 |
| Красная звезда | Вадим Маркушин | 19.05.2006 |
— Каждая из сторон вправе давать собственные оценки переговорному процессу. По существу же хочу сказать следующее.
Подкомиссия по вопросам Черноморского флота сформирована в конце декабря 2005 года как составная часть российско-украинской Межгосударственной комиссии во главе с президентами двух стран. Уже через несколько дней после подписания соответствующего Указа Президента РФ была достигнута договоренность, что подкомиссия проведет свою первую встречу, не дожидаясь, пока заработают другие составляющие «большой» комиссии. Сказывалась особая актуальность и значимость проблемы.
Такая встреча состоялась 14 февраля в Киеве. В марте-апреле работали специально созданные пять профильных рабочих групп: по вопросам инвентаризации земельных участков и объектов недвижимости, переданных в аренду Черноморскому флоту; по вопросам навигационно-гидрографического обеспечения безопасности мореплавания в Черном и Азовском морях; по военно-политическим вопросам; по вопросам юрисдикции и правовым аспектам функционирования воинских формирований Черноморского флота; по вопросам экологической безопасности и охраны окружающей природной среды.
Хотел бы отметить, что, несмотря на различия в позициях, были достигнуты определенные договоренности, которые позволяют надеяться на успех переговоров. Разумеется, при обоюдном стремлении. Так, в ближайшее время будет осуществлен обмен проектами соглашений, направленных на решение проблемы навигационно-гидрографического обеспечения безопасности мореплавания в Черном и Азовском морях. Можно надеяться на то, что в скором времени будет разработан и согласован план совместных мероприятий по вопросам экологической безопасности и охраны окружающей природной среды. Стороны совместно рассмотрят возможность создания Смешанной комиссии по разрешению споров относительно толкования и применения базовых соглашений по Черноморскому флоту, рабочей группы по социально-экономическим вопросам. Словом, очевидно стремление делегаций сохранить активный переговорный процесс.
4 мая в Москве, как известно, прошло второе заседание подкомиссии. В мае — июне рабочие группы продолжат свои встречи, а в конце лета подкомиссия соберется вновь в полном составе — на этот раз в Севастополе. По всем дипломатическим меркам — это очень плотный переговорный график. Утверждения, что российская сторона затягивает переговорный процесс, просто-напросто противоречат фактам.
Что же касается договоренностей по сложным вопросам, то их достижение никогда не зависит от желания или нежелания одной из сторон. Это всегда результат встречного движения, баланс взаимных интересов.
— Вы опять употребляете дипломатические формулировки. Не могли бы привести конкретные примеры?
— Хорошо. Углубимся в тему, которая сейчас вызывает наибольшие разногласия, — инвентаризация объектов, арендуемых Черноморским флотом.
Флот использует в Крыму земельные участки и объекты на основе специального договора аренды между Россией и Украиной. Вся недвижимость поименно «прописана» в специальных приложениях к этому договору. Россию действующий документ устраивает.
Несколько лет назад, ссылаясь на требование своего законодательства, украинская сторона поставила вопрос о проведении специальной инвентаризации всего того, что используется флотом. Российско-украинский договор об аренде носит международно-правовой характер и имеет приоритет над национальным законодательством Украины. Тем не менее, исходя из дружественного характера наших отношений, российская сторона дала свое согласие.
На первом этапе речь шла об инвентаризации земельных участков. Стороны согласовали единый подход к методологии инвентаризации и выработали на этой основе планы совместных действий. Работа идет в нормальном ключе, что неоднократно признавалось и нашими украинскими коллегами.
Второй этап — инвентаризацию объектов недвижимости — мы предложили также начать с выработки согласованных методологических подходов. Тем более что сейчас речь идет о более сложной задаче, связанной с тем, что многие объекты флота имеют особый характер. Однако украинская сторона заявила, что намеревается проводить работу по уже утвержденной правительством Украины методике, в соответствии с которой арендуемые флотом объекты должны описываться как предприятия, готовящиеся к приватизации. Но такая методика не может быть применена к флоту без ущерба для его интересов.
Мы предложили использовать на Черноморском флоте существующий на Украине специальный порядок инвентаризации военных объектов. Однако украинский ответ был негативным.
Специалистам надо вырабатывать какую-то иную методику, которая отвечала бы требованиям безопасности и секретности на флоте. Если украинская сторона действительно хочет провести это мероприятие как можно быстрее, то ей надо проявить уважение к интересам другой стороны и искать совместные решения.
