«Слабые места» и сильные чувства

О чем заставляет задуматься самоубийство офицера

Как оказалось, не гнушался полковник Олег Аникин и взаиморасчетов с солдатами. Так, в декабре прошлого года по его указанию рядовым Алексею Кунаеву и Роману Рипко был предоставлен месячный отпуск, за что командир ремонтной роты капитан Кирилл Урванцев получил от отца Рипко 12 тысяч рублей, половину из которых отдал командиру полка. Кстати, в Новый Уренгой, а именно там солдаты проводили отпуск, они уехали без оформления каких бы то ни было документов.
Не растерялся в полку и 30-летний прапорщик Андрей Ширшин. Отвечая за эксплуатацию учебных тренажеров, в течение полутора лет в части он появлялся лишь затем, чтобы получить денежное довольствие и передать его командиру полка. Я поинтересовался у прапорщика исправностью тренажеров:
— Они находятся в отличном состоянии, но занятия на них не проводятся.
— Почему?
— Так ведь меня же там нет.
Думаю, все же не прапорщик является виновником того, что военнослужащие части стреляют и водят все хуже. Куда более серьезная причина проблем, с которыми сталкиваются мотострелки вот уже не один месяц, кроется в стиле руководства командира полка. Охарактеризовать его можно предельно лаконично — непозволительное для Вооруженных Сил барство, когда вопросами боевой подготовки, оказывается, можно заниматься факультативно.
Едва ли не приговором для офицеров управления полка и командиров подразделений стали и результаты боевой учебы в поле, которую в последнее время удалось возобновить в войсках МВО практически полностью. «Полевая страда» для мотострелков, танкистов и артиллеристов полка превратилась едва ли не в полигонные страдания. Скажем, во время выполнения контрольных упражнений многие командиры подразделений то и дело шокировали офицеров управления боевой подготовки округа «умением мазать» по целям, отсутствием практических навыков и слабым знанием боевой техники. Чего же в такой ситуации можно требовать от их подчиненных? Даже удовлетворительные оценки, о которых еще недавно и речи быть не могло, теперь полку даются с большим трудом. Ставятся, так сказать, с учетом былых заслуг.
Речь, напомню, идет о мотострелковом полку постоянной готовности, который еще недавно являлся гордостью Московского военного округа. К слову, предшественники нынешних солдат — бойцы и командиры 437-го стрелкового полка — с боями прошли всю Великую Отечественную, кровью заслужив право называться гвардейцами. За форсирование Вислы и штурм Берлина полк был награжден орденами Красного Знамени и Суворова — они и сегодня на Боевом Знамени части. Полвека полк входил в состав Группы советских войск в Германии. В январе 1995-го, через полгода после вывода с территории ФРГ, военнослужащие полка были переброшены на Северный Кавказ, где в ходе двух чеченских кампаний участвовали в уничтожении незаконных вооруженных формирований. После возвращения на «зимние квартиры» в ноябре 2001 года в полку подвели итоги: мужество и героизм 613 офицеров и солдат отмечены боевыми орденами, еще 1.505 гвардейцев были награждены медалями, в том числе 637 — «За отвагу».
Почему же еще несколько лет назад военнослужащих полка с полной уверенностью можно было назвать достойными наследниками фронтовиков-победителей, а сегодня сказать эти же слова язык не поворачивается? В чем причина того, что результаты боевой учебы в подразделениях стремительно падают, а число преступлений и правонарушений так же стремительно увеличивается? В гарнизонном госпитале, где полковник Олег Аникин залечивал ранение, полученное им под Шали десять лет назад, еще в бытность начальником разведки полка, задал я ему и другой вопрос. Как же можно объяснить: полковник, командир полка, ветеран боевых действий, орденоносец, ранение в бою и — унижение подчиненных, страсть к солдатским рублям?
Нет ответа у офицера.

