 |
| ИА «Белые воины» | Павел Аптекарь | 21.09.2006 |
Состоявшийся в марте 1919 г. VIII съезд РКП (б) провозгласил линию на союз с середняком, но не объяснил продовольственным органам и военкоматам, как сочетать сотрудничество с необходимостью изъятия продуктов и массовыми призывами в армию. К тому же, многие местные руководители считали эту политику ошибочной. Отношение к ней ярко выразил один председатель уездного исполкома, спросивший у Николая Бухарина: «когда же мы ему (середняку — П.А.) морду набьем?» Очень скоро крестьяне, ожидавшие ослабления давления на свои хозяйства, поняли, что продотряды и представители местных властей совершенно не собираются менять привычных мер изъятия продуктов. Поэтому ответом на массовую мобилизацию, объявленную в мае 1919 г., стало массовое уклонение от службы в красной армии.
В отличие от предыдущего периода наиболее упорное сопротивление политике РКП (б) и советского государства в деревне было оказано не в наиболее богатых хлебом районах Поволжья и Черноземья, а в центре России.
Особенно большой размах недовольство крестьян приобрело летом 1919 г. в Центральном районе. С мая по август в этом регионе произошло 50 выступлений, из них 18 крупных, подавляющее большинство которых (35) возникло из-за мобилизации в красную армию в период полевых работ, еще 8 — из-за мобилизации и из-за чрезмерно тяжелой продразверстки, 4 — против действий продотрядов, участники еще 3-х выдвинули лозунг созыва Учредительного собрания, наконец, мотивация еще 3-х не выяснена.
Наиболее серьезным в конце весны было восстание, вспыхнувшее 25 мая 1919 г. в Весьегонском уезде Тверской губернии. Посланный на его подавление батальон ВЧК с двумя орудиями был разгромлен. После этого повстанцы под лозунгами «Долой коммуны!» двинулись на Углич, где разоружили местный гарнизон и захватили склады с оружием. Однако затем руководители восстания потеряли бдительность (допустили массовое пьянство), чем воспользовался сводный отряд войск ВЧК, уничтоживший 3 и 5 июня без боя две крупные группы повстанцев, а 8 июня в упорном бою была разгромлена группа под командованием учителя и бывшего офицера Виноградова1.
Ряд крупных восстаний, в которых участвовали многотысячные крестьянские отряды, выдвигавшие не только антиразверсточные и антивоенные лозунги, но и призывы к восстановлению Учредительного собрания, произошли в июне-августе в Костромской, Ярославской, Смоленской и даже Московской губерниях. Они нередко охватывали несколько уездов соседних губерний, сопровождались длительным сопротивлением карательным органам советской власти, захватом уездных центров и поражением значительных сил войск ВОХР, посланных для их подавления.
3 июня 1919 г. началось выступление в Юрьев-Польском уезде Иваново-Вознесенской губернии. Попытки уездных властей подавить его закончились неудачей. 5 июня повстанцы овладели Юрьев-Польским. Для ликвидации восстания были вызваны войска ВЧК и ВОХР из Иваново-Вознесенска и Александрова, выбившие повстанцев из города 7 июня, а к 10 июня ликвидировавшие их главные силы2. 13 июня началось вооруженное выступление в Буйском, Костромском и Нерехтском уездах, которое быстро перекинулось на соседние Любимский, Даниловский и Ярославский уезды. Восстание было вызвано массовой мобилизацией в армию. Повстанцам удалось нанести поражение Костромскому батальону ВЧК, захватить у него часть вооружения и создать угрозу захвата Костромы. Местные власти не могли справиться с восстанием собственными силами и запросили помощь из центра. Вскоре оттуда прибыли подразделения 12-го полка войск ВЧК с артиллерией, а из Вологды отряд 6-й армии. Для ликвидации восстания были использованы аэропланы. 18 июня части ВЧК и красной армии перешли в наступление и 21 нанесли решающее поражение восставшим, после чего остатки повстанцев рассеялись в лесах3.
