Сегодня не только ветераны-офицеры Вооруженных Сил, но и солдаты, прошедшие срочную службу в советский период, добрым словом поминают те времена, когда для личного состава подразделений младшие командиры по своей начальствующей значимости мало чем отличались от офицеров. К ним рядовые обращались на «вы». Приказ, распоряжение сержанта не подлежали обсуждению и требовали немедленного исполнения. Во время отсутствия офицерского состава дисциплина в подразделении оставалась на высоком уровне, ведь рядом с солдатом всегда был младший командир. Он был для рядового помощником, наставником и, если хотите, сдерживающим фактором от необдуманных поступков.
Мне повезло. Именно в таких условиях я прослужил почти два года. В 2003 г. на базе нашей части началось формирование учебного батальона. В его стенах планировалось готовить гранатометчиков, снайперов, других «спецов» в первую очередь для собственных нужд воинской части.
Не раздумывая, я подал рапорт с просьбой о зачислении в штат, образно говоря, полковой «учебки». К тому моменту за плечами у меня были знания, приобретенные на экспериментальном факультете военной социологии, пройденные курсы повышения квалификации и небольшой срок службы в должности заместителя командира роты по воспитательной работе.
Наш батальон не готовил сержантов. Однако в системе подготовки имелась одна особенность: каждый из курсантов в период учебы стремился достичь определенных высот, чтобы к выпуску из «учебки» претендовать на право продолжить службу в этом же подразделении, но уже в качестве младшего командира.
Теперь, находясь на аналогичной должности в линейной части, я, исходя из собственного опыта, могу определить разницу между существовавшей там, в «учебке», морально-психологической атмосферой, прививающей командирские качества вчерашним призывникам, и той, что доминирует сегодня в обычном воинском коллективе. Ведь следствие из этого — морально-деловые качества сержантского корпуса. Судите сами.
В настоящий момент в нашем полку не менее 30 процентов всех сержантских должностей занимают выпускники бывшего учебного батальона (он был расформирован в 2005 году). Скажете: «Стоп, нестыковка». Ведь, по моим же словам, «учебка» не готовила сержантов. Именно так. Но привитое в течение нескольких месяцев стремление быть наставником, лидером в коллективе у вчерашних курсантов уже не отнять. Поэтому даже на новом месте они продолжают образцово выполнять свои обязанности, подавать пример товарищам. Что, в свою очередь, не остается вне поля зрения офицеров подразделений.
Правомерен встречный вопрос: если полковой «учебке» удалось найти верные направления в привитии бойцам командирских качеств, то почему офицерам линейных подразделений это до сих пор не по силам? Да потому что в «учебке» офицеры занимались лишь плановой работой. Световой служебный день мы проходили, что называется, рука об руку с личным составом. Более того, на протяжении всего периода обучения нашим основным помощником оставался вышколенный сержантский корпус. Младшие командиры, без преувеличения, дорожили своими должностями. Самым жестким наказанием для них было исключение из списков учебного подразделения. Даже в ночное время, в выходные и праздничные дни в учебном батальоне сержанты оставались нашей офицерской тенью. Поэтому, вернувшись со службы домой, мы не маялись мыслью о том, что вот-вот раздастся стук в дверь и посыльный «обрадует» вестью о новом ЧП.
Благодаря подобранному контингенту толковых сержантов большинству офицеров учебного батальона приходилось слышать в свой адрес лишь искренние слова благодарности солдатских матерей. И не только в личном общении. Мы читали их в газетах, родительских письмах.
Но, видимо, всему хорошему приходит конец. Учебное подразделение расформировали. Я был назначен на равнозначную должность в линейный батальон. И с чем же довелось столкнуться на новом месте? Наряды. Снаряжение команд. «Плавающий» график отпусков. Командировки. Дознавательские обязанности. Составление бесконечных отчетов. Работа со всевозможными проверяющими комиссиями. И так далее — до бесконечности. Словом, времени офицерам на всестороннюю работу с личным составом хронически не хватает. Добавьте к этому бытовую неустроенность офицеров, их явно малое денежное довольствие, и станет ясно, какими проблемами в первую очередь заняты мысли старлея, капитана, майора.
