К 90-летию Брусиловского прорыва

Генерал Брусилов — самый известный русский генерал Великой (I мировой) войны. С его именем связано самое крупное победоносное наступление русских войск в масштабе целого фронта, (одного из четырех). Брусиловский прорыв войск Юго-Западного вновь привел армии к широким маневренным действиям, возобновившимся после зашедшей в тупик позиционной войны, в которой противодействующие силы воюющих сторон пребывали вот уже почти два года. Линия фронта на востоке пролегала тогда на тысячи километров от моря и до моря.

Блестяще задуманная и столь же блестяще осуществленная фронтовая операция могла бы дать стратегический результат, если бы командующие трех других фронтов одновременно поддержали войска Брусилова своими активными действиями, хотя бы сковали силы противника, но этого не произошло. Революция положила крест всем военным усилиям России в предыдущие эпохи.

Судьба самого Алексея Алексеевича Брусилова трагична. Блестящий офицер, он был помощником Сухомлинова по управлению Офицерской кавалерийской школы, с 1896 г. он возглавлял ее, «повел ее…опытной и твердой рукой» /1/.

Брусилов раскрыл свой полководческий талант в полной мере в Великую войну. Последовательно был командующим армией, фронтом, всеми вооруженными силами России и снят в июле 1917 г. на вершине военной славы министром-председателем правительства Керенским.

Брусилов любил солдат, и солдаты любили Брусилова. Помимо чисто военных вопросов, большое внимание он уделял поддержанию высокого боевого духа своих войск. Он и на фронте давал солдатам возможность по-человечески отдыхать, даже в разгар войны, когда еще в помине не было штатных «клубовщиков». Описывая крещенские празднования 1915/16 г. в расположении его частей в действующей армии, Бруслиов сообщает: «Удивительно, на что только наш солдат ни способен, чего он только самодельно, с большим искусством ни наладит. На большой поляне перед лесом, в котором были расположены землянки этой дивизии (102-й пехотной), нас поместили как зрителей удивительного зрелища: солдаты, наряженные всевозможными народностями, зверями, в процессиях, хороводах и балаганах задали нам целый ряд спектаклей, танцев, состязаний, фокусов, хорового пения, игры на балалайках. Смеху и веселья было без конца. И вся эта музыка, шум и гам прерывался раскатами вражеской артиллерийской пальбы, которая здесь была значительно слышней, чем штабе. А среди солдат и офицеров царило такое беззаботное веселье, что любо-дорого было смотреть». /2/

В солдатских воспоминаниях моего деда Порохина Петра Федоровича о генерале Брусилове есть такие строки: «Как только Брусилов принял командование (Юго-Западным фронтом — С.П.), мы стали усиленно готовиться к наступлению. Ночные учения с преодолением различных препятствий, стали обычным делом. Брусилов был боевой командир, когда подойдет к полку или дивизии, узнать, что это командующий фронтом можно было только по титулованию его. А он носил солдатского сукна шинель, простые сапоги… Одевался как простой солдат. Если его встретишь один на один, никогда не подумаешь, что это и есть командующий Юго-Западным фронтом». /3/

***

В дни октябрьского переворота Брусилов находился в Москве. В его квартире разорвался тяжелый гаубичный снаряд и тяжело ранил генерала (пройдя всю войну, часто бывая на передовых позициях, он ни разу не был ранен). Он получил тяжелое увечье от новой власти, от снаряда выпущенного «своими». Генерал тяжело поправлялся и тяжело переживал русскую трагедию. Как только он стал выздоравливать, новые хозяева России тут же упрятали его на Лубянку, а потом в застенок на территории Кремля. Лишь благодаря широкой популярности военачальника самозванные пришлые «пролетарские» вожди не посмели с ним расправиться. В конце концов, изувеченный и быстро состарившийся генерал был отпущен домой. Но он постоянно находился под неусыпным оком ЧК. Несколько раз ему подбрасывались провокационные письма…

