Я попросил водителя притормозить на вершине холма. Тот удивленно вскинул брови, но прижался к обочине. Разбуженные пассажиры взволнованно припали к разукрашенным инеем окнам: «Уже приехали? А где город? Тут же голое поле!»
За «бортом» трещал ночной мороз, мела поземка.
— Ты уверен, что здесь выходить? Билет-то у тебя до Воложина?
Я кивнул и шагнул на обледеневшую обочину. Светало. Новый день уже выбелил вершины высоких холмов, обжимавших городок со всех сторон.
Воложин, основанный более 600 лет назад, рассекает одноименная речушка. Раньше это была полноводная судоходная река, которая, обмелев в одно лето, так и не вернулась в свои берега. Я поднялся на самый высокий холм. Согласно преданию много лет назад здесь рос старый дуб. У его основания было такое огромное дупло, что в нем могли укрыться от непогоды несколько неспешившихся всадников. Как правило, в нем располагались ратники, следившие за тем, чтобы ни одна баржа с товаром не прошмыгнула мимо города, не заплатив подати.
В одну из августовских ночей, может, 200, а может, и 500 лет назад разыгралась страшная гроза. Молнии неистово били в холм, огненным топором обрубали огромные сучья дуба, жгли траву. В дупле на куцых лошаденках схоронились два всадника: 50-летний Болеслав и 25-летний Лешак. Сильные руки обоих сжимали топоры-колуны на длинных рукоятях.
Выйти в ночь с оружием мужчин заставила несправедливость. В день свадьбы местный князь продал невесту Лешака, прекрасную Зосю, в наложницы заезжему купцу с юга. Чтобы предупредить бунт, возмущенным горожанам он выкатил две бочки браги с сонной травой. Не пили только Лешак и его брат Болеслав. Они решили напасть на корабль и вызволить девушку. Однако наступила ночь, а каравана все не было. Тогда, вырезав большие воронки из бересты, они стали слушать: не скрипнет ли где во тьме уключина, не послышится ли гортанная чужая речь.
Только к утру сквозь шум непогоды братья расслышали всплески воды под веслами. Они бросились к реке, доплыли до корабля и, обезоружив охрану, спасли Зосю. Во время битвы Болеслава ранили в живот. Он наказал Лешаку с Зосей бежать в лес (ныне — Налибокская пуща), а сам, чтобы иссушить дорогу преследователям, припал к реке и стал пить воду. Через рану в животе она ушла из Воложинки в нынешнюю Западную Березину, вода которой до сих пор имеет красный оттенок.
С тех пор воложинская земля славится своими «слухачами». Берестовые воронки использовали пастухи, чтобы расслышать звон колокольчиков на шее заблудившейся коровы, были установлены подобные устройства и на стороженных «маяках» между Восточной и Западной Беларусью до 1939 года.
Волею судьбы и в наши дни в Воложине живут и служат люди, чья основная работа — «слушать» эфир. Сигнал «рок-н-ролл», по которому натовская авиация начала операцию против Югославии, первыми на постсоветском пространстве услышали именно в 153-й отдельной радиотехнической бригаде особого назначения, которой командует полковник Ромуальд Войницкий.
Свою историю соединение ведет с 1938 года, когда приказом народного комиссара обороны СССР был сформирован 12-й отдельный радиодивизион, дислоцировавшийся в Колодищах. В 1939 году в составе 4-й, 10-й и 11-й армий дивизион участвовал в освобождении Западной Белоруссии. В годы Великой Отечественной войны он входил в состав разведывательного отдела штаба Западного, а затем 3-го Белорусского фронта. В 1952 году часть переформирована в 61-й отдельный Кенигсбергский ордена Красной Звезды радиополк (ОСНАЗ). Свое нынешнее наименование соединение получило в 1981 году.
Где находится бригада, в Воложине вам подскажет каждый. Да и судьбы жителей городка так или иначе связаны с бригадой: кто сам служит, у кого родственники стояли в строю. Все это наложило свой отпечаток и на жизнедеятельность соединения. Военные и горожане при необходимости приходят на помощь друг другу, вместе воспитывают подрастающие поколения, вместе отдыхают.
