 |
| Красная звезда | Роман Фомишенко | 21.04.2006 |
— Александр Николаевич, у «псковского эксперимента» — перевода дивизии на контрактный принцип комплектования — есть и сторонники, и противники. Одни называют переустройство соединения возведением новых «потемкинских деревень», другие — оптимизацией войсковой структуры и завтрашним днем Российской армии. Вам, как командиру дивизии, больше, чем кому-либо известны все плюсы и минусы данных преобразований. Кто же прав: пессимисты или оптимисты?
— Решение о начале эксперимента, как известно, было принято на государственном уровне. Безусловно, смысл в этой инициативе был. На вооружение армии поступают сложные виды оружия и техники. Освоить ее может не каждый призывник. В ВДВ к основной учебе добавляется еще воздушно-десантная подготовка, другие виды спецподготовки. Тот же командир боевой машины десанта по своему потенциалу должен быстро перерабатывать значительный объем информации, переносить высокие эмоциональные и нервно-психические нагрузки, действовать с большой личной инициативой при любых погодных условиях в любое время суток. В бою он должен решать поставленные задачи в отрыве от основного подразделения, уметь вести бой в окружении, организовать эвакуацию раненых и многое другое.
Процесс обучения личного состава усложнится еще больше, если срок службы по призыву сократится до 12 месяцев. А контрактник приходит в армию минимум на 3 года. Это, на мой взгляд, оптимальное время для освоения воинской специальности. Причем в отличие от многих призывников этот человек идет в десант осознанно, руководствуется понятными ему приоритетами и стимулами.
В пользу профессиональной армии свидетельствует и международный опыт. Ведущие страны мира формируют свои вооруженные силы или по крайней мере наиболее боеспособные рода войск за счет профессионалов.
— И насколько активно идут сегодня в профессиональный десант молодые россияне?
— Сказать по правде, не так активно, как хотелось бы. Причин тому много. Здесь и социальные, и материальные проблемы, которые переживает сегодня военное сообщество. В идеале при отборе кандидатов конечно же должен существовать конкурс. Например, в Индии перед воротами воинских частей выстраиваются целые очереди желающих связать свою судьбу с армией. Даже взятки дают, лишь бы быть в числе индийских «милитари». Мы же вынуждены принимать тех, кто пришел. В основном это уроженцы бедных российских регионов, ребята из так называемых неблагополучных семей. Из крупных городов бойцов у нас мало. В основном это вчерашние селяне.
Приходят к нам и бывшие пограничники, и моряки, и военные строители. Всех приходится переучивать. В идеале бы хотелось видеть в числе кандидатов побольше десантников. Здесь могли бы помочь военкомы. Но они в силу различных причин сделать этого не могут. Тот же Псковский военкомат мы просили в прошлом году подыскать 452 кандидата. Фактически по этой заявке пришли только 117 псковичан. Мне кажется, от этой функции надо военкоматы освобождать. Они подчиняются командованию военного округа, работают по старинке, а по большому счету должны решать местные задачи. Возможно, стоит создать централизованную структуру, например, на базе Генштаба.
Дополнительные трудности накладывает и тот факт, что здоровье нынешней молодежи оставляет желать лучшего.
— Как можно изменить ситуацию?
— Должны быть созданы такие материальные, социально-правовые, культурно-бытовые условия, которые могли бы привлечь на службу больше кандидатов. Ведь уже сегодня, например, мы вынуждены размышлять над вопросом, как стимулировать наших первых «трехгодичников» заключить второй контракт.
Многое для популяризации контрактной службы делается. Не так давно, например, принято постановление Правительства РФ, согласно которому профессионал может за время службы получить бесплатное высшее и техническое образование. В рамках этого документа у нас уже существует договор с Псковским политехническим университетом. В настоящий момент на его базе получают образование 49 наших военнослужащих.
Существует еще один дополнительный стимул — после заключения второго контракта военнослужащий получает право приобрести квартиру по ипотечной программе.
