Служба в современной Российской армии, к сожалению, пока еще не стала такой же привлекательной, как в былые времена. Причины этого всем известны: бесквартирье, недостаточное денежное довольствие, слабая социальная защищенность. И тем не менее в Вооруженные Силы продолжают приходить люди, которые искренне любят армию, служат Родине бескорыстно и добросовестно. К таким, без сомнения, можно отнести старшину комендантской роты 42-й мотострелковой дивизии, дислоцированной в Чечне, Константина Махнева. Он считает, что армия для него не только стала настоящей школой, но и дала все необходимое, чтобы твердо идти по жизни.
Старшина Махнев родом из Сибири. Он основательный, спокойный, сильный и уверенный в себе человек. У него живой ум. Несмотря на то, что за плечами только средняя школа, Константин удивляет своей эрудицией и широким кругозором. В общем, он сильно отличается от многих нынешних контрактников, по большому счету случайных людей в армии.
Между тем Махнев начинал так же, как и тысячи других парней, родившихся в далекой российской глубинке. Сразу после школы Константина призвали в армию, срочную служил в Забайкалье, в ракетных войсках. В то время он вывел для себя правило: необходимо искать рациональный подход к любому делу.
— Передо мной на должности вычислителя служил парень, у которого были удивительные аналитические способности, — рассказывает Константин. — Он в уме за считанные секунды мог перемножить трехзначные цифры. После того как я его сменил, мне поначалу пришлось сложно. И хотя у меня не было особых талантов, но очень скоро я разработал свой метод проведения расчетов и уже через месяц повторил его результат, а в скором времени и вовсе смог считать быстрее.
Из армии Махнев уволился сержантом. Вернувшись домой, женился. Затем устроился токарем на завод — туда, где два года работал до армии. Попробовал заочно учиться, но, как говорится, не срослось. И он понял, что попал в жизненный тупик. Работа ему нравилась, но зарплаты катастрофически не хватало. Конечно, можно было бы продолжать трудиться и на родном предприятии. Но только тогда, когда у тебя за душой что-то есть. Например, квартира. И тогда Махнев начал поиск другого места трудоустройства и как-то совсем неожиданно для себя и своих близких очень скоро такое место нашел. Он решил вернуться в армию.
— Почему, сам понять не могу, будто притянуло обратно каким-то мощным магнитом. Показалось, не я сам, а судьба распоряжается мною, — вспоминает о своем тогдашнем состоянии Константин.
Так получилось, что служба по контракту у Махнева стартовала одновременно с началом первой чеченской кампании. Константин без подготовки окунулся в пучину неразберихи войны. Бывший вычислитель быстро освоил новую и отнюдь не смежную для себя специальность пулеметчика. В составе подразделения выполнял сложные боевые задачи.
Константин очень отчетливо помнит свой первый бой. 21 мая 1996 года. Тогда его взвод попал под обстрел. Сразу погибли четверо. Двадцать человек получили ранения. Смерть ходила где-то рядом и с Константином. Но ему повезло.
Впрочем, в таких ситуациях люди или сразу ломаются, или твердеют, как камень. По его же собственному признанию, было очень страшно, но Косте удалось взять себя в руки. Необстрелянный Махнев вел себя по-мужски. Его меткая стрельба обеспечила отход группе. Спасая своих товарищей и находясь в эпицентре боя, Махневу каким-то чудом удалось избежать смерти и при этом не получить ни единой царапины!
Так же ясно Махнев помнит и другой свой бой. Шла первая чеченская кампания. Населенный пункт Бамут несколько месяцев обрабатывали артиллерией, подавляли бандитские огневые точки авиацией. Но, как потом выяснилось, все было напрасно. Боевики организовали крепкую систему обороны: оборудовали блиндажи, вырыли окопы в полный профиль, в капонир загнали БТР. Траншеи позволяли скрытно и быстро менять огневые позиции. В общем, они расположились там основательно. Даже полевую кухню развернули.
И вот наступил момент, когда командование группировки приняло решение атаковать Бамут. Батальону, в котором тогда служил Махнев, предстояло наступать на одном из самых «непроходимых» участков. Ситуация сложная. У боевиков явное преимущество — позиции хорошо замаскированы, подступы полностью просматриваются, пристрелян практически каждый сантиметр. А во взводе Махнева половина неопытных срочников, совсем молодые ребята. Однако приказ из штаба полка пришел неумолимый: противника выбить!
— Поступила команда на атаку, а наши в ступоре все лежат, все затаились, даже офицеры, — вспоминает Махнев. — Я тогда уже знал, что боевики — известные показушники, любят поработать на публику. Между нами расстояние — руки вытянешь, достанешь. А они издеваются: «Русские, сдавайтесь, да здравствует Дудаев!» Тогда я неожиданно для всех и для себя заорал: «Да здравствует Ельцин!» и поднялся в полный рост. Не то чтобы я тогда нашего президента очень любил, скорее, наоборот. Но дело не в этом, нужно ведь было что-то ответить им да и вывести своих товарищей из оцепенения.
