Трудно найти россиянина, который мысленно не связывал бы имя Ивана Черняховского с обликом удивительно красивого человека с открытым и мужественным лицом, в равной степени отражающим сильный характер, духовную энергию и доброжелательность. Между тем Иван Данилович в дни войны выглядел таким — уверенным в себе, спокойным, можно сказать, даже ухоженным — не всегда. Жена полководца Анастасия Григорьевна сохранила его письмо, датированное 27 августа 1941 г. «Тасик! — обращался полковник Черняховский к супруге. — Если бы ты увидела меня сейчас, не узнала бы — похудел на 17 килограммов. Ни один пояс не подходит, все велики, даже браслет от часов сползает с руки. Мечтаю побриться и помыться. Борода 60-летнего деда, уже давно свыкся с ней. Но все это не мешает мне командовать с такой же страстью, как всегда…»
Наверное, не думая об этом, Иван Данилович употребил в письме родному человеку слово, которое наиболее емко и точно выражало особенность его характера, — «страсть». Это его качество невольно передавалось другим, преображало и вдохновляло. Черняховского в войсках уважали и любили как, пожалуй, никого другого.
…К весне 1944 года войска Западного фронта, освободив от противника Смоленщину, увязли в малорезультативных боях на Витебском и Оршанском направлениях. Ставка Верховного Главнокомандования направила на фронт чрезвычайную комиссию под председательством члена ГКО Г. М. Маленкова, чтобы разобраться, из-за чего там утратили боевую инициативу. Комиссия пришла к выводу: все дело в командующем. Генерал армии В.Д. Соколовский, склонный больше к штабной работе, управляет фронтом неэффективно. Нужна замена…
Об этом драматическом моменте мне в свое время рассказывал уже находившейся в отставке генерал-полковник А.П. Покровский. Он был у Соколовского на Западном фронте начальником штаба и, по его словам, искренне и глубоко разделял с командующим ответственность за все неудачи. Когда фронт разделили на два — 2-й Белорусский и 3-й Белорусский, назначив командовать последним генерал-полковника Ивана Черняховского, Покровский подготовился к передаче дел другому начальнику штаба. Новые командующие в момент назначения используют право взять с собой особо испытанных помощников, людей, с которыми уже сложилось взаимопонимание. К удивлению Александра Петровича, Черняховский из своей 60-й армии никого не взял, прибыл один и при знакомстве ни единым словом никого из штаба и политуправления Западного фронта не упрекнул. Всех поразила манера говорить, присущая 37-летнему командующему. Он практически не употреблял местоимения «я», только «мы».
В его весьма спокойных размышлениях ощущалось та самая страсть, которой невольно поддавался каждый. В штабе 3-го Белорусского фронта никаких кадровых трансформаций не последовало. На постах остались люди, к которым еще совсем недавно были серьезные претензии, но рядом с Черняховским они довольно быстро преобразились, заработали без прежнего академизма — творчески, с огоньком, со страстью. Генерал-полковник Покровский считал те десять месяцев, которые ему было суждено провести плечом к плечу с Черняховским в качестве его ближайшего помощника, самыми значимыми, лучшими в своей жизни.
Удивительно теплые отзывы об Иване Черняховском оставили потомкам многие из прославленных, знающих цену людям военачальников и полководцев. Еще когда Черняховский командовал 60-й армией, маршал А.М. Василевский аттестовал его так: «Я с восторгом наблюдал, как энергично и решительно управляет войсками командарм, просто с восторгом». К.К. Рокоссовский тоже, чувствуется, искал самые выразительные слова, чтобы передать свои впечатления о Черняховском: «Знакомясь с войсками 60-й армии, переданной нам из Воронежского фронта, я внимательно приглядывался к генералу И.Д. Черняховскому. Это был замечательный командующий. Молодой, культурный, жизнерадостный. Изумительный человек! Было видно, что в армии его очень любят. Это же сразу бросается в глаза. Если к командарму подходят не с дрожью, а с улыбкой, то понимаешь, что он достиг многого».
Да, пожалуй, ни у кого другого командная карьера не была столь стремительной, как у Ивана Черняховского. Великую Отечественную он встретил полковником, командиром 28-й танковой дивизии. Это было мощное, полнокровное соединение, имеющее на вооружении более 250 танков. И война не застала дивизию врасплох. Командир 12-го механизированного корпуса еще 18 июня 1941 года привел свою лучшую дивизию в полную боевую готовность и разместил ее полки в поле, во втором эшелоне 8-й армии под Шяуляем. Подчиненные полковника Черняховского были обученными и осмотрительными людьми. И тем не менее в тяжелейших боях с противником 28-я дивизия, не получая пополнения, быстро теряла материальную часть. Уже в наши дни историки задавались вопросом: «Куда девались наши танки?» Никто лучше Черняховского, думаю, об этом не рассказал бы. Только не дожил Иван Данилович до этих дискуссий. Уверен, что ответ был бы простым, но полным присущей полководцу страсти: танки 28-й дивизии сгорели в боях, но выбили у врага те силы, отобрали то время, которых ему не хватило для взятия Ленинграда. О том же, наверное, сказал бы и гитлеровский генерал-полковник фон Буш, для которого безвестный русский полковник Черняховский с лета сорок первого стал злым гением.
