Людям моего поколения на всю жизнь запомнились фотографии казни Зои Космодемьянской. Их в октябре 1943 года напечатала газета «Правда». Комментируя снимки, фронтовой журналист П. Лидов сообщал, что фотографии найдены у фашистского офицера, убитого советским бойцом в боях под Смоленском.
Фамилия этого солдата долгое время оставалась неизвестной. Да и сам он узнал о том, что убил фашистского палача лишь через двадцать два года. Боевые друзья считали его погибшим в том памятном бою. Об этом, в частности, рассказал корреспондент фронтовой газеты Л. Шапа, который в своем блокноте даже отметил место, где якобы захоронен герой — братская могила у села Потапово…
Улица имени Ивана Громака
Приморск (до 1964 года — Ногайск), городок на юге Запорожской области Украины, расположился на берегах впадающей в Азовское море степной реки Обиточной. Курортный город славится своим гостеприимством, бережным отношением к памяти тех, кто освободил эту землю от фашистов. Заметно это по ухоженным обелискам погибшим, стремлению поддержать ветеранов.
Администрация города пригласила меня на праздник, посвященный очередной годовщине освобождения Приморска от фашистов. Участвовал в нем весь город, сотни отдыхающих. На празднике в торжественной обстановке городской голова Г. Шаповал объявил, что по просьбе общественности и с целью увековечения знаменитых земляков одной из улиц Приморска присвоено имя Ивана Громака, героя одноименной поэмы Александра Твардовского.
Мой отец до четырнадцати лет воспитывался в детском доме, откуда сбежал в Севастополь. В 1938 году стал юнгой на крейсере «Красный Кавказ». На рассвете 22 июня увидел взрывы немецких бомб на севастопольском рейде. А затем, когда пришел приказ всех юнг списать на берег, отец стал бойцом 38-го добровольческого комсомольского инженерно- саперного полка, на базе которого со временем была сформирована Первая штурмовая бригада.
Отец не любил рассказывать о войне. Вспоминал о ней, когда у нас дома собирались его однополчане. И разве могут стереться из памяти их рассказы, пролившие свет на события, которые легли в основу стихотворения Твардовского?
Высоты славы
Комсомольская штурмовая бригада ночью маршем шла к линии фронта. Замполит на ходу объяснял обстановку: высоту 244,3 у деревни Потапово яростно защищает фашистская 197-я пехотная дивизия. В ее состав входит и 332-й полк, офицеры и солдаты которого принимали участие в казни Зои Космодемьянской.
— Отомстим за Зою! — призвал бойцов замполит.
Душной августовской ночью прозвучал сигнал атаки. До первой траншеи оставалось метров полтораста, как вдруг слева застрочил пулемет, подкосив первую цепь атакующих.
Лежит пехота. Немец бьет.
Крест-накрест пишут пули.
Нельзя назад, нельзя вперед.
Что ж, гибнуть? Черта в стуле!
И словно силится прочесть
В письме слепую строчку,
Глядит Громак и молвит: — Есть!
Заметил вражью точку.
Иван Громак упал, прильнув к прицелу противотанкового ружья. Успел только заметить, как после его выстрела над бруствером немецкой траншеи подпрыгнула каска, пулемет замолк. Но в тот же момент яростно застрочил пулемет справа. И снова ударил Громак бронебойным. Все ближе вражеские траншеи, опоясывающие высоту. Откуда-то выполз танк. Вот-вот громыхнет огнем по атакующим. Лишь на минуту подставил он борт с крестом. И этого оказалось достаточно, чтобы Громак из своего ПТР пробил броню.
Победное «ура» гремит на поле боя. Уже рукой подать до первой линии обороны врага. И вдруг у ног Громака упала немецкая граната — вот-вот взорвется сотнями осколков. Иван схватил гранату, швырнул ее в сторону. Жаркая волна атаки внесла бойца в немецкий окоп.
Минутам счет, секундам счет,
Налет притихнул рьяный
А немцы — вот они — в обход
Позиции Ивана.
Ползут, хотят забрать живьем.
Ползут, скажи на милость,
Отвага тоже: впятером
На одного решились.
Вот — на бросок гранаты враг,
Громак его гранатой,
Вот рядом двое. Что ж Громак?
Громак — давай лопатой.
Мгновения решали судьбу. Иван схватил правой рукой лежащую на бруствере саперную лопатку и ударил ею по голове фашиста. А затем, выхватив из-за пояса финский нож, молниеносно поразил опешившего офицера. На боку у того висел полевой планшет. Иван успел его снять, но за спиной вдруг опять рванула граната…
Пришел в себя Громак в медсанбате. Оглянулся — нет планшета. Спросил медсестру.
— Взяли в политотдел бригады, — сказала она, — там какие-то немецкие фотографии и карты.
Вот и все, что узнал тогда Иван Громак. Услышанному не придал значения. Мало ли фотографий таскают немцы с собой? А вот карты могли быть ценными для командования.