В начале июля значительное восстание, в котором участвовали, по разным данным, от 25 до 40 тысяч человек, с лозунгами, направленными на восстановление Учредительного собрания и прекращение мобилизации и разверстки, произошло на границе Ярославской, Череповецкой и Вологодской губерний. Первые попытки подавить восстание в Пошехонском уезде были неудачными: повстанцы разоружили отряд местного военкомата, после чего сфера их деятельности распространилась на Любимский и Даниловский уезды. В Пошехонском уезде положение стабилизировалось только после прибытия подкреплений из Ярославля и Вологды, продолжалось движение и в Череповецкой губернии. Помимо Ярославского, Любимского, Даниловского и Пошехонского уездов они возникали в Рыбинском, Угличском, Буйском, Нерехтском, Костромском, Варнавинском, Ветлужском и Галичском уездах. В ходе одного из них повстанцам вновь удалось нанести поражение батальону Костромской ЧК, они угрожали губернскому центру, поэтому положение вынуждены были спасать подкрепления, прибывшие из Москвы и Ярославля. Даже, по мнению местных военных властей, действовавшие против повстанцев войска ВОХР только озлобили крестьян своей жестокостью, реквизициями продуктов и порками местного населения4.
Меньшие по размаху вооруженные выступления, направленные, в основном, против мобилизации, произошли в Юрьевецком уезде Иваново-Вознесенской губернии, Бронницком, Подольском и Наро-Фоминском уездах Московской губернии, Александровском и Суздальском уездах Владимирской губернии, Вышневолоцком уезде Тверской губернии. Во Владимирской губернии они были также направлены против разверстки5.
Напряженная для советской власти обстановка продолжала сохраняться во многих уездах центральных губерний европейской части России в июле 1919 г. Ликвидированные к 3 июля выступления в Подольском и Наро-Фоминском уездах перекинулись на Верейский, Можайский и Волоколамский уезды. В них участвовали от 10 до 15 тысяч человек. Крестьяне оказывали упорное сопротивление, сломить которое удалось только после прибытия войск ВЧК6.
Выступления продолжались и в прилегающих к Москве губерниях: Тверской, Ярославской, Смоленской, Владимирской, а также в Костромской. 3 июля вооруженные выступления против мобилизации вспыхнули в Бежецком, Вышневолоцком, Новоторжском и Кашинском уездах Тверской губернии, Ростовском, Мологском, Мышкинском и Угличском уездах Ярославской губернии. В этот же период продолжалось восстание в Любимском, Даниловском и Нерехтском уездах. При этом повстанцам удалось перерезать железнодорожное сообщение между Даниловым и Ярославлем. Выступление в Нерехтском уезде было подавлено к 12 июля, а в остальных уездах они продолжались до конца июля. По утверждению местных чекистов, восставшие, численность которых превышала 35 тысяч человек, намеревались захватить Ярославль7.
11 июля восстание вспыхнуло в Юрьев-Польском уезде Владимирской губернии. Восставшие (около 5 тысяч человек, в основном середняков) разоружили несколько продотрядов и на короткое время заняли уездный центр, где уничтожили судебные дела о дезертирах и их списки. Они выдвигали лозунги в поддержку Учредительного собрания и против советской власти. Вызванные из Владимира и Иваново-Вознесенска отряды войск ВОХР общей численностью в 800 человек с орудиями и бронемашиной ликвидировали выступления лишь к 1 августа, причем часть отрядов пришлось заменить ввиду их бесчинств. Локальные выступления произошли в Александровском и Владимирском уездах (в последнем дважды)8.
2 августа Костромской губисполком вынужден был вновь ввести военное положение из-за начавшегося восстания против мобилизации в Костромском, Варнавинском и Ветлужском уездах, в котором участвовали более 15 тысяч человек. Его подавление было затруднено ввиду наличия больших лесных массивов, особенно в двух последних уездах. 10 августа еще одно выступление против мобилизации вспыхнуло в Нерехтском уезде. Его подавили через неделю, в ходе «усмирения» было расстреляно более 150 человек9.
