Завершившееся на прошлой неделе российско-китайское военное учение было не только первым за последние полвека таким масштабным актом добрососедства и союзничества двух стран, но и неким показателем, насколько эти отношения глубоки и искренни. Поэтому очень важно рассмотреть срез российско-китайского взаимодействия в военной сфере, особенно на фоне того, что обе страны за последние десятилетия сильно изменились. Если Россия приняла на себя большую часть проблем канувшего в лету СССР и стремится как-то решать их и возникшие новые трудности, то Китай превратился в развивающееся семимильными шагами государство, имеющее все шансы стать «доминантой XXI века». О том, какими мы, журналисты, увидели солдат армий двух великих соседей, пока они были в едином строю, и будет это повествование…
Лены, Коли, Оли…
Из Москвы в Китай штаб руководства учением и обучаемый штаб отправились через Владивосток. Многочасовой перелет утомил офицеров, многие спали, обувшись по-домашнему в тапочки и сняв кители. Я же в самолете встретил своих старых знакомых, военных переводчиков-«китаистов», перед которыми была поставлена непростая задача обеспечить полнокровное взаимодействие российских и китайских военнослужащих. Офицеров было пятеро. Больше найти не смогли, да, как казалось тогда, было и не нужно, так как китайская сторона выставила… около 200 знатоков русского языка!
— Здравствуйте, меня зовут Виктор, — так в аэропорту Лютин, расположенном неподалеку от места дислокации штаба будущих «боевых действий» китайского города Циндао на сносном русском языке представился нам капитан Народно-освободительной армии Китая (НОАК). — Лучше называйте меня Виктор, это проще, все равно фамилию не запомните. И, чтобы вы знали, у всех наших переводчиков есть русские имена. Вот Лида и Гриша, они тоже будут с нами работать.
Переводчики и просто «знатоки» русского языка, как вскоре выяснилось, в Циндао попадались чуть ли не на каждом углу. Многие даже примелькались, и мы стали здороваться. Иногда, когда рядом не было аккредитованных китайских военных или работающих с НОАК по договору переводчиков, к нам подходили люди в штатском и на русском спрашивали, не нуждаемся ли мы в помощи. Было приятно осознавать, что в Китае столь активно изучают русский язык.
Такая же ситуация сложилась и у развернувших в преддверии учения активную командно-штабную деятельность российских офицеров. Хотя вначале между ними и китайскими коллегами и возникла стена языкового непонимания. Для ее преодоления из Пекина были выписаны дополнительные кадровые переводчики, которые и решили проблему. Естественно, с помощью российской группы, на которую «повесили» перевод на китайский язык боевых документов, налаживание взаимодействия непосредственно на полигонах и в штабе руководства.
Что же касается нас, журналистов, то хотелось поскорее включиться в рабочий ритм, познакомиться с китайскими военными, рассказать о них в своих средствах массовой информации. Все надежды при этом возлагались на нашего нового знакомого Виктора. Отвечая за связь со своим руководством, он де-факто стал нашим проводником, гидом и товарищем. Помог с жильем, договорился о питании. И мы предложили испросить у руководства о возможности посещения одной из китайских воинских частей, личный состав которой будет участвовать в «Мирной миссии». «Ну конечно, — последовал ответ. — Но завтра».
«Завтрак» длился тринадцать дней. За это время журналисты, которым надо было отрабатывать командировочные, а не «отдыхать на этом всемирно известном курорте», как многим уже намекали в редакциях и дирекциях вещания, успели возмутиться, потерять всякую надежду, воспрять духом при посещении эсминца китайских ВМС «Харбин» и после 50-минутной «побывки» на его борту разочароваться, так как информацию этот визит дал почти что нулевую. С матросами пообщаться не удалось, а командир корабля ограничился общими лаконичными ответами.
В принципе в этом нет ничего особенного. НОАК только делает первые шаги в контактах с внешним миром, у нее еще нет опыта сотрудничества с такой большой группой иностранных СМИ. Но она учится и хочет этому учиться. Что и показали последующие действия китайских военных. Что также стоит отметить, так это работу китайских журналистов. Они были везде: на полигонах, кораблях, в небе и чуть ли не в самом пекле, где все взрывалось и ухало. При этом наши коллеги оперативно выдавали свои материалы в эфир и на газетные полосы, пользуясь самыми современными благами цифровых коммуникаций, от спутниковой связи до мобильного высокоскоростного Интернета.
— У нас с этим нет никаких проблем, — сказал мне полковник Вэй, корреспондент китайской центральной военной газеты «Цзефанцзюнь бао». — Руководство министерства обороны проявляет к нам повышенное внимание и заботится о том, чтобы мы ни в чем не нуждались".
