 |
| Победа.Ru | Священник Александр Шестак | 09.02.2006 |
Эта цепь опытного познания права начинается от Адама. По сотворении Адама Господь заповедал ему: «от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Здесь мы видим норму поведения, которую предписывает Бог, и видим санкцию за нарушение этой нормы. Всего лишь один запрет. Но и он был нарушен, совершилось падение Адама.
У первых людей никаких норм права не было. Они руководствовались в своем поведении совестью. Но что мы понимаем под совестью. Игнатий Брянчанинов пишет: «Совесть — чувство духа человеческого, тонкое, светлое, различающее добро от зла. Это чувство яснее различает добро от зла, нежели ум. Труднее обольстить совесть, нежели ум. И с обольщенным умом, подкрепляемым грехолюбивою волею, долго борется совесть. Совесть — естественный закон. Совесть руководствовала человека до Закона письменного. Падшее человечество постепенно усваивало себе неправильный образ мыслей о Боге, о добре и зле; лжеименный разум сообщил свою неправильность совести. Письменный Закон соделался необходимостью для руководства к истинному Богопознанию и к Богоугодной деятельности».
Но до Письменного Закона, первые люди руководствовались совестью, наставлениями прародителей. То есть никакого понятия о правосознании у них не было. Совесть длительное время оставалась единственным регулятором так называемых общественных отношений. И когда Каин намерился убить Авеля, Господь сказал ему: почему ты огорчился, и отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. Но зависть настолько сильно овладела Каином, что заглушила голос Божий. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его (Быт.4:6−8).
Понять причины этого первого убийства, значит во многом определить природу и мотивацию человеческого поведения сегодня. А причины эти лежат в духовной сфере человеческого бытия, исчерпывающее объяснение которым мы находим в Православии.
Сегодня наша задача и состоит в том, чтобы уяснить позитивные аспекты влияния православия на правосознание человека и его поведение.
Человек не только существо биологическое, физическое, но и духовное. И это духовное, на наш взгляд, является определяющим в поведении человека. Само правосознание нас интересует только в той мере, в какой оно влияет на поведение человека.
Так часто бывает и теперь даже при современной системе права и развитом правосознании, страсть настолько овладевает душой человека, что он, порой, теряет не только разум, но и облик человеческий, и совершается непоправимое. Но и в этой ситуации совесть продолжает обличать нас в неправедных поступках.
Православие в нашей стране имеет не просто многовековую, а тысячелетнюю историю. И поэтому нет ничего удивительного в том, что православие до сих пор остается основной составляющей практически всех сторон жизни нашего общества. Причем все это сохранилось в условиях жесточайших репрессий и гонений, организованных властью в прошлом веке, как в отношении духовенства, так и в отношении простых верующих.
Вся аскетика православного человека направлена на спасение души, то есть удержание от греха. И наказание за грех появилось задолго до появления права и государства. За первый грех Адам был наказан изгнанием из Рая. После убийства Авеля Господь говорит Каину: голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли; и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей; когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. И сказал Каин Господу: наказание мое больше, нежели снести можно (Быт.4:10−13).
То есть право явилось некоторой наследницей Богоустановленных норм отношений человека к человеку, которые именовались обычным или естественным правом.
Именно поэтому правосознание формируется не только под воздействием норм права, но, прежде всего заповедями, которые впитываются с детских лет в семье — малой церкви и в Церкви Христовой.
Вряд ли следует доказывать, что грех и преступление очень схожие понятия. Грех — есть нарушение заповедей Божиих; преступление — есть нарушение норм уголовного закона. Всякое преступление есть грех, но не всякий грех есть преступление. И эта особенность позволяет нам уже на стадии совершения греха предупреждать дальнейшее падение человека. Но грех не всегда совершается видимым образом. В самом начале, когда только появляется мысль (помысл) ко греху, от человека зависит принять эту мысль или отвергнуть. Если принял, то уже согрешил, хотя и незначительно. А дальше происходит процесс падения. Впрочем, у человека остается еще возможность удержаться от падения, от совершения преступления. Но не всегда интеллектуальные и волевые качества способны удержать согрешившего от большего греха и преступления.
