Пари с командиром
По устоявшейся в полку традиции судьбу нескольких оставшихся к концу дня танковых выстрелов определял командир (не везти же их с полигона обратно в часть). В тот день «нерасход» составил пять единиц.
Окинув взглядом строй подчиненных, полковник Яковлев остановился на курсантах. Они только вчера прибыли на войсковую стажировку и попали, как говорится, с корабля на бал — на Адуйский полигон.
— Мы с вами — единственные, кто сегодня не выходил на огневой рубеж, — обращаясь к стажерам, заметил командир полка. — Поэтому я выполняю упражнение на втором огневом направлении. Кто пойдет со мной в паре по первому?
Затянувшуюся паузу прервал старший сержант Олег Касков. Хотя он и не был готов к неожиданному развитию событий, но репутацию надо было спасать. Да и положение старшего группы стажеров обязывало.
— Я пойду, — вышел из строя Касков.
— Добро, — согласился Яковлев. — Но с одним условием: привозишь на исходную «двойку» — два за стажировку. Идет?
«Вот так всегда, — мысленно рассуждал Касков по пути к танку. — Промолчишь — плохо. Вызовешься — того не лучше».
За день пребывания на Адуе Олег успел ознакомиться с мишенной обстановкой танковой директрисы. Поэтому свою первую цель заметил сразу. Правда, результат выстрела наблюдать не удалось — образовавшееся по курсу облако из смеси полигонной пыли и пороховых газов на время заволокло сектор обзора. Второй прицельный выстрел удалось произвести за несколько секунд до окончания показа мишени.
«Первый выстрел — недолет три метра. Но разрывом мишень подпортил изрядно. Второй — точно в цель», — сообщили ему на исходной.
— Достойное начало стажировки, — отметил командир полка. — Будешь чаще «руку набивать» — снайпером станешь.
Полковник Яковлев как в воду глядел.
Кстати, именно в его полк для дальнейшего прохождения службы попросился выпускник Челябинского танкового училища лейтенант Олег Касков. Принял взвод. Получил ключи от комнаты в новом общежитии. Привез жену. Но «по-серьезному» осесть на новом месте не удалось. Спустя три месяца его и еще трех командиров взводов вызвал Яковлев:
— Кто готов убыть в Чечню?
И, как тогда, на Адуе, из строя вышел Касков.
Насечки на стволе
По словам Олега Каскова, в Чечне он занимался «рутинной работой» — ходил в боевом охранении, выставлял временные блокпосты. Однако за так называемой рутиной стояла настоящая мужская работа. И началась она, кстати, с пожелания, когда-то напророченного курсанту Каскову полковником Яковлевым.
В тот день усиленная бронегруппа молодого взводного обеспечивала передвижение бригады под Ведено. Прошли Маяртуп, повернули на юг. И тут же оказались под обстрелом. На расстоянии двух километров по параллельной дороге шел ГАЗ-66 с установленным в кузове минометом. Он то скрывался за складками местности, то вновь показывался, выпуская в сторону воинской колонны по нескольку минометных мин. Стрельба «с колес» вреда не наносила, но наглость боевиков постепенно выводила из себя. Касков не выдержал, обратился к комбригу: «Разрешите уничтожить?»
— А сможешь? — последовал встречный вопрос.
— Для танка это не расстояние.
«Я не сомневался, что „сделаю“ этого минометчика в пару выстрелов, — вспоминает в беседе эпизод Олег. — К тому же моя уверенность была не на пустом месте: впереди наши дороги расходились. Боевикам следовало свернуть и ехать в гору, став удобной мишенью, что называется, на догонном курсе».
Так оно и вышло. Серьезно потеряв в скорости на подъеме, ГАЗ-66 оказался «спиной» к бронеколонне.
Поймав в прицел танкового орудия удаляющуюся цель, лейтенант Касков сделал упреждение. Скомандовал: «Выстрел». Несколько секунд — и на горной дороге, там, где только что шел автомобиль, сверкнула яркая вспышка, взметнулся вверх столб подрыва. Исковерканная взрывом кабина «66-го», сделав в воздухе несколько кульбитов, упала в полусотне метров от горящего остова бывшего «внедорожника».