Вместе и громче. Во имя Родины
Посещение танкового батальона мотопехотной дивизии НОАК стало для нас своего рода наградой за терпение и понимание китайских проблем. Оно началось с присутствия на церемонии вступления в КПК, которая была яркой и запоминающейся. К нашему прибытию личный состав батальона был построен на песчаном плацу полевого лагеря и исполнял песню «Солидарность — это сила». Затем зазвучали речевки, напоминающие психологическую подготовку к бою. «Вместе, вместе, громче, громче!», — вот краткое содержание одной из них. А после, усиленный динамиками, на весь лагерь прогремел гимн «Интернационал», и десять солдат и сержантов, вступающих в партию, начали принимать присягу на верность КПК.
«Мы сердечно хотим вступить в компартию, ради этого мы готовы жертвовать собой и всегда будем бороться за дело партии, Родины, народа и за мир», — звучали слова присяги. Правая рука каждого, сжатая в кулак, как во время отдания воинского приветствия находилась у виска. «Кулак — это символ сердца», — сказал позже Виктор. Партбилеты, как объяснил командир танкового полка Ду Цзи Хуа, эти десять человек получат только через год, когда станут настоящими, полностью подготовленными партийцами. Одновременно «новобранцы» получат право избирать и быть самим избранными в парторганы.
По словам комполка, сейчас в танковом батальоне 140 кандидатов в члены КПК при общей численности около 400 человек. «Согласно установки ЦК КПК, не менее 30 процентов личного состава дивизии должны быть членами партии, и эта установка полностью выполняется, — отметил он. — Для вступивших сегодня в партию это самый счастливый день в их жизни». А комиссар дивизии старший полковник Цзе Пин Чжан добавил, что «преданность коммунистической партии и народу Китая, готовность жертвовать собою ради Родины — таково главное требование, которому должны отвечать офицеры НОАК». Кроме того, «китайский офицер должен быть умным, всегда находиться в боевой готовности и хорошо знать военную технику». «Я воин и буду действовать по приказу Родины», — вторил своему командиру сержант Ю Цзянь Тао.
С каждой минутой мы удивлялись все сильнее. Например, оказалось, что солдаты и офицеры НОАК, включительно до командира батальона, спят, едят, живут и несут службу вместе. По словам командира танкового полка Ду Цзи Хуа, это «многолетняя генеральная линия партии», направленная на воспитание дружбы между всеми военнослужащими. Более того, на завтрак и ужин всем категориям военнослужащих подается один суп, приготовленный на одной кухне, на обед — шесть блюд и суп. Кушанья, изготовленные поварами, являются традиционными для китайского продпайка: рис, бамбук, остроперченое мясо, рыба, курица, мясные рулеты. Каждую неделю в выходной день для личного состава утраивается праздничный обед — много блюд, напитки и… баночка пива. Ей, по всей видимости, надлежит исполнять самую главную роль — отгонять от солдата тоску по вольной жизни на «гражданке».
Кстати, в летнее время солдатам разрешается двухчасовой послеобеденный сон. Видимо, следуя правилу «жизнь есть жизнь», водитель одного джипа целый час спал на заднем сиденье своего авто. И это с заведенным двигателем, благодаря которому работал и кондиционер, спасающий лично этого военнослужащего от жары…
Три девиза, написанных иероглифами на плакате у входа в лагерь, гласили о том, что солдат должен быть постоянно первым, на войне бить передовые части, а в учении выбирать самые сложные участки. Комиссар дивизии старший полковник Цзе Пин Чжан, подчеркивая важность этих девизов, уточнил, что боевой путь дивизии начался с «железного» полка, что на истории этого соединения сосредоточена история всего Китая, что из дивизии вышло 195 генералов. «Традиция есть наше богатство, духовная опора армии, — подчеркнул он. — Только следуя им, мы сможем победить любого противника».
Что еще стоит отметить, так это желание Пекина видеть свою армию сильной и здоровой. На НОАК китайское руководство денег явно не жалеет. Ежегодно военные расходы в КНР растут на 15 процентов, но их общая величина держится в секрете. Есть деньги, следовательно, улучшаются и бытовые условия жизни военнослужащих. Даже в полевом лагере, где растет бамбук, кругом песок и солдаты живут в многоместных палатках, есть компьютеры и Интернет, не говоря о телевизорах и радио. «Главное, чтобы офицер и солдат были преданы партии и своему народу, — сказал при прощании дивизионный комиссар. — В этом заключены мощь и непобедимость нашей армии"…
На улицах Циндао и других городов нам часто попадалась реклама вооруженных сил КНР. Плакаты с изображением людей в форме и иероглифами без особых лингвистических познаний позволяли предположить, что она рассчитана именно на популяризацию НОАК. А она несомненно пользуется уважением и авторитетом в китайском обществе. Кстати, это подтверждает и такое маленькое, но значительное наблюдение. У китайских военных даже на дорогах есть преимущество. Де-факто они могут и правила нарушать, тем более что машины вроде российской «ВАИшки» там редкость. Кстати, нам попался водитель, который за то, что ему не уступали дорогу, все равно обгонял нас по «встречке». Однако сидевший в автобусе полковник китайской армии открыл окно и погрозил «наглецу», после чего тот отказался от обгона.
