 |
| Красная звезда | Андрей Гаравский | 22.02.2006 |
Визитная карточка
— Александр Александрович, в канун Дня защитника Отечества не могу не спросить вас о том, что значит этот день для людей в погонах да и для всех россиян?
— При всей многочисленности праздников у нас не столь много дат, которые объединяют, консолидируют все общество. День защитника Отечества, отмечаемый 23 февраля, именно такой праздник. И не только потому, что в нашей истории войну, как правило, начинала армия, а заканчивал весь народ. И не только потому, что наши налогоплательщики отчисляют значительную часть своих доходов на обеспечение безопасности страны. Просто люди хотят быть уверенными в том, что их дети и внуки будут жить в суверенной стране и у страны есть будущее.
Сегодня отношения армии и общества не всегда бывают идеальными, есть проблемы и спекуляции на них. Мне вспоминается ответ митрополита Питирима на вопрос архангельских студентов о том, как ему представляется национальная идея России как образ. Он сказал, что в его представлении это былинный богатырь Микула Селянинович, опирающийся на плуг, рядом с которым стоит винтовка. И это действительно в крови, в сознании наших людей. Любые попытки спекулировать на проблемах Вооруженных Сил, попытки использовать их для удовлетворения каких-то личностных и групповых политических амбиций в России бесперспективны и опасны. Народ на генетическом уровне понимает, что армия — это такая же национальная ценность, как православие, вокруг которого и собиралась Русь. Не случайно такую духовную роль в судьбе России сыграли Дмитрий Донской и Сергий Радонежский.
Политики разной ориентации должны понимать, что в составе электората, который они пытаются склонить на ту или иную сторону, есть и офицерский корпус, представителям которого завтра заступать на боевое дежурство в Ракетных войсках стратегического назначения, выходить в море на атомном ракетоносце, участвовать в контртеррористической операции в Чечне и т. д. Раскачивая общественное мнение, нужно думать о человеке в погонах, который несет на себе постоянно возрастающий груз ответственности за обеспечение безопасности и суверенитета страны.
Новая волна непонимания между обществом и армией имеет как объективные, так и субъективные основания. Объективные заключаются в том, что подходы к реформированию, планы военного строительства не афишируются, они по определению должны быть достаточно закрытыми. Но мы должны понимать, что самые верные военно-политические решения, самые правильные планы военного строительства не будут реализованы, если нет понимания у всех — от генерала до солдата — необходимости этих мер и если не будет моральной поддержки со стороны общества. Консервация ситуации в Вооруженных Силах губительна для армии, это очевидно. И здесь свою роль должны сыграть СМИ.
— Сегодня Россия наконец-то достигла определенной стабильности, налицо экономический подъем. Скажется ли это на модернизации военной организации страны?
— С точки зрения Счетной палаты — органа, которому Конституцией поручено контролировать использование национальных ресурсов и информировать высшее руководство страны и общество о том, насколько эффективно они расходуются, еще никогда в новейшей истории России не было столь благоприятного стечения факторов для успешного решения задач развития Вооруженных Сил.
Да, проблем много. Взять хотя бы содержание оставшегося на территории России громадного количества вооружения, включая десятки тысяч тонн химического оружия, сотни атомных реакторов подводных лодок, тысячи ядерных блоков, снятых с боевого дежурства, — все это требует огромного напряжения сил. Да и сама служба в нынешних условиях тяжела и морально, и физически. Поэтому нагрузка на человека в погонах максимально выросла. Также специфика современных вооружений и масштабы рисков исключают строительство армии, что называется, с чистого листа. Как это, например, могли себе позволить Иван Грозный, Петр Первый или тот же Троцкий. Мы обречены на модернизацию существующей военной организации, и это связано с необходимостью непопулярных, но необходимых мер. Здесь требуется сплав компетентности, политической воли, согласованности действий всех ветвей власти.
И, повторюсь, в этом смысле у нас сейчас как никогда хорошие возможности, налицо все условия для успешного развития армии, упорядочения всей военной организации страны. Верховный главнокомандующий и министр обороны — единомышленники во взглядах на внешнюю политику, инструментом которой в том числе являются Вооруженные Силы. В отличие от прошлых лет есть единство понимания и взглядов, подходов к военному строительству Совета безопасности, Генштаба, Минобороны.