— Украинская сторона не скрывает, что по итогам инвентаризации может быть поставлен вопрос о пересмотре арендной платы за пребывание Черноморского флота. Флот, мол, незаконно занимает в Крыму большое количество земли и объектов, и за них надо платить дополнительно…
— Действительно, заявлений о нарушениях хоть отбавляй. Правда, данные почему-то приводятся разные. В 2005 году мы дважды обращались к украинской стороне с просьбой указать конкретно, что флот использует незаконно. Оба раза проводилась тщательная проверка. И оба раза выяснялось, что информация Киева не соответствует действительности.
Российская позиция заключается в следующем: если в этой области есть какие-то вопросы, то в них в спокойном профессиональном ключе должны разобраться специалисты. Организация пропагандистских кампаний только вредит делу.
— И все-таки что будет с арендной платой? Ведь есть еще фактор рыночных отношений: в Киеве говорят, что если можно поднимать цены на газ, то почему нельзя поднять аренду?
— Размер арендной платы определен в действующих соглашениях. Какие бы заявления на Украине ни делались, в одностороннем порядке без согласия российской стороны этот договор изменен быть не может.
Что касается цены на газ и размеров аренды, мне бы хотелось здесь пояснить следующее. Вопросы поставок российского газа на Украину, включая размер платежей, регулируются ежегодными протоколами к межправительственному Соглашению о дополнительных мерах по обеспечению транзита российского природного газа по территории Украины от 4 октября 2001 года, а также контрактами между хозяйствующими субъектами двух стран.
Поскольку упомянутое соглашение 2001 года предусматривает возможность уточнения размера платежей за поставляемый Украине газ без внесения изменений в межправительственное Соглашение, российская сторона, исходя из необходимости перехода на рыночные взаимоотношения с Украиной, предложила повысить цену на газ. Однако соответствующий протокол на 2006 год подписан не был.
Таким образом, Россия в вопросах поставок газа Украине не нарушала своих обязательств, вытекающих из международных договоров. Заключение известных документов 4 января 2006 года также стало предметом договоренностей хозяйствующих субъектов.
Совершенно по-иному обстоит дело со стоимостью аренды базы российского Черноморского флота в Крыму. На основании межправительственного Соглашения о взаиморасчетах, связанных с разделом Черноморского флота и пребыванием Черноморского флота РФ на территории Украины, от 28 мая 1997 года российская сторона ежегодно на 97,75 миллиона долларов США уменьшает государственный долг Украины перед Российской Федерацией. Указанное Соглашение было ратифицировано в двух странах и является действующим международным договором. Любое изменение указанного документа, включая размер «аренды», может осуществляться только путем внесения поправок в текст межправительственного Соглашения и на основе согласия сторон. В наши планы пересмотр размеров арендной платы не входит.
— Многие россияне впервые почувствовали, что вокруг Черноморского флота на Украине существуют действительно серьезные проблемы после инцидента с Ялтинским маяком. Согласилась ли Украина вернуть его России?
— В ходе переговоров в Москве 4 мая российская делегация, естественно, вновь поставила этот вопрос. Передали украинской стороне новые документы, которые опровергают ее утверждения, что Черноморский флот использовал этот объект незаконно. Подождем реакции Киева. Но в этом контексте, имея в виду ситуацию с Ялтинским маяком, я хотел бы обратить внимание на уже давно дискутируемую проблему навигационного и гидрографического обеспечения безопасности мореплавания в Черном и Азовском морях. Положение в этой части особенно обострилось в начале года, когда навигационные объекты флота стали мишенью разного рода провокаций. Россия была вынуждена предпринять демарши, и сейчас стало спокойнее. Но в целом вопрос остается открытым и крайне болезненным.
Все дело в том, что при разделе в 1997 году Черноморского флота вопрос о навигационно-гидрографическом обеспечении мореплавания в Черном и Азовском морях не был решен до конца. Предусматривалось подписание отдельных соглашений, и совместная работа поначалу шла довольно продуктивно. Но затем позиция Украины изменилась. Отказавшись от продолжения переговоров, Киев стал требовать немедленной передачи себе всех объектов навигации и гидрографии, которые использовались Черноморским флотом. Состоялись решения украинских судебных органов, которые предписывали флоту незамедлительно передать маяки и другое оборудование на баланс предприятия «Госгидрография». Нам сегодня украинские коллеги говорят, что, когда все это будет выполнено, можно будет возобновить работу над Соглашением.
Навигационные объекты, о которых идет речь, являются, находящейся в аренде у Черноморского флота собственностью Украины. Настаивая на незамедлительном возвращении объектов, Украина тем самым ставит вопрос о досрочном прекращении договора аренды, т. е. базовых соглашений. Как это понимать? Ведь Украина неоднократно заявляла о своей приверженности этим соглашениям и необходимости их неуклонного выполнения. Где же логика?