— Сегодня где-то на 95 процентов дивизия укомплектована контрактниками. Можно ли сказать, что эксперимент подошел к своему логическому завершению?
— Основная стадия — да. Но ряд новых организационных подходов еще обкатывается в дивизии. Например, сейчас мы передаем все столовые в аренду гражданским структурам. Освобождаемся также от проблемной инженерной и коммунальной инфраструктуры. Теперь обслуживать ее будут наши штатские коллеги. Уборка территорий воинских частей и даже некоторых помещений — также за гражданскими специалистами. Право заниматься этим выиграли конкретные фирмы в ходе тендера. Отношения с ними строятся на основе специального трудового договора.
Все это освобождает нас от дополнительных нарядов, дает больше возможности заниматься боевой учебой, работать по своему прямому назначению. Бойцы не ходят по территории с метлой, не чистят картошку в наряде по столовой, а участвуют в учениях, полевых выходах, учебных разведрейдах.
— Александр Николаевич, поступает ли в дивизию новое вооружение?
— Получаем и новое оружие, и современные средства защиты. Подразделения оснащаются индивидуальными средствами связи «Акведук», пулеметами «Печенег», автоматами и снайперскими винтовками со складными прикладами, защитными комплектами «Дарница». Стрелковое оружие оснащаем оптическими прицелами. Все это позволяет нарабатывать новые тактические приемы, повышает боевые возможности подразделений. Не случайно по итогам прошлого учебного года мы заняли первое место в ВДВ.
— Одна из главных армейских проблем — дефицит жилищного фонда. Как решается она в 76-й дивизии?
— В идеале для решения жилищной проблемы надо строить свое служебное жилье. Эта работа идет, но не теми темпами, как хотелось бы. Сегодня только из числа семей офицеров и прапорщиков 534 нуждаются в улучшении условий проживания. Снимать квартиры в городском секторе многие из них не могут: жилищный рынок, как это часто бывает, оперативно среагировал на спрос резким повышением цен. За поднаем однокомнатной квартиры младший офицер вынужден отдавать половину, а то и большую часть денежного довольствия.
Помимо этого, существует проблема детских садов. По первоначальному плану нам должны были построить и новое дошкольное учреждение, и свою школу. Но действительность такова, что наши дети «рассыпаны» по всему городу. Благо, местная администрация идет навстречу и принимает ребят и в без того переполненные классы.
Нужны современные культурно-досуговые учреждения на территории дивизии. Пока же из пригородной Черехи, где дислоцируется один из наших полков, офицеры с семьями по часу добираются во Псков. Другой момент — как проводят свободное время наши молодцы вдали от части: вырвался в город, спустил за вечер месячную зарплату — и назад.
Пытаемся, конечно, исправлять ситуацию. Не так давно открыли в Черехе сержантский клуб с хорошими бильярдными столами, телезалом, музыкальными инструментами. Решается вопрос с интернет-кафе…
— Александр Николаевич, помогают ли в этом направлении гражданские власти?
— Безусловно. Поддерживают нас все это непростое время псковичане. Хорошие шефские связи с Вологодской областью. Еще один серьезный помощник появился совсем недавно в лице правительства г. Москвы и Московской городской думы (МГД). 1 марта мы подписали договор о сотрудничестве. Буквально несколько дней назад у нас побывала первая делегация во главе с депутатом МГД Александром Михайловичем Ковалевым. Мы давно были наслышаны о широкой шефской помощи москвичей армии и флоту. И вот теперь смогли убедиться в этом на своем опыте. Только представьте: 30 телевизоров, видеомагнитофоны и приставки для казарменных помещений и комнат отдыха, 20 компьютеров, 10 принтеров, мультимедийный проектор, ксероксы, ноутбуки, музыкальные центры, электронный тир для тренировки стрелковых подразделений и даже школьные наборы и ранцы для наших ребятишек. Это просто отлично! Мы только приветствуем такие добрые отношения.
