских», как небо и земля. В большей степени тем, что становятся как бы привычными. Но все равно всегда екает в груди: после поворота вместе с командиром БЧ-2 ключей старта, во время предстартовой подготовки, когда начался процесс необратимых операций.
Ракетную стрельбу уже не отменить — есть готовность к запуску двигательной установки…
Пять секунд…
Десять…
От экипажа уже ничего не зависит.
— Ну давай, родимая, вывези, не подведи, — мысленно обращаются к ракете подводники.
И она будто слышит. Заработали двигатели. Лодку качнуло. Ракета ушла. Очень мягко. Есть у ракетчиков такое выражение. Ведь каждая ракета по-разному стартует. Есть, например, жесткий старт: удар, и ушла. Резко, с визгом. Но лучше, когда уходит мягко. Как автомобиль: завелась, подалась вверх чуть-чуть. И «уехала». И за нее можно быть спокойным: РСМ-54 по праву признана одной из лучших ракет в мире.
Кстати, об этом капитан 1 ранга Рачук с полной уверенностью судит не только как ракетчик-практик. Оказывается, отец подводника, Владимир Сергеевич — генеральный конструктор воронежского КБ «Химавтоматика». А двигатель, который стоит на первой ступени РСМ-54, — это его детище.
— Так что, в случае чего, — улыбаясь, говорит Рачук, — знаю, кому претензии высказывать. Хотя отец для меня — беспрекословный авторитет. Конечно, он очень переживал, когда мы были в походе. Сразу по возвращении в базу позвонил домой, успокоил: мол, вернулись, все в порядке. И в очередной раз сказал ему спасибо за безотказный ракетный двигатель.
— А была возможность по отцовской стезе пойти? — спрашиваю Сергея Владимировича.
— В том-то и дело, — отвечает капитан 1 ранга, — что переплетения родового генеалогического древа иных вариантов, кроме как стать ракетчиком-моряком, мне не оставили: прадед же, Алексей Рачук, служил матросом-электриком на линкоре «Императрица Мария», а затем — на царской яхте «Полярная звезда». Поэтому ничего не попишешь — судьба!
После такого заключения можно было бы и уверовать, что Рачук — отъявленный фаталист. Однако оказалось, что — отнюдь. Да, фото жены и детей всегда берет с собой в море. Но в какие-то обереги и талисманы особо не верит.
— Главный мой талисман, — говорит Сергей Владимирович, — экипаж. Когда мы вместе и знаем, что делаем, это лучше различных оберегов и тому подобного.
…И его талисман
После боевой службы 2003 года экипаж капитана 1 ранга Рачука вышел на пик профессионального совершенства, морской выучки. Поэтому, явно оправдывая звание «школы мастерства и кузницы кадров», тогда на повышение ушли сразу два его старших помощника: капитаны 2 ранга Владимир Ширин и Константин Митькин, которых назначили командирами на пресловутую новостройку — подводный ракетоносец «Юрий Долгорукий». Конечно, когда одновременно оба старпома уходят, это удар, как говорится, ниже пояса и достаточно ощутимый. Но Рачук, который никогда не зажимал подчиненным их карьерный рост, дело это пережил стойко. Конечно, сложности были. Однако не более того.
Со временем все утряслось и стало на свои, так сказать, «стратегические» места. Сейчас старшим помощником командира — капитан 2 ранга Дмитрий Степаненко, который до этого служил в СПК БУ — то бишь «по боевому управлению».
— Крепкий старпом, — резюмирует Сергей Владимирович, — на него всегда можно положиться. Исключительно добрых слов по итогам похода также заслужили заместитель по воспитательной работе капитан 2 ранга Александр Мельник и помощник командира капитан-лейтенант Эдуард Кушнарев. Они, как говорится, моя надежа и опора как в «быту», так и в «бою».
Авторитет в экипаже, безусловно, «механик»: командир БЧ-5 капитан 2 ранга Александр Завьялов. «Механик — это кусок золота у меня, на который я молюсь, — говорит о нем Рачук. — Опытный, грамотный. Словом, профи. Мастер удерживать лодку в „стартовом коридоре“ и всплывать во льдах. Под стать ему командиры дивизионов: капитаны 3 ранга Андрей Пампушко, Дмитрий Яковлев и Геннадий Шляхов. Словом, мировые парни!»
И, вероятно, поэтому, думал я, слушая командира, всегда исключительно тяжкий ломоть стрельбового «каравая» достается именно электромеханической боевой части: ведь если лодка, находящаяся в подводном положении, провалится по глубине в «стартовом коридоре» или ее скорость окажется больше положенной, то ракету просто завалит под водой и на поверхность она не выйдет. Но…
— Палыч, — заверяет Сергей Владимирович меня в отношении командира БЧ-5, — это Палыч!
