Некоторые считают, что в храм можно ходить в любой одежде. Не могу с этим согласиться. И не только вспоминая евангельскую притчу об участи пришедшего на пир в неподобающей одежде (Мф.22.11−14). Одежда — обязательный, первый атрибут жизни человека, по ней нас встречают, по ней о нас судят. В одной одежде мы пойдём на свадьбу, на похороны — в другой, в одной на работу, в другой — на спортплощадку. Так и в церкви: во время Великого поста священнослужители облачаются в чёрные одежды, в Пасху — в красные, в воскресенье — в жёлтых одеждах служат, богородичным праздникам приличествуют голубые цвета, а в Троицу положены зелёные.
В одно из воскресений прошедшей пятидесятницы я встретил в храме своего доброго товарища, пришедшего, как и я, на литургию. Он был в строгом чёрном костюме и в чёрной рубашке. Я подумал, что у него траур и хотел было выразить соболезнование, но попал впросак. Оказалось, что никакого траура нет, а в чёрное он оделся без всякого повода, случайно, хотя знал, что идёт пятидесятница и служба будет с крестным ходом и пр. То есть правила церковной жизни — они как бы только для церковных служащих писаны, а нас не касаются. А по сути — мы просто не хотим ни знать, ни соблюдать никаких традиций, при этом обязательно считая себя консерваторами-традиционалистами.
А что одевают верующие на пасхальную заутреню? Или когда приступают к святым Христовым Тайнам?
В этом году на ночной пасхальной службе в нашем храме из двух сотен мужчин всего двое были в светлых рубашках и один — в красной. Все остальные мужики пришли праздновать «праздников праздник и торжество из торжеств» в тёмной, повседневной одежде, а почти все женщины почему-то — в чёрных чулках (раньше считалось, что чёрные чулки соответствуют трауру, ажурные — «древнейшей профессии» женщины и пр.). Особенно выделялась группа наших доморощенных «ревнителей». Видимо полагая, что настоящие черносотенцы должны всегда ходить в чёрном, они пришли на пасхальную службу в нарочито чёрных одеяниях. «Что, — спрашиваю, — Христос Воскрес: у христиан — радость, у жидов — траур?» Одежда бо обличает, радость на душе или печаль. Празднично, пасхально, были одеты, по сути, только священники и церковные служительницы!
А в чём мы приходим на воскресную литургию?! Хорошо ещё если в свитере и джинсах, а то ведь сплошь и рядом — в физкультурных костюмах! И ведь так ходят не потому, что другой одежды нет! Я как-то по простоте душевной одному такому «физкультурнику», всегда приходящем в церковь в тренировочном костюме, попробовал дать денег на брюки. Так оказалось, что он вполне состоятелен — приехал в церковь на дорогом импортном автомобиле.
Случись нам быть приглашёнными в дорогой ресторан на праздник к начальнику — мы бы нашли подобающую одежду, а вот приходя в храм Божий причаститься, жалеем одеть лучший костюм, при этом лицемерно себя оправдывая — мол, Богу наша одежда не нужна — ему сердце наше нужно. Кто бы спорил, конечно — сердце. Только вот зачем тогда мы печёмся о красоте наших храмов, высокими словами рассуждаем о стиле и качестве письма тех или иных храмовых икон и всего церковного убранства? Если не можем отличить праздничного от будничного своего сердечного состояния? И ещё требуем от наших баб, чтобы они в храмы Божии исключительно в юбках ходили.
Начинается лето, погода тёплая, и в храмах запестрели мужчины в рубашках с короткими рукавами. Да и понятное дело — жара. А священник чем хуже? А ну как и он выйдет служить в джинсах и бобочке? Так ведь сразу заверещим, что, мол, каноны, традиции и всё прочее. Только почему-то считаем, что это касается исключительно тех, кто с той стороны иконостаса, так сказать.
Традиционно священники совершают праздничные богослужения в самой что ни на есть праздничной одежде, сохраняя «моду», пришедшую к нам из глубокой древности. А почему, собственно? Неужто совершение Евхаристии от одежды зависит? А если не зависит, так пусть бы и одевались священнослужители не как положено, а как вздумается — как мы одеваемся. Странная логика: если священник без поручей или без фелони служить вздумает, то служба его как бы недействительная получается, а если мирянин в кедах и футболке к Тайнам приступает, то это ничего, это — законно. Но ведь совершается Евхаристия на литургии, то есть «общем деле»! А какое же это общее дело, если одни его участники облачаются с великим благоговением в древние одежды, подтверждая тем самым святость Дела, а другие по своей прихоти, а не по нужде, — в чём попало одеты, разве что не в трусах и майках. Сомнительно, что дело общим при таких обстоятельствах сможет получиться. Как бы не оказалось, что священники причащаются Плоти и Крови Христовой в помин Царствия Небесного, а те, кто в бобочках — себе во осуждение.
Мало этого, у нас ещё едва ли не хорошим тоном считается какого-нибудь священника либералом обозвать. Только этот «либерал» ради нас, окаянных, на службу ходит в средневековом одеянии, а мы себя консерваторами считаем, не стыдясь приходить в Храм в американских штанах для пастухов. Так может быть любителям «стадионной одежды» лучше на стадионы ходить (там тоже религиозные действа бывают), а не в церковь?
Почтим же наших священников! Чтобы не соблазнить нас по слову Апостола (1Кор.8.13), они смиренно, без всякого ропота и недовольства, в любую жару и в любом физическом состоянии служат в тяжеленных одеяниях на давно забытом языке. Я очень желал бы и надеюсь, что Господь простит им все их прегрешения только за то, что они, жертвуя своим здоровьем и комфортом, приучают народ любить и сохранять ТРАДИЦИЮ. Так приложим малые усилия и мы к этому, дабы не пропали их труды напрасно!
