 |
| Красная звезда | Сергей Васильев | 14.09.2006 |
Корабли, как и люди: у каждого свои судьба, взлеты и падения. Над каждым из них загораются разные звезды. И, на мой взгляд, не всегда четкость «земного» пути корабля, его кильватерного следа, зависит лишь от мастерства кораблестроителей либо профессиональной подготовленности экипажа. Есть в этих неодушевленных на первый взгляд созданиях что-то от провидения, предначертанности. Вспомним хотя бы судьбу атомной подводной лодки К-19 — североморской «Хиросимы». Вот уж над чьей рубкой нависал злой рок — не позавидуешь! И, к сожалению, она — не единственный пример в истории отечественного подплава: еще были АПЛ «Комсомолец», «Курск», К-159, другие субмарины. А на прошлой неделе пожар на атомной подводной лодке «Даниил Московский» унес жизни двоих североморцев…
С момента своего вхождения в боевой состав ВМФ атомоходы проекта 671 РТМ (головная АПЛ пришла на флот в 1978 году) всегда считались, по словам подводников, самыми надежными, живучими, в том числе и в плане пожарной безопасности. Не зря натовские специалисты присвоили им наименование «Victor III» — «Победитель». Всего же отечественная «оборонка» поставила ВМФ порядка двадцати пяти корпусов АПЛ проекта 671, чья география походов только на Северном флоте простиралась до Средиземного и Карибского морей, Атлантики и Северного полюса. Созданные в принципе для холодных вод «Викторы», ставшие своего рода переходным проектом от подлодок второго к субмаринам уже третьего поколения, достойно держали экзамен и в глубинах теплых морей.
«Даниил Московский», вообще, слыл на Северном флоте уникальным атомоходом, подводным кораблем-избранником, как всем казалось, свыше. Уж очень много счастливых вех выпало на долю этой субмарины. И в каждой золотой строке, вписанной атомоходом в историю Военно-морского флота, отразились, как солнечный блик в линзах командирского перископа, не только слава и доблесть заполярного подплава, но и престиж государства Российского, крепость и святость духа православного. Поэтому и награда подлодку нашла достойная — имя святого князя Даниила Московского.
«Святой Даниил Московский» не относится к разряду новых АПЛ и в состав флота введен в начале девяностых. А так как научная и техническая мысль в области подводного кораблестроения продвигается очень быстро, то этот атомоход, конечно, сложно сравнивать с субмаринами третьего и четвертого поколений. Однако за кормой «Даниила Московского» столько десятков тысяч морских миль, столько уникальных заслуг, в том числе поход на Северный полюс летом 1994 года, когда подводники водрузили на «макушке» Земли Российский государственный и Андреевский военно-морской флаги, что ясно — выбор пал на лодку не случайно. В тяжелые 1990-е данииловцы даже к полуострову Ямал по мелководью Карского моря сходили…
Соответствующий договор в середине девяностых подписали Санкт-Петербургское конструкторское бюро морской техники, производственное объединение «Севмашпредприятие» и акционерное общество, взявшее на себя снабжение российского Крайнего Севера продуктами и промышленными товарами. Северный флот должен был снарядить для доставки на полуостров Ямал народно-хозяйственных грузов многоцелевую атомную подводную лодку второго поколения. Это год спустя, в 1996 году, АПЛ присвоят ныне известное многим почетное наименование «Даниил Московский». А тогда, почти десятилетие назад…
— Командира подлодки капитана 1 ранга Петра Литвина мало заботили в те дни лавры первопроходца, — вспоминает участник похода капитан 1 ранга Владимир Мальцев, бывший заместитель командира по воспитательной работе, а ныне главный редактор газеты Северного флота «На страже Заполярья». — Экипаж усиленно готовился к подледной боевой службе. Имея за плечами пять автономок, в шестую Петр Иванович собирался более чем тщательно: ведь нам предстояло идти в малоизученный мелководный район Карского моря, куда за всю послевоенную историю советского и российского подплава наши атомоходы не заходили.
