 |
| Независимое военное обозрение | Владимир Ванин | 16.09.2005 |
Объем вышеупомянутой инструкции — всего в 40 страниц, но она является основой для подготовки одного из наиболее важных докладов американского военного ведомства президенту США. Речь идет о «Четырехгодичном обзоре оборонных возможностей». Этот аналитический документ должен лечь на стол Джорджа Буша 1 января будущего года и представляет собой, по сути, корректируемый один раз в течение четырех лет стратегический план военного строительства Соединенных Штатов на 20 лет.
На сей раз в числе главнейших тем разрабатываемого доклада стала идея оживления военных коалиций. Вот какой комментарий по данному поводу дает Дональд Рамсфелд: «Хотя исторически США предпочитали действовать в союзе с другими государствами, тем не менее возможности проведения при необходимости самостоятельных акций всегда поддерживались на требуемом уровне. Однако современные проблемы обеспечения безопасности имеют такой характер, что США не в состоянии добиться успеха, решая их в одностороннем порядке. Поэтому в данном документе предлагается формирование новых партнерских отношений в противодействии нетрадиционным угрозам».
Незадолго до выхода в свет руководящих указаний Минобороны США, в марте этого года, в американской прессе прошло сообщение о том, что Пентагон впервые вместе с союзниками по НАТО провел секретное совещание, целью которого стало перераспределение военных задач между членами альянса. Высокопоставленные чиновники военного ведомства Соединенных Штатов объяснили, что это является серьезным шагом на пути к отказу Белого дома от традиционной практики принятия решений по размеру, структуре и задачам национальных вооруженных сил. В Минобороны США также считают, что такой подход позволит более жестко связать Америку и ее военных союзников при решении задач обеспечения безопасности в условиях мирного времени.
Каким образом будут реализованы секретные договоренности Соединенных Штатов с членами Североатлантического альянса, какие формы обретет НАТО в будущем и в каком направлении пойдет трансформация воинских контингентов блока в соответствии с американскими задумками и предложениями, аналитикам еще предстоит оценить. Однако, по заявлениям некоторых российских военных экспертов, сегодня 70% всех оперативных мероприятий, учений и командно-штабных игр НАТО направлены на повышение боеготовности воинских подразделений, отработку форм и методов развертывания войск в начальный период широкомасштабной войны, на завоевание господства в воздухе и проведение оборонительных операций с последующим переходом к боевым действиям наступательного характера.
Бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества МО РФ генерал-полковник Леонид Ивашов так охарактеризовал военные тренировки сил НАТО: «Учения они проводят у себя, но хорошо видно, как проводят. Вот идет учение „Балтопс“ или маневры на территории Польши. На некоторые мероприятия они даже приглашают нас. Но все учения всегда имеют две фазы. Одна — это когда корабли ловят подводную лодку террористов. Хотя, если подумать, как, откуда на Балтику может попасть лодка с террористами? Потом идет оказание гуманитарной помощи на море и так далее. Затем пьют по бокалу шампанского, провожают наблюдателей и гостей. Тогда начинается второй, настоящий этап учений — высадка на побережье с поддержкой авиации, с уничтожением объектов, овладением населенными пунктами, уничтожением вражеской авиации и т. д. Так против кого же на Балтике репетируется этот этап? Естественно, против нашего Балтийского флота».
Действующая сегодня стратегическая концепция Пентагона предусматривает возможность одновременного ведения двух обычных войн. Кроме того, американская армия должна располагать необходимыми силами и средствами для предотвращения возможного нападения на США и подготовки плацдармов для последующей высадки воинских контингентов в четырех районах мира за пределами континентальной части Соединенных Штатов. В рамках НАТО американские стратегические задумки находят вполне реальное воплощение.
Еще в ноябре 2002 года в Праге на встрече глав государств и правительств стран — членов Североатлантического альянса было принято решение о создании Сил реагирования НАТО (СНР), которые стали одним из ключевых элементов преобразования структуры ВС блока. СНР (численность — свыше 20 тыс. военнослужащих) постоянно находятся в повышенной боевой готовности и могут быть задействованы в любое время. Это многонациональное объединенное формирование состоит из сухопутного, военно-воздушного и военно-морского компонентов и подразделений, выполняющих ряд особых функций, которые должны быть готовы к развертыванию в пятидневный срок и могут действовать автономно в течение 30 суток, а при организации подвоза материальных средств — в течение более длительного времени. По мнению военного руководства НАТО, благодаря СНР может быть обеспечена своевременная реакция на различные виды кризисов в любой точке земного шара. Право на принятие решения о применении и направлениях развертывания этих воинских контингентов является прерогативой Североатлантического совета.
Все свои мероприятия по военному строительству как США, так НАТО в целом проводят под девизом борьбы с мировым терроризмом. Однако ни в Пентагоне, ни в Североатлантическом альянсе стратеги не дают четкого определения этому понятию. Практически во всех доктринальных документах военного ведомства Америки и в основополагающих документах НАТО оно настолько размыто, что под это определение вполне можно подвести, как ячейки экстремистов, так и целые государства.
Вряд ли отрабатываемые навыки потребуются натовским военным при решении задач по подавлению ячеек «Аль-Каиды» или каких-то других малочисленных группировок воинствующих исламских боевиков. Основной целью экстремистов является гражданское население. У них нет ни сил, ни средств, чтобы противостоять регулярным войскам. Предположить, что террористы способны украсть или прикупить атомную подводную лодку с ракетами на борту, стратегический бомбардировщик, можно только в сценариях кинематографических фэнтези. А вот если принять во внимание последовательное движение НАТО на восток, освоение новых районов базирования воинских контингентов блока на постсоветском пространстве и происходящие не без участия политиков Запада цветные революции, то логика и направленность преобразований военного инструментария блока становится понятна.