В сентябре 1919 г. вооруженные выступления в Центральном районе происходили значительно реже. В большинстве своем они были арьергардными боями крестьянского фронта лета 1919 г. Это было следствием боязни крестьян перед возможным возвращением прежних аграрных порядков вместе с белой армией и реальных уступок со стороны руководства РСФСР. Из 17 вооруженных выступлений (3 крупных восстания) 10 были направлены против мобилизации, 4 — против разверстки, одно — против мобилизации и против разверстки, одно — против повинностей, и только одно имело политические лозунги.
В сентябре 3 вооруженных выступления (из них одно крупное) произошли в Смоленской губернии. Войскам ВОХР удалось нанести серьезное поражение наиболее крупной группировке повстанцев, занявшей 6 сентября Духовщину, но значительной ее части удалось укрыться в лесах Красненского уезда, где 15 сентября она возобновила свои действия. Для ликвидации восстания была сосредоточена 41-я бригада ВОХР, которая к 20 сентября выполнила поставленную задачу10.
19 сентября восстание против мобилизации, в котором приняли участие около 20 тысяч человек, началось в Ярославском, Даниловском, Любимском и Пошехонском уездах. Крестьяне оказывали упорное сопротивление войскам ВОХР, посланным на их подавление. Ликвидировать восстание удалось только 5 октября11.
В Центрально-Черноземном районе в мае-августе 1919 г. произошло 32 вооруженных выступления против политики советского государства, из них 8 были крупными. Большинство из них (18) было направлено против призыва в красную армию в период проведения полевых работ. 8 выступлений были протестом против чрезмерно тяжелых гужевой и подводной повинностей, 4 — против разверстки, еще одно имело и антимобилизационные, и антикоммунистические лозунги. Наконец, характер еще одного выступления остался невыясненным.
Одним из крупнейших в период гражданской войны стало восстание, начавшееся 21 мая в районе ст. Токаревка Тамбовской губернии. Крестьяне, укрывавшиеся от мобилизации, уничтожили отряд ВОХР, но прибывшие подкрепления при поддержке бронепоездов заставили их рассеяться и уйти в Новохоперский уезд Воронежской губернии. В Новохоперском уезде, в ряде волостей под лозунгом «Долой коммунистов, да здравствуют большевики!» 25 мая началось выступление, которое возглавили бывший офицер Шароваров и учитель Россихин. Руководителям движения удалось создать к началу июня регулярные формирования, разоружившие несколько продотрядов и подразделений ВОХР, посланных для поимки дезертиров. Подавление восстания в Новохоперском уезде не увенчалось успехом, несмотря на направление в этот район 17-го полка ВЧК, усиленного бронемашинами и артиллерией. Движение распространилось на Балашовский уезд Саратовской губернии и Кирсановский уезд Тамбовской губернии. Отрядам войск ВОХР и ВЧК удалось к 24 июня очистить для движения железную дорогу на участке Ртищево — Балашов, но 25 июня один из отрядов потерпел серьезное поражение в Новохоперском уезде, оставив на поле боя броневик, 2 орудия и 4 пулемета, после чего повстанцы вновь двинулись в Балашовский уезд. В результате действий повстанцев, которые, возможно, координировались со штабом Донской армии, тыл IX армии был дезорганизован, и белые без труда овладели 5 июля Балашовом12. Впоследствии повстанцы составили бригаду в одной из дивизий Донской армии, но при ее отходе разошлись по домам. Локальное выступление против мобилизации в красную армию произошло в конце мая в Усманском уезде Тамбовской губернии13.
В июне в Воронежской губернии вооруженные выступления против мобилизации происходили в Павловском уезде (в нем участвовали около 7 тысяч крестьян) и в районе ст. Давыдовка. Локальные выступления против крайне тяжелых гужевой и подводной повинностей и мобилизации, подавлявшиеся войсками 8-й армии, возникали в Бобровском, Богучарском, Бирючском, Валуйском, Воронежском, Калачевском, Задонском и Землянском уездах. Тогда же восстания против мобилизации (в них приняли участие более 20 тысяч человек) происходили в Тамбовском и Кирсановском уездах. Первые попытки их подавления оказались неудачными. 7 июля Тамбов был объявлен на военном положении. Восстание, основными лозунгами которого были отмена разверстки, прекращение войны и мобилизации, распространилось на Козловский и Моршанский уезды и угрожало штабу Южного фронта. Командованию Орловского сектора ВОХР и фронта для его подавления пришлось выделить значительные силы. Крестьяне оказали карателям упорное сопротивление и прекратили его только в конце июля после того, когда получили гарантии, что на них будет распространена амнистия дезертирам, объявленная декретом ВЦИК от 3 июня14.