Литвин переговорил со всеми флагманскими специалистами дивизии АПЛ, командирами кораблей, хоть раз ходившими под лед. Советовался с ними, получал консультации, даже спорил, в сотый раз выверяя «нарезанный» маршрут, проигрывая в кругу коллег ту или иную нештатную ситуацию. А тут еще «науку» (представителей акустического НИИ) с аппаратурой на борт посадили и обязали командира идти под лед со всеми акустическими средствами. Это к тому, что до Литвина некоторые командиры снимали отдельные устройства, расположенные на легком корпусе и не предназначенные для плавания подо льдами Арктики, чтобы на всплытии в полыньях и разводьях не сломать их. Петру Ивановичу же предстояло идти с полным техническим набором, чтобы «наука» смогла вдоволь поэкспериментировать, используя новые акустические приемы.
Первым в череде тех, кто разделил вместе с Петром Ивановичем предавтономные тяготы, был командир БЧ-5 капитан 2 ранга Евгений Юматов. Механиком в экипаж Литвина Евгений Николаевич пришел в начале 1995 года. К тому времени он уже прошел подледную автономку на этой же лодке, но в составе экипажа Героя Российской Федерации капитана 1 ранга Сергея Кузьмина. На груди имел орден Мужества, в соединении атомных подводных лодок слыл специалистом, опыта которому не занимать. Понятно, что о более надежном и грамотном помощнике командиру субмарины и мечтать не приходилось.
Спокойный, хладнокровный, уверенный в своих знаниях и опыте, капитан 2 ранга Юматов денно и нощно готовил к предстоящей боевой службе как технику атомохода, так и личный состав электромеханической боевой части. Проводил занятия по специальности, учения по борьбе за живучесть, приучал подчиненных думать и принимать в пиковой ситуации единственно верное решение. Особенно по части живучести АПЛ. В этом на лодке ему равных не было, ибо до прихода в экипаж Литвина Юматов был командиром дивизиона живучести на АПЛ «Тамбов». Строил его. А так как «Тамбов» и «Даниил Московский» — однопроектные корабли, то атомоход Евгению Николаевичу был «с чертежей, как с пеленок, знаком». И подчиненных себе Юматов подбирал сам. Командир лодки и его старший помощник капитан 3 ранга Андрей Шепеленко в «кадровую политику» механика не вмешивались. Старался механик конечно же классных специалистов набрать. Кстати, отличительной чертой в характере Евгения Николаевича было умение спокойно работать с людьми. Он и сам не любил, когда кто-либо из начальства пытался его «построить». Считал, что лучше, когда вопросы решаются тактично, без нагнетания обстановки.
— Этим наш механик сильно поддерживал здоровый морально-психологический климат в коллективе БЧ-5, — вспоминает капитан 1 ранга Владимир Мальцев. — Ведь в подледном плавании крайне важно, чтобы подводники моментально докладывали командиру о любых изменениях обстановки в отсеке и за бортом лодки, в характере работы техники. На атомоходе неоправданный риск в действиях либо чье-то ротозейство, промедление с докладом могут дорого обойтись экипажу. Командир подлодки и командир БЧ-5 должны знать о каждом нештатном звуке в отсеках, постороннем запахе.
В автономке же Юматов обходил корабль несколько раз в сутки. А всплытия АПЛ на Северном полюсе… Некоторые из них продолжались по пять-шесть часов. И здесь командир с механиком работали, как альпинисты, в одной связке. От правильности их решений и действий зависела судьба экипажа, ушедшего на «Данииле Московском» в подледное плавание…
На первом этапе боевой службы атомная подводная лодка капитана 1 ранга Петра Литвина провела поисковую операцию, отработала множество других задач как в Баренцевом море, так и в дальней — океанской — зоне. Груза, который предназначался для полуострова Ямал, на борту тогда еще не было. За ним североморцы возвращались в базу.
На осуществление «трансарктического проекта» подлодка уходила поздно вечером, загрузив в первый отсек (по соседству с торпедами) тонн по пять сахара и муки. Курс — на Северный полюс. В расчетной точке АПЛ погрузилась на рабочую глубину. Старший на борту командир дивизии атомоходов контр-адмирал Михаил Кузнецов поставил перед экипажем, каждой боевой частью общую и персональные задачи, а после этого зачитали приказ о присвоении очередных воинских званий и Михаил Юрьевич вручил десяти офицерам и мичманам «Даниила Московского» новые погоны.
