 |
| Победа.Ru | Юрий Шевчук | 04.05.2006 |
Но когда на меня смотрели
Эти пыльные глаза человечьи
Не по-птичьи, да не по-овечьи,
По-людски они меня грели
А я им пел рок’н’рольные песни,
Говорил: все будет нормально
Я кричал, что мы все вместе,
Да только слушалось это банально.
Чем ближе к смерти, тем чище люди
Чем дальше в тыл, тем жирней генералы
Здесь я видел что может быть будет
С Москвой, Украиной, Уралом.
Восемнадцать лет — это не много
Когда бродишь по Тверской и без денег,
И не мало когда сердце стало
От страны тебе пластмассовый веник
Страна поет им рок’н’рольные песни,
Говорит: все будет нормально
Страна кричит, что мы все вместе,
Да звучит это как-то банально.
Умирали пацаны страшно,
Умирали пацаны просто
И не каждый был снаружи прекрасным,
И не все были высокого роста.
Господь нас уважает
Нас с ним в аду война свела, она друзей не спишет.
Я был герой, рвал удила, он был намного тише.
Сырое небо рвал закат, смерть рядом что-то ела,
Моя душа рвалась в набат, его тихонько пела.
Моя душа рвалась в набат, его тихонько пела.
Мы были разные во всем, цитаты — лед, да пламень.
Шмелем кипел я под огнем, а он чернел как камень,
Молчал и только иногда, когда я наезжаю,
Бросал мне — Парень! Ерунда… Господь нас уважает…
Бросал мне — Парень! Ерунда… Господь нас уважает…
Сидим в горах, кругом зима, хрипит в грязи пехота,
Нам как-то было не до сна и тошно от чего-то.
И разговор мы повели в час злобного затишья.
Куда нас бесы завели в конце времен, братишка?
Куда нас черти завели в конце времен, братишка?
Ему кричал я — посмотри на эти сучьи рожи!
Им все до фонаря гори, страна впридачу тоже!
Нас завтра снова продадут, пойдем на урожаи.
А он в ответ — брось, баламут! Господь нас уважает…
А он в ответ — брось, баламут! Господь нас уважает…
Все по нулям, уже видна дыра большого срама.
Живет подачками страна, продавшего все хама.
Эх, либеральные зады, засрали наши флаги.
Ни баб, ни водки, ни любви — лишь темные овраги…
Ни баб, ни водки, ни еды — лишь темные овраги…
Я слов уже не нахожу и сильно раздражает
Меня его «Терпи, браток, Господь нас уважает»
На кой такой господь нам всем, где светлые дороги?
Тут оторвал нас от проблем тяжелый крик тревоги.
Тут оторвал нас от проблем тяжелый крик тревоги.
Очнулись с ним опять вдвоем мы в белой медсанчасти,
Я помню лишь дверной проем, как нас рвало на части.
Он молча долго умирал, сошел как снег с аллеи.
Я что-то понял — он не врал, но выразить не смею…
Я что-то понял — он не врал, но рассказать не смею…
С тех пор, когда нет на глоток и сильно обижают
Я говорю — не ссы, браток, Господь нас уважает…
Я говорю — держись, браток, Господь нас уважает…
Я говорю — пробъемся, брат, Господь нас уважает…
Я говорю — мы победим, Господь нас уважает…
Капитан Колесников
Кто ответит, скажет нам пару честных слов
Жаль мне черных ящиков упавших моряков
Карандаш ломается, холодно, темно
Капитан Колесников пишет нам письмо
Нас осталось несколько на холодном дне
Три отсека взорваны, да три еще в огне
Знаю нет спасения, но если веришь ты
Ты найдешь письмо мое на своей груди
Чтоб взлететь на небеса выпал этот акт
До свиданья милая мы приняли парад
Помнишь нашу лестницу солнце, эскимо
Капитан Колесников пишет ее письмо
Курск могилой рваною дернулся за взрыв
На прощанье разрубил канаты рваных жил
Над водою пасмурно чайки, корабли
На земле подлодка спит, но так далеко до земли
Позже о случившемся долго будут врать
Расскажет ли комиссия как трудно умирать
Кто из нас ровесники кто герой, кто чмо
Капитан Колесников пишет нам письмо
Капитан Марковец
Я не знал живого Марковца
Я его увидел только мертвым
Возле Президентского Дворца
Перед грозным небом пулей стёртым
Я снимал на видео фасады
Обоженных лиц и душ бойцов
Где, какие отольют награды
Для таких ненужных храбрецов?
И с погон погибшего срывая
Звезды, будто злое небо с глаз
Мне солдат их протянул, кивая
Вот возьми, на память вам от нас
Не забудьте эту грязь — дорогу
К смерти в унавоженной глуши
У него две дочки, все же к Богу
Видно он отчаянно спешил
У «Минутки», возле медсанбата
Где по пояс рваные дома
Видел я сгоревшего комбата
И державу, полную дерьма
Дома, у меня, на книжной полке
Эти звезды до сих пор болят
Капитана Марковца — осколки
Всех доставшихся сырой земле ребят
Ту войну нам этой не исправить
Пусть всё перебили, что потом?
На госдаче мемуары править…
Или же остаться с Марковцом.
Ветры с тобой
Если был ты, старик, на неправой войне,
Что ответить тебе?
Я тебе не судья, не герой и не врач.
Я одно знаю точно:
Ты не был не прав, подыхая в пыли чужой,
Когда ты молчишь, я верю в одно — ветры с тобой.
