Красная звезда | Виталий Денисов | 22.07.2006 |
Визитная карточка
— Анатолий Иннокентьевич, как вы оцениваете уровень боеспособности и боеготовности ВС Абхазии?
— Основа нашей армии — десятки тысяч резервистов. Они хорошо обучены и находятся в постоянной готовности — оружие, боеприпасы и униформа постоянно хранятся у них дома. По первому же сигналу они готовы прибыть в свои воинские формирования и выдвинуться туда, куда необходимо. Каждый резервист знает свой маневр, в курсе, где его место в строю, какую задачу предстоит выполнять в той или иной ситуации, где занять оборону и какой у него сектор обстрела.
Сборы и учения с резервистами мы проводим ежемесячно. В этом году мы впервые стали проводить сборы запасников по подготовке их на офицерские должности. В самое ближайшее время первые командиры огневых взводов, отслужившие в армии 4−5 лет тому назад в качестве сержантов, получат воинское звание младший лейтенант.
Что касается «железа», то у нас достаточно техники, вооружений и боеприпасов, оставшихся с войны. Техника в исправном состоянии, ремонтируем ее своими руками, причем бывает так, что этим занимаются напрямую сами генералы.
Наконец, следует учесть и тот фактор, что ВС Абхазии должны защищать небольшую территорию, а потому воинские коллективы наших подразделений более сплоченны. Этот положительный момент, конечно, очевиден.
Одним словом, уровень боеспособности и боеготовности вооруженных сил Абхазии достаточно высокий. Мы готовы защитить страну.
— Прокомментируйте, пожалуйста, весенние сообщения ряда грузинских СМИ, что абхазская армия получила на вооружение новые средства ПВО, а где-то в районе Гудауты установлен даже комплекс С-300?
— Комментирую: вооруженные силы Абхазии ничего не получали! Никто нам ничего не давал. Чтобы что-то иметь, надо платить деньги. А кто в наше время будет делать такие дорогостоящие подарки?..
Это откровенная ложь, и не более того.
— А есть ли на вооружении вашей армии системы «Бук», «Тор М-1»?
— Что касается «Бука». Когда российские войска уходили, они вывезли ракеты и всю систему управления, оставив лишь гусеничную базу. На этой базе мы своими руками сделали самоходные артиллерийские установки САУ-57 с дальностью стрельбы до 14 км.
— Что вы можете сказать о военных приготовлениях Грузии, которая занимает одно из первых мест в СНГ по выделению средств на перевооружение армии?
— Да, Грузия закупает достаточно большое количество оружия и техники. Однако для того количества личного состава, который в Грузии могут мобилизовать, этой техники недостаточно. Сегодня Тбилиси пытается выйти на новый качественный уровень вооружений, рекомендуемый натовскими консультантами и советниками. Но для этого им понадобится еще два-три года…
— А как бы вы прокомментировали недавние воздушные учения грузинской стороны с реальным бомбометанием Су-25 в непосредственной близости от границы с Абхазией?
— Грузинская сторона в этот раз не нарушила соглашения. Все происходило на достаточном удалении от зоны безопасности, так что никаких поводов для тревоги у нас не было.
— Неподалеку от Зугдиди Грузия построила самую современную военную базу. Что вы думаете по этому поводу?
— Войска любого государства, в том числе и вооруженные силы Грузии, располагаются на всей своей территории. Основная причина создания новой военной инфраструктуры в Зугдиди — рассредоточение войск, что, вероятно, определяется обычными оперативными планами. Еще одна причина — это старые казармы, в которых раньше дислоцировалась зугдидская группировка и которые были в плачевном состоянии. Легче было построить что-то новое, чем реконструировать то, что было. Так что базу вряд ли можно расценивать как плацдарм для будущей непосредственной агрессии. Это маловероятно, так как сил, находящихся в этом регионе Грузии, явно недостаточно для нападения на Абхазию. Нас факт наличия базы в Зугдиди не пугает.
— Что вы думаете о возможном изменении формата миротворческой операции? Парламент Грузии все же принял постановление о том, что российских военнослужащих надо заменить некими полицейскими силами других стран.
— Этот вопрос должны решать политики. Но так как большинство населения Абхазии — граждане Российской Федерации, мы считаем, что пребывание здесь российских миротворцев — лучший гарант безопасности и невозобновления военных действий. Они надежнее, провереннее. Однако если все-таки политические руководители примут решение, то мы будем действовать исходя из обстановки.
— Прокомментируйте последние заявления президента Абхазии Сергея Багапша о том, что в случае вывода по настоянию Грузии российских миротворцев линию границы займет абхазская армия и миротворцы непризнанных республик — Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии, о чем договорились их лидеры на недавнем саммите в Сухуми. Кроме того, Багапш сказал, что не исключает сплошного минирования границы…
— У нас имеются стратегические планы на тот случай, если вдруг что-то изменится на границе. В случае вывода миротворческого контингента Российской Федерации мы готовы без промедления занять их место. Этот вопрос детально отработан.
Миротворческие силы государств, которых ныне называют СНГ-2, пока не сформированы, но, думаю, что они будут в состоянии решать задачи, определенные их статусом. Мы со своей стороны уже приступили к созданию собственной роты «голубых касок». Но это вопрос не сегодняшнего дня.
Слова нашего президента об ответных мерах в случае угрозы прямой агрессии нельзя понимать буквально. Нужно осознавать, что граница здесь очень сложная и есть места, где она просто непроходима. Но есть и танкоопасные участки, зоны, удобные для прохождения пехоты. В этих местах и будут устанавливаться узлы заграждений, в том числе с использованием минно-взрывных систем.
— Как вы оцениваете обстановку в Кодорском ущелье? Фиксируются ли там факты диверсий, других преступных проявлений незаконных вооруженных формирований?
— Вылазки, в основном, проходят в Гальском районе. За этот год их было достаточно много, но практически все бандгруппы задержаны и ликвидированы. Что же касается Кодорского ущелья, там в этом году на удивление спокойно.
— А каков уровень вашего взаимодействия с КСПМ СНГ?
— КСПМ выполняет здесь свои задачи, и у нас нет никаких общих планов. Есть только планы взаимодействия при выходе на определенные участки, где мы обеспечиваем для миротворцев своеобразное прикрытие. Более того, в соответствии со своим мандатом они следят за нами и даже иной раз высказывают нам претензии.