В общем, в экспериментальную автономку подводники уходили в приподнятом настроении, весело. За несколько суток «добежали» до кромки льда, по дороге установили контакт с иностранной субмариной (задачи поиска и слежения для экипажа АПЛ никто не отменял). Но только атомоход вошел под лед, как случилось непредвиденное: острый приступ аппендицита свалил… начальника медицинской службы лодки старшего лейтенанта медслужбы Дмитрия Дахнова.
Командующий Северным флотом приказал немедленно возвращаться в базу.
За двое суток примчались в Североморск. Передали начмеда на берег, взяли другого врача и вновь — в автономку.
13 августа 1995 года АПЛ «Даниил Московский» всплыла в полынье в приполюсном районе. Выбравшись на перекур в ограждение рубки, подводники увидели у ближайших торосов двух огромных белых медведей, внимательно наблюдавших за диковинной черной «рыбиной».
— Ничего себе, туши, — удивлялись североморцы. — Килограммов эдак на пятьсот-шестьсот потянут.
Взрыв хохота раскатился в царившем над торосами безмолвии. Медведи решили, видимо, от греха подальше убраться.
— Эх, потопал «шашлык», — якобы сокрушенно вздохнул кто-то.
Заместитель командира АПЛ по воспитательной работе капитан
2 ранга Владимир Мальцев удовлетворенно отметил: «Веселятся парни, настроение бодрое, значит, есть еще порох в пороховницах!», а вслух мечтательно произнес:
— В футбол сыграть бы на полюсе. У меня и мяч в каюте припасен.
Но атомная подводная лодка «Даниил Московский» находилась на боевой службе. И хотя на этот раз помимо оружия она несла на борту и сугубо мирный груз, предназначенный для поселка газодобытчиков, экипаж продолжал выполнять основную задачу — обеспечение боевой устойчивости ракетных подводных крейсеров, поиск и слежение за субмаринами вероятного противника.
И вновь погружение, затем всплытие, погружение, всплытие — по два, три, пять часов длительностью. Потом снова поиск полыньи на маршруте, всплытие, погружение… И вперед — под многометровым льдом к намеченной цели.
А вскоре о боевой службе «Даниила Московского» (случай беспрецедентный!) узнали вся страна, мир. Когда в назначенное время лодка всплыла в Карском море, над рубкой атомохода завис вертолет, на борту которого находились съемочная группа ОРТ и заместитель командира дивизии АПЛ по воспитательной работе капитан 1 ранга Иван Нидзиев. В тот же вечер телевидение передало россиянам ошеломляющую весть: трансарктический эксперимент по доставке народно-хозяйственных грузов в подводном положении к берегам Крайнего Севера, вызывавший сомнение у многих специалистов, увенчался успехом. И выполнил поставленную задачу экипаж атомной подводной лодки «Даниил Московский» под командованием капитана 1 ранга Петра Литвина.
Прибытие в ямальский порт Харасавэй атомохода Северного флота местные жители встретили, понятное дело, с особым восторгом. Кстати сказать, последними подлодками, которые видели еще в годы Великой Отечественной войны харасавэйцы-старожилы, были… немецкие. За время, что «Даниил Московский» стоял на рейде Харасавэя, на его борту побывало множество гостей. Посетили атомоход вице-президент газодобывающей компании Николай Дворец, конструктор и руководитель проекта от ЦКБМТ «Рубин» Михаил Дегтярев — родственник известного оружейника, сочинивший, кстати, в Харасавэе песню «Ямальская подводная»: «То, что не под силу транспортным судам, сделают подводники, доложу я вам!»
В целом подводники выполнили на Северном полюсе одиннадцать всплытий и погружений в полыньях и разводьях. Накопили опыт подледного плавания в малоизученных в гидрографическом отношении и айсбергоопасных районах, а также в условиях мелководья южной части Карского моря. Капитан 1 ранга Петр Литвин лично разработал и опробовал практические рекомендации для командиров других АПЛ при плавании и ведении боевых действий в арктических широтах. В принципе — обычная работа подводников на боевой службе. Но, кроме этого, они доказали: создать подводный трансарктический транспортный путь вполне реально. Вот так с легкой руки североморцев «безнадежное дело» превратилось в автономку в XXI век. К сожалению, на сегодняшний день пока еще единственную.
