С каждым годом ветеранов Великой Отечественной войны становится все меньше. Тем ценнее для нас рассказы еще здравствующей «старой гвардии» о тех трагических и героических событиях.
Своими воспоминаниями с читателями «Красной звезды» делится участник обороны Москвы Георгий Михайлович Худолеев, в этом году отметивший 90-летний юбилей. В должности начальника разведки артиллерийского дивизиона 84-й бригады морской пехоты 1-й ударной армии лейтенант Худолеев участвовал в сражениях на подступах к столице…
— Весь снег был черным от их бушлатов. Не хотели морпехи-тихоокеанцы, которыми была укомплектована наша бригада, расставаться со своей родной формой. Первый батальон шел в атаку, второй… Больше половины бригады полегло, но высоту мы взяли, — рассказывает, вздыхая, Георгий Михайлович. — Это было 7 или 8 декабря — трудно сейчас вспомнить. Мы наступали между Волоколамском и Клином на оборудованный немецкий укрепрайон. С боеприпасами и оружием у германцев проблем не было. К тому же свои окопы они обложили противопехотными минами — много наших бойцов подорвалось тогда…
Наш артиллерийский дивизион стоял в лесу, а немецкие позиции находились перед ним. На вооружении у нас были тяжеленные, еще на конной тяге орудия с настильной траекторией полета снаряда. Увеличиваешь ее — перелет. Уменьшаешь — снаряд задевает верхушки деревьев, рвется над своей же морской пехотой. А выдвинуться из леса нельзя — обстреливали гитлеровцы! Минометы нужны были, а у нас их почему-то не было… Ситуация уже была критической, особенно после гибели командира бригады. И все же морские пехотинцы сумели подняться в очередную атаку и, несмотря на большие потери, высотку взяли.
В ожесточенных схватках за каждый клочок земли, по словам Георгия Михайловича, проходили первые часы и дни контрнаступления советских войск под Москвой. Каждый метр освобожденной земли оплачивался жизнями и кровью.
— При освобождении деревень, — вспоминает Георгий Михайлович, — непременно находили в домах на печках полуобмороженных фрицев, пытающихся отогреться: «У нас хоть валенки были!»
Почти месяц боев с момента начала наступления Георгий Михайлович прошел без единой царапины. Однако в ночь с 21 на 22 декабря 1941 г. в судьбе лейтенанта Худолеева произошел крутой поворот. В составе разведгруппы он возвращался с наблюдательного пункта в штаб дивизиона. Неожиданно среди зимней тишины раздался крик: «Halt!"… Ординарец, разведчик и молодой офицер метнулись с тропинки в заросли. Немцы пустили по кустарнику несколько очередей и скрылись…
— Это была то ли засада, то ли случайная встреча. Ведь немцы удалились мгновенно. Тело моего ординарца, Василием его звали, было изрешечено шестью пулями, — рассказывает ветеран. — Я тогда одну поймал. Прошла у сердца навылет, пробив легкое. Сознания не терял. Лежу на снегу, захлебываюсь собственной кровью, а в небе сноп сигнальных ракет, стреляют и слева, и справа… Наш разведчик, крепкий сибирский паренек, остался цел. Он добрался-таки до штаба. Благодаря ему за нами прислали сани…
— «Товарищи, наш госпиталь рассчитан на 200 человек. Ежедневно к нам поступают более 800. Подход транспорта затруднен из-за сильных метелей. Врачи не в состоянии сейчас обойти всех». Такими словами комиссар госпиталя успокаивал нас, многочисленных раненых, в одной из деревень, — вспоминает Георгий Михайлович. — Кое-кто не выдерживал — начинал рвать бинты.
…Георгия Худолеева переправляли из одного передвижного госпиталя в другой. Только к 31 декабря в теплушке раненых доставили из Солнечногорска в Москву. Зал ожидания Ленинградского вокзала был превращен в большой перевалочный пункт. Сотни помеченных пулями, осколками рядами лежали в носилках на «козелках» и ждали медицинской помощи. Георгию Михайловичу запомнились девчонки-медсестры в военных шапках, ходившие с большими ведрами и разливавшие всем сладкий чай. Лейтенанту Худолееву особенно запомнилось лицо одной красавицы…У командиров и солдат впервые за многие дни в желудках оказалось что-то горячее. Стоит ли говорить, как они, обжигаясь, пили тот «новогодний напиток». «Вот, наконец, и рай наступил!» — шутили.
…Потом было лечение в госпитале на территории Академии имени Тимирязева. После выздоровления военно-врачебная комиссия выдала Георгию Худолееву такое заключение: «Не годен к службе в мирное время, ограниченно годен в военное…» Лейтенанта направили в Лефортово в резерв гвардейских минометных частей с задачей формировать дивизион.
— Был уже август 1942 года. В ночь, когда была назначена срочная погрузка сформированного мной дивизиона для отправления на фронт под Сталинград, комиссар наткнулся в моих документах на то самое решение ВВК, — рассказывает Георгий Михайлович. — Я ведь скрывал его. Но тогда все строго было, и мне в течение двух-трех часов нашли замену, да еще и выговор объявили! Было обидно, ведь в то время командиры даже без рук и ног на фронт просились…
Находясь в столице и готовя в учебном подразделении сержантов для минометных подразделений, Георгий Худолеев продолжал подавать рапорты с просьбой отправить его на фронт. А однажды в вагоне трамвая он встретил ту самую девушку, которая разливала чай на Ленинградском вокзале. Ее лицо, по словам ветерана, еще с зимы так врезалось ему в память, что он просто не мог не подойти к ней в тот момент… Ее звали Валей. Молодые люди разговорились, и началось знакомство длиною в жизнь…
В 1943 г. старшего лейтенанта Худолеева отправляют наконец-то на фронт — 1-й Украинский, в составе которого он дошел до Берлина.
…Ветеран Великой Отечественной войны Георгий Михайлович Худолеев в свои 90 лет уже не надевает многочисленные боевые награды. На просьбы рассказать о войне чаще всего вспоминает счастливое знакомство в столице с медсестрой Валентиной, моей бабушкой, которой, к сожалению, уже нет в живых…
Они поженились еще во время войны. Валентина Худолеева тоже, как могла, боролась с немецкими захватчиками, получила медаль «За оборону Москвы». Странно, но у деда такой награды нет… Впрочем, Георгий Михайлович никогда не поднимал этот вопрос. Хватит и того, чем отметила его Родина, судьба которой нераздельно спаяна с его личной судьбой.
http://www.redstar.ru/2005/12/1712/502.html