На переговорах в Москве 4 мая украинская сторона, хотя и с различными оговорками, согласилась начать работу над соответствующим соглашением. Ясно одно: проблему нельзя решать односторонними, силовыми методами, надо договариваться за столом переговоров. В этом, видимо, главный смысловой результат наших встреч.
— В сообщении МИДа говорится о сохраняющихся серьезных разногласиях по вопросу о перевооружении флота. В чем здесь-то проблема?
— Вопрос о перевооружении флота является для нас приоритетным, т.к. без этого он просто не может решать свои задачи. В базовых соглашениях есть два положения на этот счет. Первое. Количество вооружений и военной техники Черноморского флота не должно превышать уровень, существовавший на момент подписания соглашений, то есть 1997 год. Второе. Ежегодно российская сторона информирует украинскую сторону об общей численности и вооружении Черноморского флота Российской Федерации, находящегося на территории Украины.
Как будто бы все предельно ясно. Россия вправе в определенных количественных пределах перевооружать флот, один раз в год ставя украинскую сторону в известность о произошедших в нем изменениях. Но наши коллеги из Киева дают, мягко говоря, своеобразную трактовку этих положений, утверждая, что базовые соглашения вообще не предусматривают возможность перевооружения флота. Выражается готовность подписать специальное соглашение, допускающее ротацию техники, но только по количественным параметрам (например, корабль одного класса на такой же корабль) и при получении в каждом случае разрешения украинских властей. Это не приемлемо, и мы будем продолжать жестко отстаивать свою позицию.
— В чем причина? Почему Украина не хочет модернизации флота?
— Нам говорят, что может усилиться российский военный фактор на территории Украины, не отвечающий интересам и международным обязательствам страны. Но с российской стороны неоднократно заявлялось, что у России нет планов массовой замены кораблей на Черном море.
На переговорах 4 мая был высказан новый аргумент: надо, мол, думать не о модернизации флота, а готовить его формирования к выводу в 2017 году. Честно говоря, слышать этот аргумент было странно, ведь вопрос о сроках базирования на переговорах не стоит. А что касается боеспособности флота, то она должна поддерживаться на необходимом уровне вне зависимости от того, сколько времени ему находиться на территории Украины — десять, двадцать или пятьдесят лет.
— Что стоит за формулировкой о сохраняющихся разногласиях по юридическим вопросам?
— По базовым соглашениям украинская сторона согласилась с тем, чтобы в местах дислокации Черноморского флота по значительному числу случаев применялось законодательство и действовали суды и органы прокуратуры Российской Федерации. Теперь же нам внушают, что постоянное нахождение этих органов в Севастополе противоречит национальному законодательству Украины. То есть действовать могут, но находиться — нет. Пусть, мол, российские военные судьи и прокуроры обеспечивают правопорядок на Черноморском флоте, базирующемся на территории Украины, например, из Новороссийска.
Правовая сторона вопроса абсолютно ясна — российские правоохранительные органы находятся и действуют в местах дислокации Черноморского флота в полном соответствии с действующими соглашениями, которые как международно-правовые инструменты имеют приоритет над законодательством Украины.
Но на переговорах всегда важно понять позицию партнеров, и мы задаем нашим коллегам практические вопросы. Как можно осуществлять полноценный надзор за соблюдением законности, проводить профилактическую работу, оказывать правовую помощь, осуществлять в необходимых случаях прокурорско-следственные действия среди почти 15-тысячного контингента военнослужащих с «дистанции» в несколько сотен километров? На объектах флота помимо этого заняты около 20 тысяч украинских граждан. Уход российских правоохранительных органов негативно скажется и на их правовой защите. Отдает ли себе отчет в этом украинская сторона? Были ли случаи, что действия российских правоохранительных органов имели негативные последствия или вызывали нарекания украинских властей? Убедительных ответов на эти и другие похожие вопросы мы так и не получили.
Негоже, что участвующие в работе подкомиссии юристы высокой квалификации тратят столько времени на эту дискуссию. Ведь в повестке дня стоит немало действительно наболевших вопросов, от которых зависит положение военнослужащих Черноморского флота и членов их семей.
В истекшие годы переговорный процесс не поспевал за происходившими быстрыми и не всегда совпадающими изменениями в законодательстве двух стран. Возникли проблемы двойного гражданства, регистрации по месту жительства, оформления прав собственности на жилье и другие, которые омрачают жизнь военных моряков.
Сейчас надо все это быстро и солидно урегулировать. У нас есть предложения, проекты новых возможных соглашений. Мы к переговорам готовы и надеемся, что разговор перейдет в конструктивное русло.
— Из сказанного вами вырисовывается все-таки тревожная картина. Позиции далеки друг от друга, стороны отстаивают свои взгляды жестко, подчас непримиримо. Дело идет к обострению?
— Это не наш выбор и не наш сценарий. Что касается позиций, то они изложены без прикрас, и каждый может сделать свои собственные заключения.