Беларусь не скрывает за семью печатями существование таких соединений. XXI век — век высокоточного оружия и разведки, в том числе и радиоэлектронной. Мощные станции НАТО, расположенные в Прибалтике, «прослушивают» пространство до Москвы. Они это объясняют мерами «безопасности"… Во имя той же безопасности наши военные тоже «слушают» эфир.
Вместе с заместителем командира бригады подполковником Александром Шияном идем по штабу, расположенному в одном из подсобных помещений воложинского дворцово-паркового ансамбля поместья графов Тышкевичей, возведенного в начале XIX века.
Дворцово-парковый ансамбль — ценнейший памятник эпохи классицизма в Белоруссии. Когда-то там была лучшая оранжерея, в которой выращивали и поставляли на экспорт апельсины и другие тропические растения. Сегодня диковинных растений нет. Да и фасад здания с колоннами в лесах.
До сих пор особняк хранит немало тайн. Во время ремонта кровли, например, на чердаке обнаружили «казну» графа Тышкевича, книгу светских манер на французском языке начала XIX века и бутылку из-под французского вина 1812 года.
Едем на КП, где воины соединения несут боевое дежурство. Признаться, КП 153-й ортбр ОсН ассоциировался у меня с теми, какие я видел в соединениях стражей неба, — эдакий подземный бункер с огромными планшетами на стенах. Однако все оказалось куда прозаичнее. В небольшом зале на рабочих местах, напоминающих кабинки в лингафонном кабинете, сидели операторы (большинство из которых девушки) и «слушали» эфир. Любопытно, что вместо форменных ботинок многие носили кроссовки.
Начальник 55-го узла радиоэлектронной разведки подполковник Вадим Ольгасюк отметил, что крен в сторону женщин-контрактниц сделан не случайно. Они усидчивее, внимательнее мужчин, да и слуховой аппарат у женщин развит лучше. Что касается кроссовок, то в помещении, где даже зимой температура около тридцати градусов, в берцах жарко. А неудобная обувь отвлекает от работы.
Это, считаю, камень в огород «вещевиков». На НПО «Интеграл», например, в цехах, где температура выше двадцати градусов, людям выдают тапочки. Уверен, не помешали бы они и «слухачам», да и не им одним.
— Атмосферу дежурства словами не передать, ее нужно прочувствовать самому, — поделилась ефрейтор контрактной службы Ольга Краец (на снимке). — Живу в небольшом Воложине, а слышу, что происходит за тысячи километров. Это так захватывает!
Поэтому не случайно, что для большинства специалистов бригады работа стала смыслом жизни. Старший прапорщик запаса Анатолий Долбаносов впервые надел наушники в 1972 году во время срочной службы и до сих пор «слушает» эфир, хотя давно находится на заслуженном отдыхе. Рядом с ним служат операторами сын Алексей и дочь Ирина. До сих пор в строю и подполковник запаса Владимир Семин. Его работа заключается в том, чтобы… смотреть телевизор. В распоряжении специалиста почти 1.000 телевизионных каналов!..
— Мы не смотрим телевизор, а получаем и анализируем информацию, — поправил меня Владимир Владимирович. — Так, например, по телерепортажам рассчитывали продвижение натовских войск во время войны в Ираке.
Переводчика младшего сержанта Олега Писарева я застал за чтением журнала «Зарубежное военное обозрение». Но он не проводил праздно время. До армии воин окончил Минский государственный лингвистический университет. Владеет английским, турецким и польским языками. Но, как шутит Олег, в гражданском варианте. Поэтому, чтобы готовить тексты на военную тематику без косноязычных спотыканий, читает специальную литературу. Это, уверен Олег, пригодится в дальнейшей службе. Он решил стать кадровым офицером, как и отец.
Значит, еще для одного человека служба в бригаде стала смыслом всей жизни.
http://www.redstar.ru/2006/03/3103/302.html
