 |
| Красная звезда | Александр Бугай, Дмитрий Семенов | 21.03.2006 |
— Товарищ командующий, первый вопрос, который хочу вам задать, волнует сегодня не только военных, но и всю страну в целом. В чем, на ваш взгляд, кроется причина ухудшения состояния воинской дисциплины в армии?
— Не берусь судить о состоянии воинской дисциплины во всех Вооруженных Силах, но что касается объединения, которым я командую, то для нас эта проблема не настолько драматична, как ее пытаются представить некоторые средства массовой информации.
В 2005 году, по сравнению с предыдущим годом, мы имели положительную тенденцию в укреплении воинской дисциплины. Так, в 2004 году военная прокуратура зафиксировала 635 правонарушений в наших воинских частях, а в следующем — только 477. Уменьшилось количество случаев травматизма личного состава. Снизились показатели и по самовольщикам более чем на 20 процентов.
Конечно, я далек от того, чтобы идеализировать положение с состоянием воинской дисциплины в наших соединениях и воинских частях. Проблем хватает, но мы их решаем по мере возможности.
— Сергей Иванович, от чего, на ваш взгляд, зависит успех в работе, связанной с укреплением воинской дисциплины?
— Расскажу о нашей работе. Прежде всего мы попытались выявить причины, способствующие гибели и травматизму военнослужащих, порождению неуставных взаимоотношений. Выяснилось, что не везде соблюдались правила безаварийной эксплуатации вооружения и военной техники. Иной раз нарушался порядок хранения ядовитых технических жидкостей, других веществ и предметов, представляющих повышенную опасность для окружающих. Различные формы неуставных проявлений среди военнослужащих имели место из-за упущений в организации воспитательной работы, в том числе среди сержантского и младшего офицерского состава.
В последнее время мы совместно с представителями военных прокуратур гарнизонов, в которых дислоцируются наши воинские части, провели комплексные мероприятия, которые и позволили улучшить правовое регулирование деятельности командиров, связанной с укреплением дисциплины. Ее состояние во многом зависит от знания офицерами нормативно-правовых актов, владения ими методиками, позволяющими укреплять воинские коллективы. И наконец, от их принципиальности в устранении причин, которые могут привести к нарушениям законов.
К сожалению, сегодня обстановка в армии такова, что офицерам полкового и батальонного звена приходится решать задачи, которые не определены их обязанностями. Это связано с тем, что большое количество младших офицеров, тех, кто должен работать с личным составом, не могут, не умеют или не хотят выполнять свои обязанности.
— Давайте остановимся на этом моменте подробнее…
— Кто сегодня обучает и воспитывает солдат? При практически 100-процентной укомплектованности всех должностных категорий в объединении уровень подготовки подавляющего большинства офицеров остается крайне низким. Количество командиров взводов, призванных на два года после окончания гражданских вузов, составляет 62 процента, а заместителей командиров рот — 71. Конечно, среди «двухгодичников» встречаются лейтенанты, которые на протяжении всей службы добросовестно исполняют свои служебные обязанности. Но это исключение, которое подтверждает общее правило — офицеры ротного звена, окончившие военные институты, вынуждены работать, как говорится, за себя и за того парня, подстраховывая «двухгодичников».
Первые полгода призванные в Вооруженные Силы после окончания гражданских вузов офицеры пытаются понять: что они делают в армии? В это время их профессиональные навыки и знания крайне низки. Иной солдат второго года службы знает и умеет больше, чем эта категория командиров. Затем они осваивают свои служебные обязанности. Но в это время наступает критический момент — большинство из них, как и солдаты срочной службы, начинают готовиться к увольнению в запас. Они приходят на службу, но лишь обозначают свое присутствие, улучив момент, исчезают в неизвестном направлении и решают личные вопросы.