Какие обстоятельства способствуют совершению преступления? Кто как не специалисты в этой сфере знаний может ответить на этот вопрос. В криминологической науке, видимо, по этой проблеме написано много правильных книг и статей. Но затрагивается ли в них духовная составляющая причинности преступления?
В основе всякого греха (преступления) лежат человеческие страсти. Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Невозможно, чтобы страсти, живущие в человеке, не обнаруживались в его помышлениях, словах и действиях». Удержаться от греха значит победить страсть, и многим святым это удавалось. Каждый христианин призван к святости, то есть, призван бороть восстающие в себе страсти.
«Страсть требует тщательного врачевания покаянием и благовременного искоренения противоположною ей добродетелью. Страсть не всегда выражается делом; она может тайно жить в сердце человека, обладая его чувствованиями и помышлениями. Страсть познается из того, когда человек не перестает воображать грех и услаждаться мечтанием его, когда плененный им, он уже не в силах противиться увлекающей силе греховных помышлений и картин, которые своею непотребною сладостию поглощают всю его мудрость и крепость. Страстный не перестает совершать грех в мечтании и сердечном чувстве, чрез это поддерживает свое общение с темными духами и свою подчиненность им».
Страсти живут, часто внешне даже незаметно, в каждом человеке. Но чтобы они пришли в действие, нужен толчок, некий пусковой механизм — в духовной литературе он называется помыслом. Посредством его конкретизируется реакция человека на внешние раздражители, то есть, все зависит от того, принимает ли человек помысл возбуждающий страсть или отвергает его с порога. И все дальнейшее в большинстве случаев зависит от этого важнейшего момента. Если помысл (например, о противоправном удовлетворении страсти) принят, тогда включается механизм формирования мотива, запускается процесс мотивации. Если помысл отвергнут с порога, то и процесс мотивации отсутствует.
В основе бытовых преступлений лежат, чаще всего, зависть, гордость, раздражительность. Сказала жена мужу или сосед соседу неласковое, возможно даже нецензурное слово и каждый получает то, что заслужил: кто больничную койку, кто место на кладбище, а кто и пожизненное заключение. Здесь пусковым механизмом явилось нецензурное слово, которое как скальпель вскрыло гнойное содержание человеческой души — раздражительность, взращенную на тщеславии и самолюбии.
В ограблении или разбойном нападении в качестве пускового механизма явилось поведение потерпевшего вследствие чего, и возник помысл, возбудивший сребролюбивую душу разбойника. На особом счету фильмы-боевики, всякого рода порнопродукция. Опыт возбуждения страстей во время проведения футбольного матча с показом его на больших телеэкранах площадей Москвы закономерно привел к массовым беспорядкам. Не меньший вред наносит и реклама.
Но страсти могут возбуждаться независимо от внешних раздражителей. Человек сам по своей воле, вспоминая чувственность или иные состояния, разжигает страстность изнутри. И это тоже своеобразный пусковой механизм мотивации поведения, удовлетворяющего ту или иную страсть. Нередко бывает так, что человек просто запрограммировал свою жизнь, скажем на ближайшие несколько лет. И в этой программе или распорядке дня, недели, месяца, года находится время и место как для работы, учебы, отдыха и всего прочего, что необходимо для поддержания жизнедеятельности, так и для реализации страстных пожеланий и вожделений, включенных нередко в систему развлечений, являющихся содержанием повседневного образа жизни.
И все же внешние раздражители действуют ощутимо и наглядно. Например, после пожара на останкинской телебашне около месяца не выходили в эфир развлекательные программы и фильмы. Преступность в Москве упала почти до нулевой отметки.
Кто-то может усомниться в разжигаемости страстей и их связи с преступлением. Но давайте заглянем в Уголовный кодекс РФ, который предусматривает ответственность за разжигание национальной, религиозной розни. Какие же человеческие свойства, скорее даже страсти при этом задействуются, разжигаются. Конечно же, гордость, как некая исключительность одной национальности над другой, либо одной религии над другой, которая актуализируется в конкретном человеке, группе людей. Гордость возбуждает раздражительность, гнев, переходящую в ненависть.