Хочу только подчеркнуть, что у нас хватит терпения и выдержки, чтобы продолжить действительно непростой диалог с украинскими коллегами и попытаться найти взаимоприемлемые решения. Это — наш долг перед флотом, перед будущим российско-украинских отношений.
— Григорий Борисович, спасибо за столь подробное изложение оценок переговоров по Черноморскому флоту. Однако российско-украинский политический диалог гораздо шире. Как вы можете охарактеризовать нынешнее состояние отношений между двумя государствами?
— Мы в России дорожим добрососедством с Украиной. В основе наших отношений лежит многое: и все то лучшее, что нам досталось от совместной истории, и то, что удалось создать за последние пятнадцать лет. Наш огромный и бесценный ресурс — экономическое и культурное взаимодействие. Сегодняшние процессы на российско-украинских рынках труда, капиталов, образования, бизнес-проектов постепенно, но уверенно переходят на прочные рельсы рыночной экономики. Убежден, что это в полной мере отвечает интересам и России, и Украины.
В скором времени вплотную заработают все соответствующие рабочие органы российско-украинской Межгосударственной комиссии, которую возглавляют президенты двух стран. Комиссия будет обсуждать и решать разноплановые, в том числе «чувствительные», темы наших отношений.
— Наверное, одной из них является процесс пограничного размежевания между Россией и Украиной?
— Как известно, между Российской Федерацией и Украиной действует Договор о российско-украинской государственной границе, который определил, что граница проходит от точки стыка госграниц России, Украины и Республики Беларусь до точки, расположенной на берегу Таганрогского залива.
В соответствии с Договором между Российской Федерацией и Украиной о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива Азовское море разграничивается линией госграницы в соответствии с Соглашением.
Что касается Керченского пролива, то урегулирование вопросов, относящихся к этой акватории, также будет осуществляться исключительно по Соглашению. В настоящее время на этот счет ведутся переговоры. Мы рассчитываем наладить самое тесное сотрудничество в регионе в таких жизненно важных сферах, как судоходство, рыболовство, охрана окружающей среды, навигационно-гидрографическое обеспечение мореплавания.
Хотел бы подчеркнуть, что российская сторона уделяет значительное внимание развитию и совершенствованию приграничного сотрудничества.
21 апреля министры иностранных дел России и Украины подписали Соглашение о порядке пересечения российско-украинской государственной границы жителями приграничных районов. Этот документ будет иметь важное значение для поддержания исторически сложившихся дружеских и родственных связей между гражданами двух стран. Соглашение даст возможность пересекать границу беспрепятственно в удобное время в специально создаваемых пунктах пропуска.
— В последние дни на Украине ряд политиков высказались за выход Украины из СНГ. Насколько это реально?
— Как мы понимаем, такие высказывания некоторых политических деятелей не отражают официальную позицию украинского руководства. Думаю, а точнее, уверен, что выход Украины из Содружества породит много неясностей и нанесет ущерб тому позитивному, что было наработано в последние годы, особенно в экономической области. Ведь многие договоренности достигались не только в связи с юридическими обязательствами, вытекающими из участия наших стран в СНГ. В этих вопросах очень важны атмосфера доверия, чувство партнерства. Разрыв с Содружеством конечно же не будет способствовать их укреплению.
— А что будет делать Россия, если Украина вступит в НАТО?
— Считаем, что каждая страна, в том числе наши ближайшие соседи, свободна выбирать тот вариант обеспечения своей безопасности, который признан ею наиболее эффективным. Вместе с тем НАТО остается военно-политическим блоком, а Россию с Украиной связывают двусторонние обязательства, в том числе политические и экономические. Соответствующие практические выводы, естественно, придется Москве делать. Мы должны заботиться о собственной безопасности, за нас это вряд ли кто-то сделает.
— В настоящее время на Украине развернулась полемика относительно решений целого ряда областей и городов Украины, повышающих статус русского языка. Как вы к этому относитесь?
— Я уже неоднократно высказывался по этому вопросу. Могу лишь подтвердить, что указанные решения соответствуют ратифицированной Украиной Европейской хартии региональных языков и языков нацменьшинств, да и здравому смыслу. Ведь известно, что на Украине значительное число граждан, не один и не два миллиона, считают русский язык своим родным или используют его в повседневной жизни. Выполнение их воли и чаяний по сути и есть соблюдение демократических норм и принципов.
Подчеркну также, что в России будет продолжен курс на сохранение и развитие украинской культуры, укрепление гуманитарных связей между двумя братскими народами. В конце мая предстоит, например, открытие Библиотеки украинской литературы в центре Москвы. Так что мы здесь наращиваем активность по развитию российско-украинских отношений.