Локальные выступления против мобилизации произошли в июле в Курском, Путивльском, Суджанском и Фатежском уездах, в районе станций Мармыжи и Касторная в Курской губернии. В Белгородском, Старооскольском и Корочанском уездах той же губернии они приняли более массовый характер — в них участвовали от 5 до 8 тысяч человек, причем восставшие создали органы самоуправления15.
В середине июля вооруженные выступления против мобилизации, в которых участвовали от 2,5 до 3,5 тысяч крестьян, в основном середняков, произошли в Зарайском и Егорьевском уездах Рязанской губернии. Местные власти и ЧК значительно преувеличивали силы восставших. В частности, в первом донесении о выступлении в Егорьевском уезде говорилось о том, что «зеленые» располагают 4-мя шестидюймовыми орудиями. Эти выступления были подавлены к 8 августа16.
В период отхода войск 13-й армии на курском направлении и августовского контрнаступления в тылу армии вспыхнуло 5 вооруженных выступлений (из которых было 2 крупных с числом участников до 8 тысяч человек), которые, вероятно, были скоординированы с действиями ВСЮР. Они произошли в Курском, Обоянском, Щигровском и Старооскольском уездах, которые вскоре были заняты Добровольческой армией. Основной их причиной было чрезмерные для крестьян гужевая и повозочная повинности по перевозке войск и эвакуации армейского имущества в период полевых работ. Локальные выступления против мобилизации произошли также в Елецком, Трубчевском и Ливенском уездах Орловской губернии17.
Вооруженные выступления в Центрально-Черноземном районе в осенне-зимний период не были частыми (всего — 12; из них 4 крупных), однако они были значительны по охвату территории и количеству участников. 6 из них было направлено против действий продотрядов и сотрудников Наркомпрода, по два — против продовольственной политики и против призыва, одно — против антирелигиозных действий местных властей, и еще одно имело несколько лозунгов.
В сентябре-октябре 1919 г. выступления антиразверсточного характера произошли в Елецком и Дмитриевском уездах Орловской губернии. В ходе первого, переросшего в восстание, крестьяне (около 15 тысяч) разоружили продотряды и отразили попытки подразделений Елецкого укрепрайона подавить восстание. Его начальник Комаров был убит. Восстание распространилось на Задонский уезд и было ликвидировано выдвигавшимися на передовые позиции войсками Южного фронта, которыми было расстреляно 150 человек. Локальные выступления против разверстки, охватывавшие несколько волостей, произошли в конце октября в Раненбургском и Ряжском уездах Рязанской губернии. Все они были подавлены местными силами18.
В Поволжье в мае-августе 1919 г. произошло 23 вооруженных выступления, из которых 3 переросло в восстания.
Во второй половине лета крестьяне Поволжья, почувствовав ужесточение деятельности Наркомпрода, намеревавшегося ввиду потери Украины заготовить в этом районе больше продуктов, чем предполагалось ранее, перешли к более активному сопротивлению.
9 июля локальное выступление против реквизиций продовольствия произошло в Енотаевском уезде Астраханской губернии, оно было подавлено к 14 июля войсками ВОХР и XI армии19. 10 июля восстание против мобилизации и разверстки, охватившее около 7 тысяч крестьян разного достатка, началось в Инсарском уезде Пензенской губернии. Несмотря на действия войск ВОХР, оно распространилось на Пензенский уезд и было подавлено лишь 22 июля после прибытия подразделений красной армии. В начале августа локальное выступление против мобилизации произошло также в Мокшанском уезде Пензенской губернии, однако оно было быстро подавлено местной милицией и отрядом военкомата. В июле локальные выступления против мобилизации и разверстки, охватившие от 2 до 3 тысяч человек, произошли в Чистопольском уезде Казанской губернии, Лукояновском, Павловском, Семеновском и Нижегородском уездах Нижегородской губернии20.