Криминологи, изучающие личность правонарушителя, практически не касаются полноты ее духовности, ограничиваясь ее социальным опытом и детерминацией".
До сих пор встречаются суждения об отсутствии души или какой-то духовности в человеке. Леонид Васильевич Кондратюк в своей книжке приводит исторический эпизод иронического, но современного отношения к душе.
В 1946 г. архиепископ Лука (причисленный в 1994 г. к лику святых), он же профессор медицины В.Ф. Войно-Ясенецкий как лауреат сталинской премии был представлен Сталину. Сталин спросил: «Профессор, вы часто вскрываете человеческое тело, вы там не видели где находится его душа?» Архиепископ внимательно посмотрел на собеседника и тихо произнес: «Часто я в человеческом теле не видел и совести».
Как соотносятся между собой дух, душа и тело? Если с телом особых вопросов не возникает, то дух и душа требуют некоторых пояснений. Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Именем духа обозначается разумная часть человека: его ум, его мысль, его словесные сердечные ощущения, чуждые естеству зверей и скотов, общие естеству человеческому и ангельскому. Собственно душа выражается в жизненной силе; душе свойственны желание или воля, и энергия или естественный гнев, не переходящий в раздражительность. Эти свойства видим и в животных».
Познание духовных свойств человека, соотнесение их с поведением, в том числе противоправным, позволило бы расширить традиционные рамки причинности в криминологии.
Рассматривая криминологический аспект греха мы должны признать, что преступление является следствием греховного состояния человека. Святитель Феофан Затворник рассматривает проявление греха в трех видах: 1) как дело; 2) как расположение или страсть; 3) как состояние и греховное настроение души.
Здесь, на наш взгляд, следует остановиться более подробно, поскольку нигде, как только в святоотеческой литературе, более не описывается процесс от появления мысли, приводящей к появлению потребности или интереса, до совершения конкретного дела — преступления. Правда некоторую попытку в этом направлении делает известный психолог в области агрессии Леонард Берковиц. Так, по его мнению, гнев «в значительной степени порождается внутренними физиологическими реакциями и непроизвольной эмоциональной экспрессией, обусловленной неблагоприятными событиями: моторными реакциями (такими как сжатые кулаки), выражениями лица (расширенные ноздри и нахмуренные брови) и так далее; определенную роль, вероятно, играют также возникающие при этом мысли и воспоминания. Все эти сенсорные потоки комбинируются в сознании личности в переживание «гнева». И еще: «Как чувство гнева вызывает враждебные мысли, так и негативные мысли о ком-то могут активировать чувство гнева и даже агрессивные побуждения». И еще: «Помимо возбуждающего влияния, мысли могут влиять на нас ослабляя или усиливая действие психологических механизмов сдерживания».
Способ образования греха из мысли в дело у святых отцов определен с точностью и с точностью определена виновность каждого в процессе этого образования.
Весь ход дела изображается так: сначала бывает прилог, далее внимание, потом услаждение, за ним желание, из него решимость, и, наконец, дело. Верх виновности — в деле, и ее почти нет в прилоге.
Какие меры, снижающие криминальную ориентированность населения, можно предложить в данной ситуации?
Конечно же, надо возрождать в обществе ценности Православия. Путей здесь много. Многое зависит от отношения государственных структур, первых лиц государства к Церкви. Церковь всегда имела попечение об Отечестве и ее защитниках. И это не только Вооруженные Силы и Правоохранительные учреждения. Это, прежде всего, семья, образовательные учреждения. Те социальные институты, где формируется и воспитывается человек как личность.
Даже в местах лишения свободы, где человек отбывает наказание за совершенное им преступление, Церковь не оставляет без духовного окормления как оступившихся случайно, так и закоренелых преступников.
Чем полнее будут восприняты обществом ценности Православия, тем скорее мы приобретем мир и правопорядок на улицах, в наших домах, в каждом, любящем свое Отечество, сердце.