* * *

Бесконечно долго кризисное положение дел в полку постоянной готовности сохраняться не могло. Командующий войсками МВО генерал-полковник Владимир Бакин провел ряд кадровых перестановок, в том числе назначил командиром полка более опытного офицера. Против снятого с должности полковника Олега Аникина военной прокуратурой округа возбуждено уголовное дело по обвинению в злоупотреблениях служебным положением.
Однако даже такими весьма суровыми мерами изменить ситуацию к лучшему будет непросто — именно в этом полку клином сошлись проблемы Вооруженных Сил, узлы которых накрепко вязались последние полтора десятка лет.
Самым «слабым местом» в полку, безусловно, стала критическая нехватка кадровых офицеров — менее половины командиров взводов получили профессиональное образование в военных училищах. К слову, не лучше дела обстоят и в других частях дивизии постоянной готовности, где лишь 49 процентов первичных офицерских должностей занимают выпускники военных вузов. Из года в год кадровый голод в соединениях и частях Московского военного округа ощущается все сильнее. И это уже привело к изменениям, которые вряд ли положительно влияют на качество боевой учебы и укрепление воинской дисциплины, — более половины младших офицеров, проходящих службу в МВО, призваны из запаса или окончили ускоренные курсы подготовки. Так, в мотострелковых подразделениях округа лишь каждый третий из занимающих первичные офицерские должности окончил военное училище, в артиллерийских — каждый четвертый, в зенитных — только каждый пятый. А танковые, разведывательные и подразделения РХБЗ вчерашними выпускниками военных училищ укомплектованы в среднем всего на 45 процентов.
Вряд ли нужно заниматься самообманом — профессиональная военная подготовка большинства офицеров, призванных из запаса на два года, мягко говоря, не всегда отвечает предъявляемым требованиям. Многие имеют слабые навыки владения оружием и военной техникой, не знают не только боевые, но и общевоинские уставы, не владеют методикой организации и проведения занятий и даже топографическую карту читают с видимым трудом. Большинство двухгодичников требует к себе повышенного внимания — то, чему кадровых офицеров учили в военных вузах несколько лет, офицеры по призыву вынуждены постигать, что называется, на скорую руку в войсках. А это не всегда удается в том числе и потому, что лишь некоторые из них связывают свою судьбу со службой в Вооруженных Силах. Для многих же офицерские звезды на погонах — лишь обязательный элемент формы одежды, не более. Отсюда и проблемы: скажем, большинство правонарушений происходит именно в тех ротах и батареях, где заместителями командиров по воспитательной работе являются офицеры, призванные на два года. К слову, серьезные недостатки в воспитательной работе связаны не только с тем, что практически каждый третий офицер-воспитатель надел военную форму лишь на двадцать четыре месяца, но и с отсутствием у каждого второго из них профильного образования. Скажем, сумей заместитель командира полка по воспитательной работе майор Алексей Нелюбов вовремя рассмотреть, как говорят психологи, «знаки беды», отчетливо проявлявшиеся в поведении капитана Боброва, возможно, трагедию удалось бы предотвратить. Однако выпускнику технического вуза для этого не хватило ни профессиональных знаний, ни опыта, которые необходимы в работе с людьми.
Именно острая нехватка кадровых офицеров является основной причиной их частого перемещения по службе. Порой молодые офицеры растут быстро, словно на фронте, — не успев толком освоить одну должность, уже назначаются на вышестоящую: в полку только в прошлом году каждый второй офицер был таким образом «выдвинут». Скажем, командир батальона капитан А. Грунис, в подразделениях которого за год в 12 раз выросло число неуставных взаимоотношений, после выпуска из военного училища в 2001 году лишь 8 месяцев проходил службу в должности командира взвода и только 1 год командовал ротой. Выпускник того же года капитан С. Серебрянский уже командует дивизионом, а его ровесник капитан А. Приходько — танковым батальоном. Несмотря на старание и добросовестное отношение к службе, офицерам для качественного исполнения обязанностей подчас объективно не хватает ни жизненного, ни командирского опыта.
Будучи вынужденными «закрывать» вакансии, командир полка и члены аттестационной комиссии нередко сквозь пальцы смотрели на серьезные недостатки некоторых офицеров, проявляя при этом удивительную непоследовательность в дисциплинарной практике. Скажем, против начальника штаба батальона капитана В. Касаткина возбуждено уголовное дело по факту избиения им младшего сержанта А. Семенова. И этот же офицер в течение прошлого года четырежды рассматривался на заседаниях аттестационной комиссии — дважды был сделан вывод о целесообразности его назначения на вышестоящую должность, столько же раз комиссия рекомендовала объявить ему предупреждение о неполном служебном соответствии и снизить процентную надбавку за сложность и напряженность до 70 процентов.
Попустительство к офицерам, допускавшим физическое насилие по отношению к подчиненным, похоже, стало обычной практикой в полку. Три недели с сотрясением мозга находился в военном госпитале рядовой В. Чернигов, после того как его избил командир танкового взвода лейтенант А. Эльмурзиев. На офицерском собрании полка было принято решение ходатайствовать об увольнении этого офицера из Вооруженных Сил, однако до последнего времени он не только продолжал службу, но и по итогам года полковником Аникиным был награжден грамотой, а также отмечен благодарностью.
По фактам злоупотребления служебным положением против ряда военнослужащих полка военной прокуратурой Московского военного округа возбуждено более полутора десятков уголовных дел. По некоторым уже состоялось решение суда. Скажем, командир мотострелковой роты капитан Денис Антонов в минувшую среду был лишен воинского звания и осужден на два года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Причиной обвинения во взяточничестве и превышении должностных полномочий стало получение офицером 6.000 рублей от сержантов С. Федорова и Ю. Хаткина за предоставление отпуска, а также избиение им рядового А. Шувалова и младших сержантов М. Лукошкова и Д. Колмыкова. Последнего капитан Антонов не только бил — приказав снять сапоги, обмотал мизинцы ног проводами кабеля полевого телефона и в течение двадцати пяти минут мучил электрическим током. Этот вопиющий случай, как и другие факты, так и не получил своевременно должной оценки со стороны командира полка.