26 июля началось восстание в Самарском, Новоузенском и Пугачевском уездах, вызванное дополнительными мобилизациями. Повстанцы (по разным данным, от 7 до 10 тысяч) выдвинули лозунг «Долой войну!» и оказали упорное сопротивление высланным на подавление частям красной армии и Саратовского сектора ВОХР и прекратили его лишь к 16 августа из-за почти полного отсутствия боеприпасов. В конце июля вооруженное выступление против мобилизации в период полевых работ и проведения разверстки началось в Саратовском и Вольском уездах. Повстанцы пытались овладеть уездным центром, но потерпели поражение. Окончательно выступление было ликвидировано к 5 августа21.
11 августа началось выступление против реквизиции продуктов в Лаишевском уезде Казанской губернии, особенно серьезным оно было в районе заштатного города Арска. Крестьяне (около 4 тысяч человек) разоружили несколько продотрядов и местную милицию и оказали упорное сопротивление присланному на подавление выступления 11-му батальону ВОХР22.
17−18 августа начались вооруженные выступления в Бузулукском уезде Самарской губернии, Хвалынском и Покровском уездах Саратовской губернии, причем второе вскоре переросло в восстание, в котором участвовали около 10 тысяч человек, и распространилось на Вольский уезд. Крестьяне разного достатка протестовали против чрезмерно тяжелой разверстки и массовых мобилизаций во время уборочных работ. Ввиду значительности территории к его подавлению были привлечены части Саратовского и Нижегородского секторов ВОХР, а также Южного фронта. 27 августа было ликвидировано выступление в Хвалынском и Бузулукском уездах, 29-го — в Вольском и 30-го — в Покровском23.
В начале осени в Поволжском районе произошло 12 вооруженных выступлений, в основном направленных против продолжавшихся бесчинств продотрядов. 3 вооруженных выступления (2 с разными лозунгами и одно неизвестной мотивации) произошли в конце сентября — начале октября в Астраханской губернии. Повстанцам (от 2,5 до 3 тысяч) на короткий период удалось прервать железнодорожное сообщение между Астраханью и Саратовом24. Последнее позволяет предположить, что они, возможно, были связаны с разведывательными органами ВСЮР. Их ликвидировали к 6 октября.
В сентябре-октябре локальные вооруженные выступления против изъятия продовольствия, охватывавшие от 1,5 до 2,5 тысяч крестьян нескольких волостей, произошли в Краснококшайском, Чебоксарском, Чистопольском, Мамадышском, Елабужском, Тетюшском, Казанском и Ядринском уездах Казанской губернии, Сызранском, Буинском и Сенгилейском уездах Симбирской губернии. 3 локальных выступления против помольного сбора произошли в Чистопольском уезде Казанской губернии. Все они были быстро ликвидированы батальонами Саратовского сектора ВОХР25.
В Северном и Северо-Западном районах в мае-августе 1919 г. произошло больше вооруженных выступлений, однако лишь 3 из них — в Грязовецком уезде Вологодской области и в пограничных с Ярославской губерниях волостях Череповецкой губернии — были крупными и представляли серьезную угрозу для существования местных органов советской власти.