В свою очередь задерганность командиров не остается без внимания личного состава подразделений. Сержанты без промедления копируют офицерскую манеру отношения к службе, подчиненным. Да и рядовой состав, как барометр, чутко реагирует на любое проявление слабины. А где слабо, там, как известно, и рвется. Со всеми вытекающими последствиями. Подобными тем, что проявились у нас вслед за поспешным переходном на контрактный принцип комплектования. Когда не только рядовые, но и сержантские должности заполнялись впопыхах — лишь бы успеть к установленной дате. Как правило, из числа тех, кто «под рукой», — военнослужащих по призыву. Добрая половина из которых, кстати, не то что контрактную, но и срочную службу, мягко говоря, не жаловала. Следовательно данный контингент волонтеров как бы изначально не был готов «тянуть» в том числе и сержантскую «лямку». Добавьте к этому тот факт, что сегодня по призыву в войска приходят молодые люди, в подавляющем большинстве с крайне низкими морально-деловыми качествами, как правило, из неполных семей (где в роли основного и единственного воспитателя выступала мать), с неустойчивой психикой, и станет ясно, что в отце-командире в первую очередь нуждаются они сами, а не их нынешние подчиненные.
Более того, опыт показывает, что назначение младших командиров с контрактным статусом в те отделения и взводы, где они до этого продолжительное время служили рядовыми, положительных результатов не дает, а навредить общему делу может. Сами солдаты в приватных беседах признаются, что психологически не могут принять отношения «командир-подчиненный» только из-за того, что на плечи однопризывника вдруг легли дополнительные знаки различия, подразумевающие, кстати, беспрекословное исполнение распоряжений, приказов товарищами рядовыми. В результате подобного неприятия со стороны вчерашних сотоварищей новоиспеченные командиры отделений, замкомвзвода не выдерживают командирских нагрузок, психологически ломаются и прерывают заключенные контракты. Подобные примеры сплошь и рядом.
Другое дело, когда на сержантские должности приходят взрослые мужчины. Лучше, если у человека уже сложилась семья, есть опыт воспитания детей. Эту мысль, кстати, в своем недавнем выступлении на заседании Госдумы озвучил заместитель председателя Правительства РФ — министр обороны Сергей Иванов. Он отметил, что в перспективе «в подразделениях непосредственно солдатами будут заниматься более старшие по возрасту, обладающие большим жизненным опытом и имеющие другой статус военные специалисты». Так и должно быть. Имеющийся в нашем батальоне опыт командирской деятельности «взрослых дядек» говорит о том, что к 30−40-летнему человеку срочник не только обращается как к старшему по возрасту и званию, без препирательств исполняет его команды, но и идет к нему за советом. Что, в свою очередь, не может не радовать нас, кадровых офицеров. Ведь иметь в командирской «обойме» мужчину, в бытовом отношении обремененного двумя-тремя и даже семью детьми (есть и такие в нашем коллективе), — значит не на один год заручиться в его лице надежным помощником в работе с личным составом.
В планах командования батальона — подобрать «дядек» на ответственные мотострелковые должности, такие как командир БМП, наводчик-оператор боевой машины. Ведь выгода с этого будет серьезная: один раз выучил специалиста — и вопрос отпал на несколько лет.
Правда, пока возрастных волонтеров у нас задерживается немного. По двум причинам: все то же низкое денежное довольствие и ненормированный служебный день.
Кто сам без квартиры, с детьми и нетрудоустроенной супругой, тот ситуацию поймет. Невозможно требовать от сержанта-контрактника полной самоотдачи на служебном поприще, когда тот под гнетом бесконечных комиссий, грядущих ответственных мероприятий, праздничных и выходных дней в угоду очередной «акции» в рамках поддержания воинской дисциплины в подразделении в прямом смысле слова сутками бывает заперт штабным руководством в периметре воинской части.
К сожалению, отдельным начальникам наше «горе» не объяснить. Они по-прежнему считают волонтеров срочниками, обреченными на двухлетнее безоговорочное «рытье траншеи «от сих до сих». Все доводы тех, кто непосредственно работает с личным составом, для них — пустой звук, и переломить консерватизм отдельных старших командиров пока не удается. Остается только ждать, что придет и их день увольнения в запас. Освободившееся место займет кто-то из нас, кто с первого дня собственным методом проб и ошибок вырабатывал «стратегию» работы с контрактниками вообще и сержантским корпусом в частности.
А пока, суммируя плюсы и минусы, не возникает чувства уверенности хотя бы в том, что даже при наличии в батальоне полного штата младших командиров вопросы воинской дисциплины решатся на все сто. Полный штат «доморощенных» волонтеров с сержантскими знаками отличия еще не панацея. И совершенно прав заместитель председателя Правительства РФ — министр обороны Сергей Иванов, говоря о том, что пришло время создания института профессиональных сержантов. Мой, пусть небольшой, но все же опыт службы в учебном батальоне — прямое тому свидетельство.
P. S. Когда материал был подготовлен к печати, стало известно, что капитану Жукову присвоено очередное воинское звание майор.
http://www.redstar.ru/2006/03/3003/202.html