Но самое страшное испытание духовных сил генерала было впереди. Его втянули в авантюру сотрудничества с властью, как было ему предложено, во имя спасения России. Он полагал, что ради этого можно, в какой-то степени с этой властью сотрудничать. Он еще не представлял до конца, что к власти пришла новая генерация людей, каких в государственных структурах прежней России не знали. Коварство и ложь у них — обычное средство для достижения мировых целей. Имя генерала Брусилова было использовано в «Воззвании» к белым офицерам и солдатам, которое расклеивалось в Крыму, во время эвакуации Русской Армии генерала Врангеля. В том «Воззвании», подписанном именем Брусилова, которое он никогда не подписывал, солдатам и офицерам гарантировалась жизнь и свобода в «освобожденной» Советский России. «…Многие офицеры верили им, (расклееным всюду воззваниям — С.П.), оставались на берегу и попадали в руки не мои, а свирепствовавшего Белокуна, массами их растреливавшего. Суди меня Бог и Россия» — писал Брусилов. /4/

***

Урезанные мемуары Брусилова «Мои воспоминания» вышли в Москве в 1963 г. /5/ В предисловии указывалось, что вторая часть книги воспоминаний Брусилова — фальшивка, что она написана рукой жены Брусилова — Н.В. Брусиловой-Желиховской. «Отдельным заметкам и наброскам покойного она придала композиционную стройность и антисоветскую направленность. Целью ее кощунственных „упражнений“ с заметками покойного супруга было „оправдание“ его перед белой эмиграцией».

В новом предисловии к полному изданию воспоминаний Брусилова, которые недавно вышли в издательстве Российская политическая энциклопедия (РОСПЭН), 2001, наконец, было дано объяснение. Как там сказано, это был хитрый ход Главного архивного управления СССР. «Чтобы сохранить для советской исторической науки и пропаганды образ генерала Брусилова — сторонника Советской власти, честно служившего в Красной Армии и чуть ли не беспартийного большевика, вторую часть воспоминаний объявили фальшивкой, бездоказательно приписав авторство Н.В. Брусиловой-Желиховской и другим лицам. На сегодняшний день ни в одном из отечественных архивов не обнаружено каких-либо источников, опровергающих авторство А.А. Брусилова».

Именно это издание мемуаров генерала дает адекватные представления о его мировоззрении, взглядах на причины революции и ее последствия.

«Корпус офицеров, ничего не понимавший в политике, мысль о которой им была строжайше запрещена, находился в руках солдатской массы, и офицеры не имели на эту массу никакого влияния; возглавляли ее разные эмиссары и агенты социалистических партий, которые были посланы Советом рабочих и солдатских депутатов для пропаганды мира „без аннексий и контрибуций“». (С.205) «Нравственную подготовку народа к неизбежной европейской войне, не то что упустили, а скорее не допустили». (С. 68−69)

О том, какого мнения придерживался Брусилов относительно красных командиров, «пришедших на смену» офицерскому корпусу, свидетельствует фраза: «Крас-ком — это кавалер, который грамоте выучился, превзошел все военные, элементарные и высшие науки в три года. Правда, которые в наше время давались после семи лет кадетского корпуса, двух лет военного училища и трех лет академии, краскомы получают в три года!» (С. 320)

Некоторые высказывания генерала вполне актуальны и для современной российской армии: «В мирное время от войск нужно требовать непременно и исключительно только того, что необходимо им в военное время» (С. 22).

Примечания
1 Сухомлинов В.А. Воспоминания. Мемуары. — М.: Харвест, 2005. — С. 119.

2 Брусилов А.А. Мои воспоминания. — М.: РОСПЭН, 2001. — С. 155.

3 Порохин П.Ф.За Веру, Царя и Отечество // Двина. — N 3. — 2004, — С. 34.

4 Брусилов А.А. Указ. соч. — С. 304.

5 Брусилов А.А. Мои воспоминания. — М.: Воениздат, 1963. Эта замечательная книга с дарственной надписью: «Порохину Петру Федоровичу в знак дружбы и глубокого уважения (участнику брусиловского прорыва. А. Кичанов, 3 октября 1963 года, п. Подюга» — была подарена моему деду. Эту книгу Брусилова последовательно с интервалом в десятилетия с интересом читали три поколения семьи Порохиных: дед — солдат-ветеран, отец танкист-генерал и автор данной статьи, также, офицер-танкист. На 85 году жизни, в 1980 г. мой дед, после смерти жены — моей бабушки, взялся за перо и оставил нам, его потомкам, свои солдатские, если так можно выразиться, мемуары. Назвал он их, точно так же как и Брусилов, «Мои воспоминания». Небольшая часть из этих воспоминаний была опубликована в районной газете «Коношский курьер» (31.10.2003), а также архангельском журнале «Двина» (N 3, 2004).