Вскоре после боя за село Потапово в армейской газете появилось стихотворение Александра Твардовского, которое называлось «Иван Громак», бойца командование представило к званию Героя Советского Союза.
Спустя два месяца после памятного боя снимки из немецкого планшета через политуправление Западного фронта были доставлены в «Правду». О них узнала вся страна. Но имя бойца, добывшего фотографии, оставалось неизвестным.
Похоронен был дважды заживо
Вытащили хирурги из молодого тела осколки, зарубцевались раны. И снова отец рвется на фронт. В свою штурмовую бригаду. Но фронту позарез нужны были танкисты. И бывший моряк, сапер, бронебойщик стал механиком-водителем танка Т-34 3-й танковой бригады. С ней пройдет он тяжелый фронтовой путь, будет защищать кавказские перевалы, испытает радость первых побед.
…Танковое крещение отец принял на полях Молдавии. В одной из жарких атак сгорел его первый танк. За год войны он участвовал в 280 танковых атаках, разведках боем, рейдах по тылам врага, несколько раз горел в танке. Последний раз — в Берлине 2 мая 1945 года. У нас дома хранится фото, где отец снят в столице Германии в чужой гимнастерке, подпоясанный немецким ремнем: его форма сгорела в боевой машине.
Война закончилась 9 мая, а 13 мая отцу исполнился 21 год. Удивительно, но факт, в день Победы на пропахшей порохом гимнастерке старшего сержанта Громака, прошедшего войну от первого выстрела до победного салюта, не было ни одной награды. И только в октябре 1947 года командир 75-го Краснознаменного танкового полка подполковник Крупецкой на Дальнем Востоке вручил ему сразу шесть орденов и медалей. В том числе и орден Красного Знамени, которым рядовых награждали крайне редко. Здесь же, в районе озера Ханко, из рук командира танка отец и получил книгу, в которой впервые прочитал посвященное ему стихотворение поэта Александра Твардовского.
Как и когда написал это стихотворение Александр Твардовский, отец не знал. Да и нам не рассказывал. В 1968 году ученица и член краеведческого отряда 22-й школы г. Николаева, изучавшая историю сформированного в Николаеве 38-го комсомольского инженерно-саперного полка, обратилась с письмом к Александру Трифоновичу Твардовскому с просьбой рассказать, где и как он познакомился с отцом. 18 декабря 1968 года поэт ответил: «Мне очень жаль, но я ничего не могу вам сообщить о том, от кого я слышал рассказ о подвиге Ивана Громака, кроме того, что это было в день освобождения Смоленска осенью 1943 г. у переправы через Днепр.
Прошло 25 лет, и каких лет! Было столько встреч, лиц, бесед, записанных и незаписанных. Неудивительно и запамятовать что-нибудь».
Тяжелее, чем в бою
Все, кто знал отца, отмечали в нем обостренное чувство справедливости. Природная скромность не позволяла ему ходить по кабинетам начальства, выбивать себе льготы. Да что говорить, даже о том, что он — участник легендарного Парада Победы на Красной площади, мы узнали через двадцать лет после события. И не от самого отца, а от боевых друзей, которые пригласили его в 1965 году на празднование Дня Победы в столицу.
Многочисленные ранения и контузии давали себя знать. Врачи определили отцу группу инвалидности, запретили ему волноваться. Он перебрался жить поближе к морю. Началась перестройка. Приходило в запустение все, что было с таким трудом создано. «За что же я воевал?» — спрашивал отец и не находил ответа. Не жаловал отец и новую украинскую власть, возмущался мизерной пенсией, которую украинское государство платило ветеранам. Не принял он и орден «За мужество», с номером 6060, которым его в 1999 году наградил президент Кучма…
Когда после распада СССР в местном техникуме комната боевой славы 1-й штурмовой Комсомольской ударной бригады потихоньку стала приходить в упадок, отец забрал все ее заброшенные материалы. Собирался сделать музей в своем доме. Не успел.
В Приморске все говорят: «Война догнала Ивана».
Не всяк боец, что брал Орел,
Иль Харьков, иль Полтаву,
В тот самый город и вошел
Через его заставу.
Такой иному выйдет путь
В согласии с приказом,
Что и на город тот взглянуть
Не доведется глазом.
Вот так, верней почти что так,
В рядах бригады энской
Сражался мой Иван Громак,
Боец, герой Смоленска.
Соленый пот глаза слепил
Солдату молодому.
Что на войне мужчиной был,
Мальчишкой числясь дома.
Давно уже зализала страна фронтовые окопы, засеяли люди поля сражений хлебом. Спит в украинской земле мой батя, присоединив свою надгробную звезду к созвездию фронтовых сверстников и побратимов. Обелиск на могиле отца хорошо видно с трассы Ростов-на-Дону — Одесса. К могиле часто приезжают оставшиеся в живых однополчане, приходят соседи, просто незнакомые люди…
http://www.redstar.ru/2006/05/0605/602.html