В связи с чем за «кафедру» Завьялова можно было быть спокойным: опытные механики особенно четко сработали на всплытиях во льдах и по скорости подъема субмарины, и по ее дифферентовке. Кроме этого, по разветвленности кабельных трасс, паровых и водяных магистралей, количеству потребителей электроэнергии подводный ракетоносец не уступает небольшому городку. И во время подледного плавания в «городе» под названием «Екатеринбург» все работало с точностью часового механизма: от назначенного количества оборотов турбины, заканчивая мощностью накаливания последней люминесцентной лампы дневного освещения.
Не вызывала у Рачука тревоги и его корабельная альма-матер — ракетная боевая часть. Командир БЧ-2 капитан 2 ранга Сергей Санин в должности уже семь лет. Один из лучших ракетчиков соединения РПЛ СН. Командир стартового дивизиона — капитан 3 ранга Александр Лыков, человек с достаточно интересной судьбой. Он служил на «стратегах» срочную службу, был мичманом, одновременно обучался в высшем учебном заведении, после чего стал офицером. Так что вся его жизнь связана с подводными ракетоносцами. Сейчас ему 44 года. «Профессионал и хороший человек», — так говорят об Александре Васильевиче не только командир лодки, но и сослуживцы. Грамотно действовал во время запуска «Синевы» и командир группы старта БЧ-2 капитан-лейтенант Олег Рабочий. Кстати, в экипаже также достойно служит его родной брат Евгений, он тоже капитан-лейтенант, но командир электротехнической группы БЧ-5. И хотя, так сказать, по лодочной специализации они, естественно, не конкуренты. Однако в автономке братья достаточно ревностно соперничали друг с другом как командиры отсеков, и к тому же соседних.
Многое при ракетной стрельбе зависело от четкости и правильности действий боевой части связи, которой командует капитан 3 ранга Павел Гончаренко. Главной сложностью было своевременно принять сигналы боевого управления с берегового командного пункта: вначале — на разблокировку ракетного комплекса, а затем — на пуск «Синевы». Однако и связисты у Сергея Рачука, по определению самого же командира лодки, — это тоже «достойная боевая часть»: ни разу не подвела экипаж ни с приемом сигналов, ни с передачей «радио».
Исход стрельбы зависел и от штурманов. Кстати, требования к «стратегам» по месту старта всегда жесткие. И здесь ошибка в расчетах равносильна поражению, срыву выполнения поставленной боевой задачи. Это прекрасно знает капитан-лейтенант Игорь Кондаков, командир БЧ-1. Поэтому на его штурманской «прокладке» комар носа не подточит. Так же профессионально выполнили задачу акустического охранения лодки подчиненные командира БЧ-7 капитана 3 ранга Тимофея Корабёнкова.
— А что — традиции экипажа? — переспросил Сергей Владимирович и тут же сам твердо ответил: — Точно стрелять — это хорошая традиция? Безусловно.
…Время беседы бежало стремглав и поэтому в один из моментов капитан 1 ранга Рачук, взглянув на часы, сказал: «Все. Извини, но дел еще — воз и маленькая тележка». Поэтому на мой, как я уверял, «крайний» вопрос: «Каким, по вашему опыту, должен быть командир подводного ракетоносца?» ответил, улыбнувшись, коротко:
— Возьми Корабельный устав, открой главу «Командир корабля» и там все узнаешь.
А еще присоветовал «помучить» своего же старпома капитана 2 ранга Дмитрия Степаненко, который присутствовал при нашем разговоре: мол, он все знает, доверяю ему, как себе. И Дмитрий добросовестно дополнил рассказ Сергея Владимировича еще многими интересными штрихами.