Все зависит от людей. Кто-то подписывает бумаги и забывает о своих словах. А кто-то, как в случае с Москвой, привык опираться не на слова, а на конкретные дела.
— Александр Николаевич, говоря о популяризации службы в армии и на флоте, о последних работах отечественных кинорежиссеров, можно вспомнить «9 роту», «Первый после бога», «Грозовые ворота». Часть эпизодов последней картины вообще снимались в подразделениях вашего соединения, да и сюжет перекликается с историей трагической гибели 6-й роты 76-й дивизии ВДВ…
— Безусловно, фильмы военно-патриотической тематики заставляют современную молодежь более ответственно относиться к службе, понимать ее основополагающие принципы.
«Грозовые ворота», к сожалению, посмотреть не удалось. Но, по отзывам коллег и товарищей, могу судить, что фильм сделан добротно.
«9 роту» смотрел. Впечатления неоднозначные… Такой «учебки», как в «9 роте», в реальной афганской жизни не было. Сидит старшина, пьет водку с сержантами… Не было этого там никогда. Или взять эпизод, когда боец идет один в кишлак. Да он не вышел бы оттуда никогда! Видимо, создатели фильма хотели сделать классный блокбастер, поэтому и налепили много «своего».
— Александр Николаевич, после известных событий в Челябинском училище слово «дедовщина» вновь у всех на слуху. Не один год борются командиры с «неуставщиной», а эта гадкая болезнь по-прежнему лихорадит армию…
— Это явление надо всеми возможными способами искоренять. Но страдать должен тот, кто этим занимается. А мы никак не можем уйти от «галочной» системы времен Советского Союза, когда наказывали именно того командира, который активно боролся и не скрывал случаи «неуставщины» от вышестоящих начальников. Доложил «наверх» — напротив твоей фамилии ставят «галочку». А на подведении итогов тебе эти «галочки» не в «актив» зачтут, а в негатив…
Сегодня, на мой взгляд, самое важное и одновременно самое трудное — отучить командиров от сокрытия случаев «дедовщины». На том или ином уровне нет-нет да идет утайка. Такие случаи бывали и у нас в дивизии, есть они и в других воинских частях. Возьмем классический случай: пришел из увольнения солдат выпивши. Что делает недальновидный командир взвода? Понимая, что и ему может влететь за то, что «недосмотрел-недоучил», он его тихонько укладывает спать. В лучшем случае может пожурить на своем уровне… Проходит время, этот солдат снова идет в увольнение и знает, что его вновь, в случае чего, покроют. Пьет еще больше, приходит в расположение и уже не спать идет, а продолжает резвиться, искать себе и другим на голову приключения…
— В ближайшие годы срок службы по призыву будет сокращен вначале до полутора лет, а затем до года. Успеет ли призывник освоить воинскую специальность за такой укороченный промежуток времени?
— Автоматчик, пулеметчик — да… А вот механик-водитель, наводчик-оператор, командир БМД, радист, думаю, вряд ли. Его минимум полгода надо учить, а он только приблизится к уровню «знаю — умею — могу».
Сокращение срока службы — очень спорный момент. Мне кажется, эта схема преждевременна. Она может работать только в том случае, если к нам пойдут подготовленные ребята. Те, кто до армии окончил ПТУ, высшее учебное заведение. Сегодня же мы видим, что эта категория потенциальных призывников от военной службы увиливает.
— Александр Николаевич, как начался учебный год? Какие задачи предстоит решать в ближайшее время?
— Работаем по плану. Сейчас готовимся к дивизионным командно-штабным учениям. В сентябре планируем провести полковые тактические учения. Надо сделать все, чтобы выполнить программу боевой подготовки качественно, в полном объеме и без срывов. Не исключено, продолжится учеба во взаимодействии с нашими иностранными коллегами. Это перспективное направление. Жить в изоляции нельзя. Нам есть чему поучиться друг у друга в тактике, организации повседневной службы. Надо адаптировать этот положительный опыт и с учетом традиций русской армии внедрять у себя.
— Спасибо за беседу.