Что можно предпринять по отношению к ним? Объявить выговор или строгий выговор, предупредить о неполном служебном соответствии? Практика показывает: эти формы воздействия на нерадивых «двухгодичников» неэффективны. Увольнение из Вооруженных Сил для них счастье, но закон не позволяет их увольнять. Воздействия материального характера их также особо не волнуют. Конечно, можно создать прецедент и привлечь кого-либо из них за служебные нарушения к уголовной ответственности. Но, как правило, такие попытки заканчиваются в судах условным наказанием, и лейтенант, особо не напрягаясь, продолжает службу.
А ведь это те офицеры, которые обязаны постоянно работать с личным составом. Именно от их профессионализма в большинстве случаев зависит организация боевой подготовки и состояние воинской дисциплины.
Не всегда умеют работать и командиры рот из числа младших лейтенантов, которых воспроизводят на соответствующих курсах. Им не хватает не только образованности для качественного исполнения служебных обязанностей, но интеллигентности, присущей тем офицерам, которые окончили военные институты. А это далеко не мелочь, особенно при общении с подчиненными — теми же «двухгодичниками».
Есть еще один показатель, характеризующий офицерский состав, — это осужденные офицеры. Они, получив условные сроки, продолжают службу. Убежден, что таких необходимо немедленно увольнять из армии. Но в этом случае замещать освободившиеся должности нам некем.
Чтобы армия была сильной, ей нужно иметь не только новое оружие, совершенную структуру, деньги на проведение боевой подготовки, но и высокий моральный дух войск и прежде всего дух офицерского корпуса.
Свою офицерскую карьеру после окончания военного училища я начал в Туркмении на границе Каракумов. Условия службы и быта были очень тяжелые. Но мы, молодые офицеры, не тяготились этим обстоятельством, свою форму носили с гордостью. Офицеры того времени были золотым фондом страны и имели достойное денежное содержание. Я, будучи командиром взвода, с вычетом налогов получал на руки 273 рубля, а в деревне, где я родился, средняя зарплата составляла 60 рублей…
Давайте вспомним 1990-е годы. Армию в СМИ тогда не шельмовал только ленивый. В форме по улицам городов ходить было стыдно. В обществе формировалось мнение, что военные объедают страну. Тем временем офицерам месяцами не выдавали зарплату.
Немало моих сослуживцев, причем далеко не худших, в то время ушло из Вооруженных Сил. Другие стали относиться к своим служебным обязанностям спустя рукава. Армия из хорошо отлаженного организма стала превращаться в сырой конгломерат. Именно тогда во многих воинских коллективах произошел всплеск так называемых неуставных отношений, волна которого докатилась до наших дней.
Меня, впрочем, как и многих других офицеров, которые не побоялись в этих условиях продолжить службу, негативное отношение государства того времени к собственной армии не сломило. Я продолжал верить (как верю и сейчас), что воинские коллективы должны быть местом нравственного и патриотического воспитания молодежи. Отслужив в армии, российские парни как личности должны стать хоть немного лучше, чем были до призыва.
— А что вы можете сказать о тех, кого обучают и воспитывают офицеры?
— Из года в год ухудшается качественная характеристика тех, кого призывают на военную службу. Этот показатель имеет общую тенденцию к ухудшению и в воинских частях 2-й армии.
Количество граждан, полностью пригодных к военной службе по состоянию здоровья, в последние годы не превышает 88 процентов. Среди призывников растет число воспитывавшихся одним родителем, и сегодня в наших частях оно составляет 22 процента. Это не самые лучшие солдаты. Именно они становятся объектами давления со стороны казарменных хулиганов и не способны постоять за себя, обратившись, к примеру, за помощью к офицерам. 1,5 процента военнослужащих воспитывались вообще без родителей. Есть и такие, которые имеют уголовное прошлое. Это уже потенциальные правонарушители.
Ситуацию с улучшением качественного состава призывного контингента изменить непросто. Ответственность за это несет государство и руководители субъектов Федерации. Это длительный процесс, практически не зависящий от военных. Чтобы армия стала настоящим воинским коллективом, способным решать поставленные задачи, мы вынуждены искать новые формы и методы работы.
