Активная фаза боевых действий в Северо-Кавказском регионе давно прошла. Но первая и вторая чеченские кампании оставили свои мрачные следы в виде безымянных могил военнослужащих во многих уголках Чечни. В пылу кровопролитных боев случалось всякое. Кого-то после горячей стычки с боевиками не успели отыскать и забрать с собой боевые товарищи. Бывало и так, что просто не было возможности отправить погибших на «большую землю». Их хоронили в братских могилах, а карты с отметкой тех мест потом терялись. Ну и бандиты нередко расправлялись с пленными и прикапывали землей их тела, где придется. Да мало ли что случалось на войне… Словом, сегодня в печальном списке без вести пропавших, увы, сотни военнослужащих. Для их поиска в Министерстве обороны созданы и активно работают специальные подразделения.
…О существовании необычной группы, занятой розыском погибших и пропавших без вести военнослужащих в Северо-Кавказском регионе, узнал после случайного знакомства с ее командиром подполковником Анатолием Гальцовым. Признаться, был немало удивлен, когда выяснил, что при штабе 58-й армии во Владикавказе довольно успешно работает подразделение со столь специфическими задачами.
Подчиненных у Гальцова немного: два помощника подполковники Евгений Карташов и Олег Сапожников, да внештатный водитель. Изначально в задачу группы входил поиск пропавших без вести военнослужащих только 58-й армии. Дело в том, что это подразделение было образовано приказами и распоряжениями вышестоящих штабов по инициативе командования объединения. Для воюющей 58-й в то время эта малоприятная тема была весьма актуальной. Ведь известно, что соединения и отдельные части армии были на острие контртеррористической операции на Северном Кавказе.
Но война затянулась на долгие годы. В Чечне выполняли задачи войска не только Северо-Кавказского военного округа. К тому же в нейтрализации бандформирований принимали участие и другие силовые структуры — МВД, ФСБ, МЧС, Минюст. По этой причине у группы подполковника Гальцова работы заметно прибавилось. Круг поиска и опросов очевидцев гибели или пропажи военнослужащих расширился от Северного моря до Тихого океана. А вот статус у нее остался прежний. Ни нормального штата, ни должной экипировки…
Однако небольшая поисковая группа, несмотря на все возникающие и сопутствующие их непростой работе трудности, продолжала делать свое дело. Определив местонахождение останков российских военнослужащих и буквально по крупицам собрав сведения об обстоятельствах их гибели, возвращала имена и фамилии из небытия. Тем самым подчиненные Гальцова давали возможность родным и близким солдат проститься с ними в соответствии с вероисповеданием и традициями, а кадровикам — полное право отправить воинов в вечную отставку. В этом смысле миссию владикавказских поисковиков трудно недооценить.
— В войсках нас нередко за глаза называют похоронной командой, — рассказал подполковник Анатолий Гальцов. — Хотя это ни в коей мере не соответствует действительности. У нас все гораздо сложнее, намного тяжелее и, чего греха таить, опаснее. Зачастую складывается такая ситуация, что, учитывая обстоятельства гибели военнослужащего или его исчезновения, беря в расчет довольно непростую обстановку, сложившуюся в самой Чечне, проще найти ту самую пресловутую иголку в стоге сена, нежели последнее пристанище солдата. Наша работа — это прежде всего кропотливый и скрупулезный бумажный труд. Каждому полевому выходу на местность предшествуют терпеливая переписка с участниками тех или иных событий, детальное изучение документов. За годы существования группы накопилась такая обширная картотека, что впору открывать филиал Центрального архива Министерства обороны. Буквально по минутам мы стараемся восстановить эпизоды и максимальные подробности боестолкновения, на карте тщательно изучаем все особенности местности. И только после того как уверены, что обладаем достаточным багажом по конкретному делу, выезжаем к месту минувшего трагического события.