Очень важны те принципиальные решения, которые приняты в прошлом году о составе, структуре и задачах Вооруженных Сил. Когда понятны цели, приобретает содержание и боевая подготовка, и реформа оборонно-промышленного комплекса. Важно и то, что сегодня министр обороны впервые в истории наделен функциями вице-премьера Правительства РФ. Ведь одной из причин торможения военной реформы была несогласованность преобразований в Вооруженных Силах и «оборонке».
— Что делает Счетная палата, чтобы принятые решения были претворены в жизнь?
— Счетная палата — активный участник данного процесса, хотя не всегда это с радостью воспринимается правительственными органами, ведомствами, отдельными корпоративными структурами. Мы видим свою задачу не столько в ревизионной деятельности, в финансовом аудите, сколько в аудите результативности расходов, реализуемости целей, которые ставит высшее политическое руководство перед правительством. Само слово «аудит» означает проверку правильности действий. Наша цель — добиться, чтобы каждый рубль, который отчисляет налогоплательщик на оборону и безопасность страны, срабатывал максимально эффективно. И мы видим, что даже при наличии у министра обороны мощного политического и административного ресурса, правовых и экономических возможностей военного ведомства явно недостаточно для решения проблем, которые носят общенациональный характер.
Но также мы видим, что в последние годы благодаря принципиальной позиции Президента Российской Федерации Владимира Путина и активной лоббистской деятельности Минобороны существенно растут расходы на национальную оборону. Втрое увеличены расходы на государственный оборонный заказ. Но должной отдачи от ОПК, к сожалению, пока нет. Это понятно, ведь в постперестроечный период было разрушено очень многое из того, что создавалось десятки лет. Возродить «оборонку» гораздо сложнее, а некоторые ее компоненты практически невозможно.
Отметим, что сегодня существенно изменились пропорции расходов на оборону по отношению к расходам на безопасность и правопорядок. В Советском Союзе такое соотношение было приблизительно 4 к 1, а в этом году консолидированные расходы бюджета на безопасность и правопорядок впервые превысят расходы на оборону. С нашей точки зрения, это нелогично, так как наиболее дорогостоящие системы вооружения, наиболее затратная инфраструктура и объекты находятся у военных. Очевидно, что только имея за спиной мощнейший военный потенциал, будут эффективно действовать органы безопасности и правопорядка. Да и наша история говорит о том, что в случае возникновения кризисных ситуаций основную нагрузку несут Вооруженные Силы. Это и Чернобыль, и две чеченские кампании, и тушение торфяных пожаров не только под Москвой. Возможности военных, их оперативность и дисциплинированность всегда оказываются востребованными и незаменимыми.
— К сожалению, многие планы военного руководства срываются из-за иных подходов к тем или иным проблемам со стороны Министерства финансов…
— В последние годы Счетную плату серьезно беспокоят тенденции, складывающиеся во взаимодействии Министерства финансов с Минобороны России. Правительство и военное руководство страны говорят о программно-целевом подходе, об ориентировании на результат, адресности ассигнований. И в то же время мы видим, как специалисты Минфина из года в год «загрубляют» бюджетную классификацию, то есть сокращают бюджетные позиции, адресность ассигнований, размывают возможности для систематического контроля за фактическим расходованием этих средств. При этом они ссылаются на международную практику.
Изменения в бюджетную классификацию, которые внес Минфин, привели к тому, что 35 процентов расходов на оборону практически свалили в один «мешок», причем в тех сферах, где возникает наибольшее количество вопросов и у Счетной палаты, и у прокуратуры. Поэтому ущерб в этой сфере для государства может быть очень значителен, если мы не будем контролировать весь процесс.
В качестве примера можно привести человеческий организм. Чтобы его лечить, нужно контролировать не только два параметра — давление и температу — раз в год, а измерять множество параметров и гораздо чаще.
Фактически чиновники министерства финансов создают ситуацию, когда положение дел будет еще менее наблюдаемым и управляемым для командования Минобороны и для высшего политического руководства. И это чувствуется уже сегодня. Отсутствие адресности расходов — это практически отсутствие правовых оснований для выделения средств. Поэтому буквально до декабря эти средства практически не расходуются. И в последний месяц года эти зависшие десятки миллиардов рублей Министерство обороны вынуждено судорожно расходовать. О какой эффективности в этом случае может идти речь?
Это то положение, к которому нас привели чиновники Минфина, но они идут еще дальше — предлагается вообще ликвидировать закон о бюджетной классификации, а спецификация бюджета выхолащивается до уровня существенно меньшего, чем мы предоставляем в ООН в нашей международной отчетности расходов на оборону.