Еще после первого боя мне почему-то показалось, что я заговоренный и пули не должны меня брать, — продолжает разговор старшина. — И такая моя решительность сработала. Взвод пошел в атаку. Но уже после боя, проанализировав все, я понял, что погорячился. Надо было поближе подползти. Слишком рано мы поднялись, просто кураж поймали. В эйфории рванули — молча атаковали.
Такой наглости бандиты не ожидали. По-видимому, они не сразу поняли, что военные пошли в лобовую атаку, потому что в первые секунды никто из них даже не стрелял. Опомнившись, бандиты стали в панике лупить по наступающим товарищам Константина длинными очередями из всего имеющегося у них оружия.
— Помню, как за нами поднялся соседний взвод, как справа от меня мой сосед-бурят дал короткую очередь из своего пулемета, — с улыбкой вспоминает тот бой Махнев. — А потом… Всего метров двадцать не добежал до траншей боевиков. Пуля попала в не защищенное бронежилетом место. Показалось, что раскаленный лом засадили в тело и резко провернули. Я даже не смог вскрикнуть. Теряя сознание, почему-то подумал, что руку оторвало и теперь обратно на завод не примут.
…Позиции боевиков батальон тогда все же захватил. Удивительно, но в этом аду боя убитых во взводе Махнева не было. Правда, почти каждый получил ранение. Константин до сих пор считает, что, подняв всех в атаку, он ничего героического не совершил. А то, что комбат представил его к награде… Так это за то, как искренне уверен старшина, что среди многих других командиру он просто запомнился — из-за выкрика про Ельцина. За этот бой Махнев был награжден орденом Мужества.
Кстати, то ранение оказалось не слишком тяжелым. Пуля прошла навылет, сломав правую ключицу. Он быстро восстановился — постоянно разрабатывал руку, занимался физкультурой. Благодаря собственной воле и хорошему госпитальному уходу крепкий парень всего лишь за месяц поднялся с больничной койки. Кости срослись так удачно, что сегодня Константин свободно выжимает правой рукой тридцатидвухкилограммовую гирю.
Завершив лечение, Махнев отказался от послаблений по службе и перевелся в разведывательный батальон. Стал осваивать новую для себя работу. В составе разведгрупп совершал многокилометровые марши, неделями сидел в засадах. Но первая кампания заканчивалась. Подчиняясь политическому решению хасавюртовского «мирного» договора, войска в спешном порядке покинули Чечню. Махнев в числе последних ушел из республики. Но у него было предчувствие, что еще вернется сюда.
Константин принципиально хотел служить только там, где опасно. Поэтому, как только его бригаду вывели в Буденновск, уволился, не задумываясь. Он стал солдатом… в армии Таджикистана. Затем воевал добровольцем в Абхазии. Когда вернулся домой, то на «боевые» купил дом. Омрачало одно. Что жена, как у большинства таких, как он, контрактников, ушла — не вынесла тягот и лишений долгих разлук. Константин опять устроился на свой завод. Началась размеренная жизнь. Но грянула вторая кампания в Чечне. И его вновь потянуло туда, где он был нужен. В общем, предчувствия оправдались.
— Если бы во время первой кампании набирали опытных контрактников, то и потерь было бы меньше, — рассуждает старшина Махнев. — Во вторую, видимо, учли ошибки. Я почувствовал это на себе, когда меня брали на службу без лишних проблем. Наши контрактники теперь воюют ничуть не хуже матерых боевиков, у которых многолетний опыт войны. Уровень подготовки среднего боевика — это владение автоматом. Ну максимум пулеметом или гранатометом. На большее они, как показывает опыт, не способны — сложно осваивают новое оружие. Даже простенький станковый гранатомет многим не по зубам.
За время второй кампании Махнев сменил не одно место службы. Он стремился туда, где опаснее всего, где есть реальная боевая работа, — служил в комендатурах Урус-Мартана и Грозного. В 2004 году, находясь в разведке, Константин получил второе ранение. Его БТР под селением Комсомольское подорвался на мине. Но Костя опять сумел быстро вернуться в строй.
Теперь кавалер ордена Мужества старшина Махнев служит в комендантской роте дивизии. Он сопровождает командование дивизии во время самых опасных выездов.
Теперь, когда Константин многого достиг, пройдя «горячие точки», он стал все чаще подумывать о том, не вернуться ли на родной завод. Говорит, что пора, мол, остепениться. Но почему-то кажется, что это лишь некая минутная слабость. Старшина Махнев настолько спаян с военной службой, с войной, что вряд ли сможет променять свою полную трудностей и опасностей армейскую жизнь на размеренную гражданскую…
http://www.redstar.ru/2006/09/2709/202.html