Это не единственный эпизод снайперской стрельбы лейтенанта Каскова. Под Центороем сопровождаемая его бронегруппой колонна подверглась плотному минометному обстрелу. Было ясно, что огонь ведется из-за горы. Огнем боевики сорвали планы разведчиков подойти к небольшому горному селению: прижатые минометным огнем к земле, они были вынуждены занять оборону на околице. Значит, работает корректировщик. Но где его «лежка»?
Позицию корректировщика лейтенант Касков решил обнаружить… вызвав огонь на себя. Около получаса, увертываясь от минометных мин, его танк «блуждал» по полю. И все это время командир взвода сквозь оптику прицела внимательно осматривал аульные постройки и прилегающие к ним территории. Пока наконец его взгляд не остановился на крыше дома, в которой отсутствовала одна-единственная (!) черепичная пластина, что с большого расстояния увидеть невооруженным взглядом было невозможно.
«Возможно, — соглашается Олег в беседе, — это было безрассудно — искать корректировщика, подставляя себя под огонь. Но представьте, какой был бы резонанс среди местного населения, расстреляй я из танковой пушки все подозрительные строения. А если бы, уничтожая дома и сараи, я все же ошибался?»
Тот снайперский выстрел Каскова аулу не повредил. Он точно «вложил» снаряд в крышу с отсутствующей черепичной ячейкой. «Ослепшие» минометы боевиков вынуждены были прекратить огневой налет.
…У снайперов есть традиция — результативные выстрелы отмечать зарубками на прикладе. Своеобразный учет филигранной стрельбы лейтенанта Каскова вел его механик-водитель рядовой Алексей Бабин. Каждый точный выстрел офицера он фиксировал на стволе танкового орудия, делая засечки углом напильника. За пять месяцев боевой работы их набралось более двух десятков.
Второе рождение
4 апреля 1997 г. мотострелковая колонна с танковым охранением лейтенанта Каскова вышла в направлении Белготоя.
Вперед продвигались «саперным шагом». Чтобы ускориться, не тратили время на разминирование: укладывали тротиловую шашку на «фонящий» участок и подрывали. Так даже безопаснее — ведь закладку может сопровождать любой «сюрприз».
На затяжном повороте очередной подрыв оставил воронку свыше метра глубиной. «А фугас явно нам предназначался», — только и успел подумать лейтенант Касков. В ту же секунду его танк получил мощный удар в правый борт. Многотонная боевая машина содрогнулась всем корпусом.
— В боевом отделении вспыхнул огненный шар. По голове будто кувалдой саданули, — вспоминает Олег первые мгновенья боя. — Смотрю, а наводчик Дима Гранкин весь пламенем объят. Он по комплекции под стать мне был. Но откуда только силы взялись: схватил его и буквально выкинул через люк наружу. Сам выскочил на броню. Спрыгнул на землю — передо мной тело механика-водителя. Его брюки, куртка — все горит. Не лег, буквально упал на него, куртку собой затушил. Стал пламя с ног сбивать. Тот зашептал: «Больно. Ноге больно». Слава Богу — жив. Оттащил бойца за танк. Бросился за водой к бээмпэшке, что шла впереди нас (мы накануне в ее десантное отделение с десяток пластиковых емкостей загрузили). Пока перебегал, успел заметить, что горит мой головной танк, шедший с минным катком. И, что самое опасное, между ним и нами оказался заблокирован БТР саперов, под «завязку» набитый ящиками с тротилом. Даже удивительно: почему в него никто не стрелял? Но мне не до него тогда было.
Под огнем, с несколькими питьевыми канистрами в руках, лейтенант Касков влез на броню своего танка, стал заливать боевое отделение водой. Пламя поддалось тушению. И вновь к БМП — за очередными емкостями.
За несколько ходок огонь в боевой машине сбить удалось. Офицер, не теряя драгоценного времени, занял место наводчика и первый выстрел с трехсот метров — в дом, откуда наиболее интенсивно велся огонь по колонне. Дом разметало. А лейтенант, уже методично, выстрел за выстрелом, уничтожал огрызающиеся огнем соседние постройки.