Оказалось, экипаж капитана 1 ранга Рачука — это экипаж тысячной подводной лодки (РПЛ СН «Брянск»), построенной в России за сто лет существования отечественного подплава. И подводники этим, понятно, гордятся. Отсюда, вероятно, главный исток их ратных дел, педантичного отношения к выполнению поставленной задачи. А она у «стратегов» одна: получив сигнал на применение ядерного оружия, удержаться, несмотря ни на что, в подводном положении в «стартовом коридоре» и нанести точный ракетный удар по заданной цели. Конечно, при этом вряд ли им придется рассчитывать на отсутствие противодействия со стороны подводных «истребителей» противника — иностранных многоцелевых субмарин. Западные теоретики военно-морского дела даже прогнозируют максимальное количество времени (не более пяти-шести минут), отводимое после старта баллистической ракеты, как говорится, на жизнь «стратегу». За это время его якобы элементарно отследят и уничтожат вражеские «истребители». Однако…
— Мы сходили на боевую службу и остались необнаруженными, — говорит капитан 2 ранга Дмитрий Степаненко. — Нас не «взяли» на выходе из базы, не «сели на хвост» уже непосредственно в море. То есть в случае необходимости применить ядерное оружие мы без замечаний выстрелили бы полный боекомплект. И ушли? Это неважно, ушли бы или нет. Для нас главное — выполнить основную задачу. И так вам скажет каждый член экипажа. В противном случае теряется смысл службы на «стратеге».
В свое время Дмитрий окончил Высшее военно-морское училище радиоэлектроники имени А.С. Попова. На «стратеги» пришел инженером вычислительной группы в радиотехническую боевую часть. Сразу — на «Екатеринбург», а когда лодка уходила в Северодвинск на ремонт, перевелся во второй экипаж РПЛСН «Новомосковск», которым тогда командовал капитан 1 ранга Александр Моисеев. Кстати, Степаненко — участник запуска с «Новомосковска» в июле 1998 года германского микроспутника «Тубсат-Н», был тогда командиром группы в БЧ-7. Также стрелял командиром боевой части и помощником командира «стратега». Теперь вот в должности старпома отстрелялся.
Кроме этого, оказывается, Дмитрий женился тоже 13-го числа, в пятницу 13-го у него родилась дочь, и он также служил на 13-й дивизии РПЛСН.
Ну скажите мне на милость: разве не таким и должен был оказаться старпом у такого командира подводного ракетоносца, как капитан 1 ранга Сергей Рачук?
…Известно, что о человеке лучше всего рассказывают его дела. Поход на Северный полюс, успешная ракетная стрельба — они из разряда дел, о которых Сергей Владимирович говорит искренне и просто: «Служба».
Возможно, именно в этот момент я и вспомнил слова, сказанные им несколько лет назад, еще во время нашего знакомства:
— Когда поворачиваешь ключ на старт, трепета в душе особого нет, потому что, когда для себя, как говорится, решишь, для чего ты существуешь, тогда уже все понятно. И всякие мысли о катастрофических последствиях я считаю лирикой. Командир — он на то и командир, чтобы принимать быстрые, правильные решения и их исполнять. Жила бы страна родная…
Наша справка. Ракета РСМ-54 была принята на вооружение в 1986 году. Она стала последней разработкой отечественного ВПК для нужд флота. Жидкостная трехступенчатая баллистическая ракета РСМ-54 имеет стартовый вес 40 тонн и дальность полета 8.300 километров. На ракете установлены четыре разделяющихся ядерных блока индивидуального наведения. В разработке применена высокоточная инерциальная система с прибором астрокоррекции. Старт подводный.
Большой запас РСМ-54 на складах хранения, высокая степень надежности, возможность применения вне зависимости от погодных условий делают ракету основным оружием Морских стратегических ядерных сил России.
Гаджиево: сутки спустя
На следующий день после торжественной встречи «Екатеринбурга», на которой присутствовал главнокомандующий ВМФ адмирал Владимир Масорин, в родную базу после полуторамесячного плавания возвратилась и многоцелевая атомная подводная лодка «Тигр» капитана 2 ранга Алексея Дмитрова. На пирсе под звуки оркестра экипаж встретили командующий Северным флотом вице-адмирал Владимир Высоцкий, командование эскадры и дивизии АПЛ, представители администрации Мурманской области и ЗАТО Скалистый, семьи и сослуживцы подводников. По оценке командования флота, задачи боевой службы североморцы выполнили успешно. Как отметил вице-адмирал Высоцкий, подлодка «Тигр» работала в «связке» с «космосом» и флотской авиацией. Благодаря чему больше трех суток, если брать в целом по времени, подводники цепко держали под «прицелом» иностранную многоцелевую субмарину, которая незваной гостьей зашла в Баренцево море. Думаю, что за это экипаж стратегического ракетоносца «Екатеринбург» еще не раз скажет подводным «охотникам»: «Спасибо!» И особенно, на мой взгляд, после возвращения капитана 1 ранга Сергея Рачука из Москвы, где в эти дни, как планируется, командир «стратега» персонально доложит о действиях Морских стратегических ядерных сил Северного флота лично Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами России — Президенту Российской Федерации Владимиру Путину.
http://www.redstar.ru/2006/09/2909/101.html