Если мы хотим динамично развивать армию и «оборонку», то надо давать возможности министрам для динамичного расходования средств. Но при этом налогоплательщик вправе требовать, чтобы правительство четко показало, на что пошли эти деньги, оценить качество планирования, эффективность работы. Не должно быть такой ситуации: в начале года один госзаказ, а к концу года по факту его выполнения промышленностью вносится тысячи поправок. Потом докладывается, что ГОЗ выполнен успешно, а когда кончается пятилетка программы вооружения, выясняется, что многие ее позиции провалены. Поэтому Счетная палата стоит на тех принципах, что контроль за расходом госсредств должен быть максимально скрупулезным.
— Как строятся отношения Счетной палаты с Министерством обороны?
— Мы принадлежим к разным ветвям власти и решаем различные задачи, у нас разные зоны ответственности. Но наши дискуссии с руководством Минобороны и решения, которые совместными усилиями удается претворить в жизнь, говорят о том, что у нас очень близкие позиции по целям, мерам и средствам обеспечения военного строительства.
Сегодня налажен действительно конструктивный диалог. Мы не только ищем какие-то недостатки, а делаем упор на оптимизацию расходов, стараемся, чтобы каждый рубль максимально эффективно был использован в военном строительстве, ничего не ушло в песок. Это наша общая задача. Если же мы находим какие-то недочеты в работе военного ведомства, то немедленно информируем об этом, помогаем найти решения для их исправления.
— Какие проверки Счетной палаты сегодня имеют первоочередное значение?
— В соответствии со стратегическими целями, сформулированными высшим руководством, мы определили следующие важнейшие направления своей работы. Это оценка эффективности расходов на оснащение Вооруженных Сил, повышение эффективности государственного оборонного заказа, качество и количество поступающих в войска вооружений и военной техники. Нами проведен комплекс работ по анализу системы формирования госзаказа, ценообразования, соотношения ГОЗ с объемами военно-технического сотрудничества. Основная часть наших предложений уже реализована или реализуется правительством и Минобороны и в нормотворческом плане, и в реальной жизни.
— Хотелось бы узнать о точке зрения Счетной палаты на социальные проблемы человека в погонах и механизмы их решения.
— Социальный статус и социальная защита военнослужащих — особое направление нашей деятельности. Счетная палата, на мой взгляд, наиболее последовательно выступала за коррекцию 122-го закона о монетизации льгот, и нам удалось очень многие его позиции поправить до вступления закона в силу. Нами ведется непрерывный мониторинг за выплатой боевых, обеспечением военных жильем. Здесь есть довольно существенные подвижки и с точки зрения законодательства, и с точки зрения фактической реализации норматиных правовых актов.
Мы детально занимались таким важным вопросом, как жилищный. Эта проблема комплексная, она требует высокой координации усилий со стороны правительства, Минобороны и других федеральных органов, региональных властей. В настоящее время Минобороны получает жилье из нескольких источников, в том числе с января прошлого года начала действовать накопительная ипотечная система. Понятно, что с годами ипотека наберет обороты, и тогда государству придется нести двойную нагрузку по строительству и содержанию служебного жилья и по формированию ипотечного фонда.
Сегодня, когда финансовая нагрузка по ипотеке невелика, с нашей точки зрения, приоритет надо отдать служебному жилью. Именно здесь наибольшее количество организационных проблем.
Счетная палата полагает, что все высвобождаемые из закрытых военных городков, ЗАТО квартиры должны автоматически переводиться в служебные. Таким образом, можно ускорить формирование фонда служебного жилья. Мы также предлагаем изменить законодательство в части предоставления права военнослужащим приватизировать жилье, которое они получат после увольнения.
Сегодня перед руководством страны стоит тяжелейшая задача — развернуть ситуацию на 180 градусов и обеспечить если не элитарный статус военнослужащих, то хотя бы формирование у них обоснованного чувства гордости за свою профессию. Для этого у них должно быть достойное денежное довольствие, которое позволит в полной мере сконцентрировать их внимание на службе. Военнослужащий также должен быть уверен, что в его собственности после увольнения будет квартира. Иными словами, офицер вправе чувствовать себя полноценным членом общества, ратный труд которого этим обществом востребован и оценен по достоинству.