Потом, вспомнив о бэтээре саперов, перебрался на место механика-водителя. На удивление, танк завелся с пол-оборота. Освобождая проезд, съехал с дороги. И вновь — перебежка на место наводчика. Успел произвести лишь несколько выстрелов — орудие заклинило. Как ни пытался, восстановить боеспособность пушки не удалось. Танк стал доступной целью для боевиков.
— Машину надо было уводить из-под обстрела, — продолжает рассказ Олег Касков. — Но, вновь заняв место механика-водителя, даже поразился: как мне еще в первый раз удалось танк завести — только теперь заметил, что на месте механика будто снаряд разорвался — все раскурочено. Двигатель запустил, но выгнать боевую машину обратно на дорогу не могу — ему мощности не хватает.
Режа пальцы в кровь, взводный выковырнул разбитые стекла из прибора датчика температурного давления. Тронул покореженную стрелку — та заработала, показала перегрев двигателя. Открыл жалюзи, сбавил обороты. Немного остудив движок, Каскову удалось вывести танк на дорогу. Спрыгнув с брони, лицом к лицу столкнулся с рядовым Вакулой — механиком-водителем подбитого «катка».
Это теперь все воспринимается как должное. А там, на простреливаемой горной дороге, сюжет с идущим перед танком в клубах пыли и копоти командиром взвода, своим присутствием указывающим механику-водителю дорогу из западни, смотрелся как кадр из крутого боевика, где главного героя пули не берут… Но ведь так оно и было на самом деле.
За поворотом, вне видимости боевиков, вместе с подоспевшими механиками нашли-таки причину отказа танковой пушки. Как могли устранили неполадку — лишь бы работала. И снова — в бой. Из своего танка лейтенант Касков прикрывал выходящую из опасного района колонну до последнего снаряда в боеукладке.
…Позже, при осмотре места засады боевиков, помимо россыпей стреляных гильз и упаковок от гранатометных выстрелов, были обнаружены пять использованных ПТУРов, «нити» которых тянулись до самой дороги. Два ПТУРа из пяти цели своей достигли.
Экипажу лейтенанта Каскова повезло. Хоть и с контузиями, ожогами, но все же — живы. Противотанковая управляемая ракета попала в самую толщу башенной брони. Танк получил серьезные повреждения, но остался на ходу, со стреляющей пушкой.
…В тот день появление на КП лейтенанта Каскова вызвало нескрываемое удивление. Оказывается, его уже причислили к «двухсотым».
— По радиосвязи прошло сообщение о том, что командирский танк горит, затем что командир танкистов убит. А ты даже не ранен, — пожимали руку Каскова сослуживцы.
— Не командир танкистов убит, — вносил разъяснение Олег, — а командир танка Пашка Захаров погиб.
После попадания ПТУРа в командирский танк сержант Павел Захаров только и успел передать в эфир: «37-й» горит…" Второй выпущенный боевиками ПТУР угодил в башню его боевой машины. Кумулятивная струя вошла в амбразуру ПКТ, вырвала его вместе со станком и всей искореженной массой железа сразила младшего сержанта.
…Это было 4 апреля. В ночь на пятое механики взвода восстановили из двух поврежденных танков один, тот самый, «37-й». Как подарок к наступающему дню рождения командира.
Утром 5 апреля в распоряжение командира усиленного танкового взвода лейтенанта Олега Каскова поступил новый экипаж — механик-водитель и наводчик. Ну, а очередную дату своей биографии молодой офицер встретил по-военному, в колонне боевого сопровождения.
* * *
«По тревоге» вызванный в штаб полка старший лейтенант Касков не мог сообразить, где «прокололся».
— Тебя, — протянул ему трубку ЗАС начальник штаба. — Командующий войсками.
— Товарищ командующий, старший лейтенант Касков…
— Ну, сынок, — перебил доклад офицера генерал-полковник Юрий Греков, — поздравляю. Подписан указ о награждении тебя высоким званием Героя Российской Федерации. Округ гордится тобой!
http://www.redstar.ru/2006/05/0605/201.html