По подсчетам автора, за период с мая по август 1919 г. в европейских губерниях России, находившихся под контролем советского государства, произошло 129 вооруженных выступлений, из них 34 крупных восстания, против политики большевиков. Это было следствием разочарования крестьянства действительными результатами провозглашенного, но остававшегося на бумаге союза с середняком, тогда как на практике продолжалась прежняя политика, негативно сказывавшаяся на состоянии индивидуального хозяйства. Значительный размах восстаний, участие во многих из них многотысячных отрядов, состоявших из крестьян различного имущественного статуса, большая по сравнению с предыдущими периодами длительность сопротивления карательным органам государства свидетельствовали о дальнейшем перерастании сопротивления крестьян в социальную оппозицию политике РКП (б) и советского государства. В этот период крестьянские восстания сформировали настоящий внутренний фронт гражданской войны, приковывавший не только специально созданные для подавления «контрреволюционных» восстаний войска ВОХР, но и отвлекали с «внешних» фронтов большие силы красной армии. Главной формой социальной оппозиции, выражавшей протест против продолжавшейся политики «военного коммунизма», в этот период были отказ и уклонение от несения военной службы и продолжавшаяся борьба против разверстки. Крестьяне, особенно фронтовики, не желали сражаться за непонятные им цели в условиях, когда их семьи в отсутствие кормильцев обречены на голодное существование ввиду отсутствия поддержки государства. Фактически мобилизации конца весны и начала лета 1919 г. были сорваны. По подсчетам С. Оликова, общее число уклонившихся от службы в красной армии в 1919 г. (подавляющее большинство случаев приходилось на май-август) превышало 1,7 млн. человек26. Сводки штабов фронтов, армий и военных округов, данные комиссий по борьбе с дезертирством и ВЧК свидетельствуют об уклонении от службы большинства призванных почти во всех губерниях Советской России. Если же учесть, что немалая часть уклонившихся от службы находила возможность устроиться на работу, которая освобождала от призыва в армию, разными путями добивалась отсрочки или освобождения по болезни, то масштабы этого явления следует признать еще более значительными. Следствием этого стало резкое падение боеспособности красной армии, приведшее к ряду поражений на Южном фронте.
Столкнувшись с угрозой военного разгрома красной армии, усугублявшейся массовым уклонением крестьян центральной России от службы и дезертирством, в ситуации, угрожавшей самому существованию советской власти, большевики пошли на уступки в сфере обеспечения семей призванных в армию. 27 мая был принят декрет об увеличении денежного пособия семьям красноармейцев, через месяц — 23 июня — было разрешено выдавать им натуральные или денежные ссуды для поддержания хозяйства, облегчено пользование лесом. 24 мая был принят декрет об образовании хлебного фонда, для отправки красноармейцами посылок домой. 3 июня была объявлена амнистия дезертирам, однако одновременно было объявлено об ужесточении наказаний против «злостных» дезертиров и их «укрывателей», в том числе и конфискация имущества и надела, крупные штрафы и посылка на общественные работы27. Наконец, облегчило положение крестьян и разрешение рабочим, едущим в город из отпусков и командировок, провоза полутора пудов продовольствия, которое, как правило, выменивалось на промышленные товары.
Одновременно руководство РКП (б) и советского государства предприняло беспрецедентную агитационную кампанию, направленную на то, чтобы пробудив в крестьянине инстинкт мелкого собственника, страх потери земли и возвращения прежних аграрных порядков, обеспечить успех мобилизации и тем самым восстановить боеспособность красной армии. В 28 губерний центральной России и Поволжья были отправлены уполномоченные ЦК РКП (б), которые от имени центральной власти объясняли крестьянам цели войны с белыми и опасность, которую нес деревне захват власти антибольшевицкими силами.
Значительную роль в снижении осенью 1919 г. количества дезертиров и уклонившихся от службы, их массовой добровольной сдаче местным органам военного управления РСФСР сыграла деятельность местных органов власти в регионах, занятых белыми армиями. Белые правительства, в отличие от большевиков, не стали утруждать себя подробным разъяснением целей и конечных задач своей борьбы. Однако, решающим фактором, заставившим многих крестьян отвернуться от белых и прекратить на время противоборство с советской властью, было частое возвращение в обозах армий Колчака, Деникина и Юденича прежних хозяев земли, каравших за нарушение права собственности при помощи воинских команд. Такие действия не только восстановили большую часть крестьянства против белых, но и сделали крайне ненадежным их тыл, сократили социальную базу белого движения и возможность укомплектования войск, понесших значительные потери в предыдущих боях с красной армией. Наконец, столь же массовые, как и в Советской России, реквизиции и мародерство, произвол гражданской и военной администрации28, привели к тому, что сведения об этом, умело использованные большевицкой пропагандой, заставили многих крестьян, ранее уклонявшихся от службы, встать, руководствуясь инстинктом самосохранения, в ряды красной армии, чтобы защитить свои, хотя и небольшие, дополнительные участки земли, скот и орудия труда. Особенно это было заметно в губерниях, частично или полностью занятых летом 1919 г. белыми армиями, где местные жители, скрывавшиеся ранее от призыва в красную армию, тысячами приходили в уездные военкоматы или ближайшие воинские части29.
