На прошедших недавно под Рязанью тактических учениях с боевой стрельбой действия комбата Рязанцева и его батальона получили высокую оценку командующего ВДВ генерал-полковника Александра Колмакова. Впрочем, иных результатов в боевой подготовке у офицера с таким боевым опытом, пожалуй, не может быть по определению.
Фронтового лиха за две чеченские кампании Сергею Рязанцеву выпало, что называется, по полной программе. В январе 1995-го лейтенант Рязанцев, имея за плечами чуть больше года офицерской службы, командовал в Грозном полковой разведротой. Те адские уличные бои, вспоминает, были, наверное, самым трудным временем не только на войне, но и вообще в жизни. Мало того, что война уже сама по себе испытание, труднее которого не придумаешь, и ему, необстрелянному до того офицеру, которому пришлось уже в ходе боевых действий заменить командира роты, поручались задачи, от которых каждый раз зависел общий успех. Не говоря уже о том, что действовать приходилось в основном ночью.
Словом, главный урок, который вынес для себя из тех боев Рязанцев, — боевой дух солдат зависит в бою от уверенности и храбрости офицера. Если командир в бою не тушуется, четко и уверенно руководит подразделением, то и бойцы, заряжаясь от него уверенностью, тоже не подведут.
Следующее после Грозного серьезное испытание выпало разведчикам Рязанцева при освобождении Аргуна. Выполняя роль отвлекающих сил, разведчикам вместе с одной парашютно-десантной ротой пришлось тогда форсировать одноименную реку и удерживать взятый плацдарм, отвлекая боевиков от переправы через реку основных сил полка. Словом, со всеми боевыми задачами Рязанцев, ставший после первой кампании штатным командиром роты, справлялся как надо. Ну, а сам он, к слову, лучшей оценкой своей боевой работы считает тот факт, что до сих пор поддерживает самые теплые отношения со всеми своими бойцами.
— И пишут регулярно, и приезжают в гости, — делится Рязанцев, с удовлетворением отмечая, что никто из прошедших с ним войну солдат не пропал на «гражданке».
Во вторую кампанию Рязанцеву, в то время начальнику штаба парашютно-десантного батальона, пришлось воевать в восточных — горных районах Чечни. Драматичный бой с боевиками завязался на хребте Маштак, что в Веденском районе. Исход схватки с «душками», сидевшими на соседней высотке, решило тяжелое оружие — «Утесы», АГСы и минометы, которые Рязанцев решил взять в горы, заставив бойцов вытряхнуть из рюкзаков продовольствие, — оружие и боеприпасы на войне нужнее еды. Как в воду глядел: едва поднялись на хребет, встретили «духов». Не ожидавшие, что по ним в горах лупанут из такого арсенала, боевики, бросив опорный пункт, спасались бегством. Ну, а взятый трофейный харч как раз помог решить продовольственную проблему. Словом, на войне как на войне, а десантники есть десантники.
1 марта 2000-го, в день гибели легендарной 6-й роты, Рязанцев выдвигался со своим подразделением для проведения разведывательно-засадных действий в район Улус-Керта. Когда 6-я рота столкнулась с боевиками, он получил приказ прекратить движение, окопаться и перейти к обороне. У выбредавших в течение ночи на его боевые порядки небольших бандгрупп шансов не было. А нескольких бандитов даже удалось взять в плен.
Ну, а 2003 и 2004 годы запомнились Рязанцеву, который был уже комбатом, так называемой минной войной и бесконечными разведывательно-засадными действиями. Словом, за несколько лет, в общей сложности проведенных Рязанцевым на войне, он, словно в академии, прошел все мыслимые и немыслимые разновидности боевых действий. И теперь этот бесценный боевой опыт очень помогает офицеру при организации боевой подготовки, которая год от года проводится в ВДВ в условиях, все больше приближенных к боевым.
Такой подход к боевой учебе, как и организационно-штатные преобразования, проводимые сейчас в Воздушно-десантных войсках, прошедшие войну офицеры, по словам Рязанцева, принимают с неподдельным энтузиазмом. А как иначе? Батальон, усиленный штатным разведывательным взводом, по сути, стал подразделением, готовым к автономному ведению боевых действий. Да и в полку в итоге стало вдвое больше разведчиков, что при том же марше позволит формировать из них уже не два разведдозора, а все четыре.
Очень важно, что теперь в каждой роте появляется свой санинструктор, а в каждом отделении — стрелок-сапер. Правда, подготовка этих специалистов, по мнению Рязанцева, была бы выше, если бы свести батальонных саперов в отдельный взвод. Но это, как говорится, детали. Главное, говорит Рязанцев, что в таких бурно развивающихся войсках, какими являются сейчас ВДВ, служба со всеми ее трудностями — только в радость. Полигоны не знают покоя, штатная структура все больше «доворачивается» под войну, в войска начинает поступать новое вооружение и снаряжение. И начнись вдруг завтра война, десантники, считает Рязанцев, будут готовы к ней на порядок лучше, чем к двум предыдущим чеченским кампаниям.
Однако не последним условием этой готовности, добавил бы автор этих строк от себя, был бы именно боевой опыт прошедших войну офицеров. В чем есть возможность убедиться практически на каждом проводимом в дивизии батальонном тактическом учении с боевой стрельбой.
http://www.redstar.ru/2006/04/1304/202.html