В ходе нашей беседы выяснилось, что полевой этап розыска имеет целый ряд особенностей и требует от поисковиков владения определенными знаниями и безукоризненными навыками многих специальностей. Например, из-за отсутствия в группе дипломированного медика всем офицерам пришлось в подробностях изучить анатомию человека, чтобы впоследствии безошибочно отличать людские останки от костей диких и домашних животных. А для того чтобы безошибочно определять местоположение предполагаемого захоронения, точно и вовремя выйти в заданный район, понадобилось в совершенстве овладеть топографией. Помимо прочего каждому члену поисковой группы волей-неволей пришлось стать еще и хорошим сапером, потому что места былых боев, как правило, изобилуют пролежавшими несколько лет в земле и от того ставшими крайне опасными боеприпасами. К тому же захоронения воинов, сделанные боевиками, щедры на смертоносные «сюрпризы» в виде хитроумных мин-ловушек или стоящих на боевом взводе осколочных гранат.
Кстати, инженерно-саперное оборудование и приспособления для сканирования грунта на предмет обнаружения металлических предметов и воздушных пустот добывалось Гальцовым и его людьми всеми правдами и неправдами у знакомых командиров частей. Оказывается, по штату подобное «излишество» поисковикам почему-то не положено. А ведь именно благодаря наличию таких боевых «инструментов» им удалось найти останки и вытащить из безвестия многих российских военнослужащих.
Например, прошлой зимой, обследуя метр за метром интересующий их участок в районе селения Итум-Кале, где несколько лет назад военная колонна попала в засаду, поисковики, сканируя грунт, неожиданно для себя под днищем развороченного фугасом танка обнаружили останки механика-водителя, до того момента находящегося в скорбном списке пропавших без вести.
Разумеется, на подобные полевые выходы поисковая группа обязана выходить только при наличии обязательной охраны и в сопровождении саперов. Но, как ни странно, именно в этом и видит главную проблему начальник группы по поиску пропавших без вести военнослужащих. По причине низкого статуса группы и соответственно отсутствия необходимых полномочий командиры частей 42-й гвардейской дивизии к визитам поисковиков относятся с прохладцей, иногда с нескрываемым раздражением. Не до вас, мол, своих повседневных забот невпроворот. Подобный «дружеский» прием происходит и в некоторых районных военных комендатурах. Кстати, по этой же причине поисковикам не начисляют и так называемые боевые — не положено. А казалось бы, все должно быть наоборот.
С одной стороны, недовольство тех, к кому обращается за помощью подполковник Гальцов, понять можно — загруженность военнослужащих в Чечне действительно запредельная. И все же думается, что для столь благородной миссии всегда можно найти резервы и выделить для поисковиков необходимые силы и средства. Тем более что их запросы не так уж велики.
Кстати, со слов Гальцова явствует, что поставить скорбную точку в горькой судьбе бесследно исчезнувших военнослужащих помогают сотрудники МВД Чечни и местные жители. Правда, при условии сохранения инкогнито. Так, именно благодаря информации, полученной от частного лица, в октябре 2004 года в Заводском районе Грозного из плена был освобожден военнослужащий соединения, расквартированного во Владикавказе.
А еще в Моздоке при активном участии группы Гальцова был образован воинский кладбищенский участок, на котором временно захоронены останки восьмерых солдат, имена которых пока еще не известны. Теперь владикавказские поисковики с нетерпением ждут установления их личности специалистами 124-й лаборатории, так как привыкли начатое дело доводить до конца.
…За все время существования группы среди лесистых гор Чечни были найдены останки и установлены личности многих десятков военнослужащих. Кто-то из великих сказал, что пока не похоронен последний солдат, войну нельзя считать законченной. Поисковая группа из Владикавказа как раз и стремится к тому, чтобы каждый солдат, пропавший в затянувшейся кавказской войне, обрел свое утраченное имя и достойное воина последнее пристанище.
http://www.redstar.ru/2005/10/1110/201.html