* * *

Летом прошлого года после вручения лейтенантских погон от прохождения офицерской службы из всех выпускников военных вузов отказался лишь один. Пожалуй, это самое убедительное подтверждение того, что вчерашние курсанты идут в войска не просто с желанием, но и со стремлением утвердиться в качестве офицеров, стать настоящими военными профессионалами. Однако отношение многих молодых офицеров к службе резко меняется, едва они оказываются под грузом проблем, которые годами не находят решения. Расставаться с мечтой об армии им приходится подчас вынужденно, буквально переступая через свои убеждения. Прежде всего это связано с тем, что отмена льгот и предельно низкий уровень денежного довольствия вкупе с невозможностью трудоустройства жен в гарнизонах обрекают сегодня семью офицера на нищенское существование.
О жилищной проблеме и говорить не приходится. Нельзя сказать, что в полку не готовились к прибытию молодых офицеров. Их ждали: в общежитиях Мулино и Новосмолино было подготовлено 35 мест. Однако койко-место — отнюдь не мечта лейтенанта. Более того, командиров взводов отталкивает не столько предоставленное на время общежитие, сколько отсутствие перспективы получения жилья. А положение, особенно в крупных гарнизонах, не назовешь даже драматическим — каждый третий офицер в войсках Московского военного округа сегодня не имеет крыши над головой. Даже служебной.
Прошлым летом в полк прибыли 25 выпускников высших военных училищ. Спустя всего несколько недель шесть из них, в том числе лейтенанты Михаил Долженков и Олег Колпаков, окончившие Московское ВВКУ, стали настаивать на досрочном увольнении из Вооруженных Сил. Всего же аттестационной комиссией полка в прошлом году такое решение было принято в отношении 39 офицеров и прапорщиков, причем полтора десятка офицеров уже уволены…
Из-за отсутствия жилья и денег на протяжении последних трех лет в войсках МВО в среднем полутора тысячам офицеров ежегодно удается добиться досрочного расторжения контракта. Причем треть уволенных — наиболее ценные для армии командиры подразделений, уже получившие необходимый опыт и практические навыки, находящиеся в самом расцвете сил, до 35 лет. Вовсе не высокая служебная нагрузка или слабая профессиональная подготовка «выдавливают» молодых офицеров на «гражданку». Наоборот, они слишком хорошо знают себе цену.
Пожалуй, именно эти «слабые места» вызывают чрезвычайно сильные чувства — тревогу и беспокойство. Проблемы мотострелкового полка, которому в следующем году предстоит перейти на контрактный способ комплектования, в очередной раз показывают, что хоть и велика Россия, но лишних офицеров у нее нет.

http://www.redstar.ru/2006/05/31₀₅/2₀₂.html