В первой половине 1942 года генерал-майор Черняховский был дважды награжден орденом Красного Знамени, в июне ему доверили только что сформированный 18-й танковый корпус. Корпус настолько успешно вел бои с гитлеровцами на подступах к Воронежу, что спустя месяц, 25 июля 1941 года, молодой генерал уже командовал 60-й армией. Через полгода эта армия выбросит врага из Воронежа, Курска. Ивана Даниловича наградят третьим орденом Красного Знамени и орденом Суворова I степени.
Черняховский был командующим новой формации, человеком, способным на решения, где риск, казалось, превосходил, затмевал все расчеты. В Черниговско-Припятской операции, к примеру, 60-я армия действовала на второстепенном направлении, занимая оборону на 100-километровом фронте. Ни на одном из его участков превосходства над противником не было. Генерал Черняховский пошел на отчаянный шаг: практически оголив фронт, он сосредоточил все силы на участии прорыва в 10 километров, с началом наступательной операции отказался от ранее запланированного удара и изменил его направление в сторону Глухова. Для повышения темпов наступления бросил в прорыв весь автомобильный транспорт армии. Риск оправдал себя. Поразительный успех 60-й армии, которого по объективным причинам не ждали, заставил менять планы и командующего Центральным фронтом: фронт перенацелил свои усилия в полосу 60-й армии, превратив вспомогательное направление в направление главного удара. В ходе того наступления 60-я армия успешно форсировала Днепр, и имя ее неординарного командующего было у всех на слуху.
Военное предвидение, талант организатора не всегда сочетаются с неукротимой волей и умением передать ее подчиненным. Черняховский этим искусством обладал. Его трудно было застать на командном пункте, в штабе. Душа звала командующего в войска, к офицерам в тех скромных воинских званиях, которые он сам имел совсем недавно. Совершенно естественной для этого статного, величавого человека была забота о нуждах солдата. Черняховский не курил, но если бойцы не были обеспечены табачком, отправлял интендантов высокого ранга в роты и батареи: «Идите, товарищ генерал, и объясняйтесь с солдатами на позиции, в блиндаже. Там о многом узнаете…»
Именно так чаще всего выражал молодой генерал армии свое возмущение. Никто никогда не слышал от Ивана Черняховского грубой брани, ругательств. Не случайно К.К. Рокоссовский употребил в его характеристике то самое слово: «культурный».
Вот и думаешь: откуда культура к человеку приходит? Родился в небольшом украинском местечке, детство провел в селе. Двенадцати лет остался без родителей: отца и мать скосил тиф. Какое-то время, как писал в биографии, беспризорничал. Был ремонтным рабочим на железной дороге, учеником слесаря, бондарем, водил автомобиль. Экзамены на школьный аттестат держал экстерном. Затем была Одесская пехотная школа, перевод в Киевскую артиллерийскую. «Это был красивый внешне и внутренне человек — умный, настойчивый, очень крепкий физически. Мог работать по 12−16 часов. С блеском играл в футбольной команде артшколы», — так писал о Черняховском один из его однокашников. Наверное, неустанная работа над собой, прилежная учеба в военной академии, любовь к ставшему судьбой делу и острое чувство профессиональной ответственности перед людьми и формировали этого яркого военачальника. Удостоиться звания полководца, когда тебе нет и сорока, многого стоит.
Верховный Главнокомандующий, благословляя Ивана Черняховского на командование фронтом, после беседы с ним в узком кругу заметил: «Очень перспективный командующий». К сожалению, дважды Герою Советского Союза генералу армии И.Д. Черняховскому была суждена короткая жизнь. 18 февраля 1945 года в Восточной Пруссии в районе города Мельзак (ныне Польша) в двадцати метрах за машиной, в которой направлялся на передовую командующий
3-м Белорусским фронтом, разорвался снаряд. Тяжелый осколок пробил стенку вездехода, сиденье, пронзил грудь Ивана Черняховского и покалечил руку водителя. Иван Данилович какое-то время находился в сознании, успел обменяться прощальными словами с генералом А.В. Горбатовым, первым прибывшим к месту трагедии, но на пути к ближайшему медсанбату скончался.
Хоронили полководца в Вильнюсе. Москва в час погребения салютовала одному из своих самых славных сыновей двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из ста двадцати орудий.
…Памятник, воздвигнутый Черняховскому в Вильнюсе, давно перенесен в Воронеж. Многое изменилось в мире. Неизменна благодарная память потомков о человеке, талантом и жизнью оплатившем торжество справедливости на земле, нашу с вами свободу.
http://www.redstar.ru/2006/06/2906/103.html