Внутренний фронт гражданской войны развернулся против белого движения. Крестьяне уклонялись от службы в белой армии, дезертировали из ее рядов, нередко переходили на сторону красной армии, убивая офицеров.
Это, однако, не означало создания союза крестьянства и пролетариата. Деревня сочла красных меньшим злом, чем белых, и заключила с советским государством временную коалицию для того, чтобы ликвидировать опасность возвращения прежних аграрных порядков.
Очень скоро крестьян постигло тяжелое разочарование: руководство РКП (б) и советского государство не намеревались менять свою аграрную и продовольственную политику после нанесения поражения главным силам белой армии на юге и востоке России и, наоборот, ужесточило ее.
Примечания
1 Внутренние войска Советской Республики. 1917−1922 гг. Сборник документов и материалов. — М., 1972. С. 103−104.
2 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 33 987. Оп. 2. Д. 65. Лл. 345, 348.
3 Внутренние войска… С. 105−106.
4 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 1. — М., 1998. С. 107, 144−147; Внутренние войска… С. 107; РГВА. Ф. 25 906. Оп. 1. Д. 185. Лл. 11−12, 15, 38, 87.
5 Внутренние войска… С. 125−126; РГВА. Ф. 25 906. Оп. 1. Д. 80. Л. 161.
6 Там же. Л. 162.
7 Советская деревня… С. 150−153; РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 117. Лл. 55−56, 70; Ф. 6. Оп. 12. Д. 15. Лл. 14−15.
8 Советская деревня… С. 151−152, 156; РГВА. Ф. 42. Оп. 1. Д. 891. Лл. 8−9.
9 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 5. Оп. 1. Д. 2615. Л. 10; РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 15. Лл. 66−70.
10 РГВА. Ф. 42. Оп. 1. Д. 928. Лл. 65, 70.
11 Там же. Лл. 78−79.
12 РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 62. Лл. 118, 177.
13 Советская деревня… С. 135−136.
14 РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 15. Л. 8; Ф. 25 887. Оп. 1. Д. 183. Лл. 44, 47, 52, 64, 74, 80.
15 Советская деревня… С. 145, 154; РГВА. Ф. 33 987. Оп. 2. Д. 65. Л. 210.
16 Советская деревня… С. 146−148, 159; РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2615. Л. 7; РГВА. Ф. 25 887. Оп. 1. Д. 198. Л. 69.
17 РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 62. Лл. 17−19, 26.
18 Советская деревня… С. 207, 213−214; РГВА. Ф. 42. Оп. 1. Д. 916. Л. 91.
19 РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 15. Лл. 13, 17, 21−22.
20 Советская деревня… С. 163; РГВА. Ф. 42. Оп. 1. Д. 918. Л. 37.
21 РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 15. Л. 12.
22 Там же. Л. 30.
23 РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2615. Лл. 109−112.
24 Внутренние войска… С. 427.
25 Советская деревня… С. 205−206, 210.
26 Оликов С. Указ. соч. С. 29.
27 Декреты Советской власти. Т.V. С. 241, 265−267, 267−268, 300−302, 318−321, 504.
28 Милюков П.Н. Россия на переломе. Т. 2. — Париж, 1927. С. 204−205; Советская деревня… С. 131, 145−146, 154; Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 393. Оп. 13. Д. 70. Л. 112 об.
29 Советская деревня… С. 154, 163; ГА РФ. Ф. 393. Оп. 13. Д. 70. Л. 114; РГВА. Ф. 33 987. Оп. 2. Д. 95. Лл. 13−17, 29−35; Ф. 25 887. Оп. 1. Д. 205. Л. 119.
Опубликовано: Белая Гвардия. N 6. Антибольшевицкое повстанческое сопротивление. М.: Посев, 2002.
|
|