— Известно, что на балансе Минобороны находится множество активов, которыми военные уже не пользуются, но вынуждены их содержать и обслуживать…
— Минобороны не должно нести несвойственные ему социальные и экономические нагрузки. При потребности 480 тысяч квартир служебного жилья военное ведомство сегодня имеет на балансе свыше 700 тысяч квартир. Но около 70 процентов этих квартир занимают люди, не имеющие никакого отношения к Вооруженным Силам. Между тем Минобороны несет огромную финансовую нагрузку (около 30 млрд. рублей) по содержанию этого жилья. Нужны законодательные меры, которые позволили бы снять с военного ведомства этот груз.
Есть у военных еще одна острая проблема, которая, впрочем, в случае успешного разрешения позволит получить немалые средства для модернизации армии. Речь идет об избыточном военном имуществе. Минобороны является крупнейшим землевладельцем, на его балансе свыше 13,5 млн. гектаров земли. Армия сократилась втрое, а количество отчужденных земель осталось то же. Для сравнения: на одного военнослужащего у нас приходится в два раза больше земель обороны, чем в США.
Невозможно содержать имеющиеся десятки тысяч объектов военной инфраструктуры — бюджетных средств хватает на обслуживание лишь 35−40 процентов этого комплекса.
В Советском Союзе для нужд обороны было построено огромное количество объектов инфраструктуры, и сегодня нужно бережно относиться к этим фондам. Если они уже не нужны армии, то скорее их реализовывать, передавать местным властям, военнослужащим. К сожалению, сложившаяся сегодня система учета, регистрации, управления и реализации имущественного комплекса эффективна по одному критерию — уничтожению стоимости. Потратив в свое время триллионы рублей, мы сейчас получаем копейки. Продажа объектов идет по ценам, кратно меньшим остаточной балансовой стоимости. Так мы упускаем колоссальный ресурс для модернизации Вооруженных Сил.
Между тем, чтобы что-то сделать с этой инфраструктурой, ее нужно зарегистрировать в соответствии с действующими нормами законодательства. Это тоже требует огромных денег. Поэтому если у правительства и Госдумы нашлось время для упрощения регистрации дачных участков, то и эту злободневную проблему надо решить, или хотя бы утвердить ту систему документального оформления и регистрации, которая уже создана в Минобороны. Более того, военные предлагают решить проблему оформления земель своими силами, что будет и дешевле, и быстрее.
Впрочем, сегодня эти вопросы активно обсуждаются и в Государственной думе, и в правительстве, и, надеемся, будут решены.
— В завершение нашей беседы хочется вернуться ко Дню защитника Отечества. Как нам известно, будучи заместителем председателя Комитета Верховного Совета по обороне и безопасности, вы выступали за сохранение этого праздника и придания ему государственного статуса, что и удалось осуществить…
— Действительно, были такие смутные времена, когда всерьез планировалось перечеркнуть этот особый в жизни нашего государства день — 23 февраля. Как известно, 7 мая 1992 года Борис Ельцин подписал Указ о создании Вооруженных Сил России, и уже в феврале 1993 года стала вынашиваться идея сделать днем Российской армии именно 7 мая. Это посягательство естественно вызвало волну резких протестов среди военных, ветеранов Вооруженных Сил, патриотов страны. Однако в окружении Бориса Ельцина не хотели слушать никаких доводов, и решение уже готовилось. Надо отдать должное Сергею Вадимовичу Степашину, ныне председателю Счетной палаты, который в то время был председателем Комитета Верховного Совета по обороне и безопасности. Он занял самую решительную позицию. На заседании комитета мы инициативно подготовили постановление Верховного Совета, которое позже стало законом о переименовании 23 февраля в День защитника Отечества. Так нам удалось отстоять этот действительно всенародный праздник.
Я убежден, что это праздник каждого мужчины. И не только того, кто носил и носит погоны, а всех, кто любит свою Родину. Собственно, служение Отечеству — самое благородное и святое дело, ради которого мужчины и рождаются на свет. Человек в погонах защищает не просто территориальную целостность страны, но и честь и достоинство государства, мирную жизнь его граждан, обеспечивает успешное развитие страны. Мы же обязаны сделать все максимально возможное, чтобы люди в погонах обрели высокий гражданский и социальный статус в обществе. Пользуясь возможностью, хотел бы со страниц «Красной звезды» поздравить всех военнослужащих с Днем защитника Отечества. Желаю счастья, благополучия, крепкого здоровья всем, кто посвятил свою жизнь служению Отечеству, кто достойно несет нелегкую военную службу во имя процветания России!