Получили мы возможность побывать и у китайских десантников. Когда мы подошли, китайская крылатая пехота как раз собирала, аккуратно складывала в рюкзаки свои разноцветные «крылья». «На самом деле у нас белые парашюты, но для учения мы получили цветные, так как командование должно знать, где и чьи солдаты десантируются», — сказал старший полковник Ли Чин Гун. Солдаты, разложив парашюты, ожидали от командира роты лейтенанта Чо Ю Ина команды на начало укладки, восседая на одном конце растянутого полотнища в позе Будды. Лица напряжены, мышцы зажаты в пружины, готовые по громкому крику, возвещающему о начале выполнения норматива длиною целых 40 минут, заставить заработать тело всеми суставами и сухожилиями. «Чтобы стать десантником, требуется быть не ниже 165 сантиметров, весить не менее 50 кг и при этом уметь отжиматься более 60 раз», — сказал лейтенант Чо Ю Ин.
Как и их российские коллеги, китайские парашютисты имеют честь называть себя элитой армии. Но командир воздушно-десантной дивизии старший полковник Ли Чин Гун с ходу отметил, что российские ребята, с которыми тренируются его подчиненные, «профессиональные, очень способные и опытные военные». «Все наши командиры установили большую дружбу, — сказал он. — Мы учились друг у друга по вопросам теории и практики. На меня лично неизгладимое впечатление произвела железная дисциплина российских десантников, их физическая и боевая подготовка». Между тем железную дисциплину солдат китайской армии, как положительный и здоровый фактор жизни НОАК, отметили и российские военные.
Воинами становятся в поле
Как сказал один из офицеров НОАК, во время учения войскам с удивительной точностью удалось следовать наставлению древнего китайского философа Конфуция, который говорил: «О том благородном муже, который в еде не заботится о насыщении, в жилище не ищет комфорта, быстр в деятельности, осторожен в речах и обращается, для исправления себя, к нравственности, можно сказать, что он любит учиться».
На совместном российско-китайском учении одна из главных целей была как раз в том, чтобы понять, чему и как мы можем учиться. Но те же китайские офицеры-десантники, восхищаясь российской БМД, у которой «очень хорошие мобильность, скорострельность и меткость», и сами дотошно вникали во все, что показывали и рассказывали наши военнослужащие.
Все узнавалось по ходу учения, которое не скупилось и на серьезные испытания. На тренировке заключительного этапа учения (выброска воздушного десанта и захват аэродрома) боевая машина десанта, принятая на вооружение НОАК, перевернулась, потому что не сработала автоотцепка, предназначенная для того, чтобы машину не перевернуло ветром после приземления. Не сработала и гайдропная система ориентации, разворачивающая БМД носом по ветру, опять-таки для того, чтобы ее не перевернуло. Машина приземлилась боком, купола не отцепились и надулись как паруса. Машину завалило набок и с полкилометра тащило по илистой, влажной почве.
На стропах одного парашюта приземлились и два российских десантника, у одного из которых, старшего лейтенанта Сергея Орлова, в этот день родился сын. Офицер говорит, что у него в этот день теперь два дня рождения, его и сына. В целом же условия десантирования на полигоне Вэйбэй были довольно сложными. Даже многолошадная техника, наматывая на себя грязь и траву, в ряде случаев проваливалась, закапывалась во влажной почве, застревая там. Все усилия водителей были тщетны, и им оставалось ждать подмоги. А жара последних недель, бывало, доводила солдат до солнечных ударов и обмороков. На моих глазах унесли китайского часового, который, перегревшись, буквально рухнул на своем посту. «Чувствую, у меня начинается солнечный удар, — рассказывает старшина российской парашютно-десантной роты прапорщик Дмитрий Моисеев. — Но никого рядом, кто хоть немного знает по-китайски. Пришлось объясняться на руках, рисовать на земле картинки. Но когда они поняли, чего я от них добиваюсь, быстро принесли таблетки, напоминающие разлитую ртуть. Я их принял и через десять минут начал приходить в себя, а симптомы солнечного удара исчезли».
То, что у россиян за спиной побольше опыта, свидетельствует тот факт, что они постоянно опережали своих китайских коллег в различных элементах боя. Не говоря уже о том, что те десантировались с оружием в чехлах (в российских ВДВ принято открывать огонь еще до приземления), да и по результатам стрельб отстали от «наших». На занятиях, имеющих целью взаимное изучение оружия и выполнения практических стрельб по около 60 мишеням (надутым гелием шарикам, которые при попадании взрываются), все мишени в первые две-три минуты были поражены россиянами.
Прапорщик Дмитрий Моисеев, рассказывая о своем участии в учении, отметил, что его ребята, «отработав на сто процентов», показали, что они действуют лучше китайских коллег. «На учении не ставилось задачи определить лучшего или худшего, но мы не можем не сравнивать, — сказал он. — Даже в худших условиях посадки мы раньше их выходили на рубеж открытия огня. Неувязок у нас было меньше. Да и в отношении техники можно пару слов сказать. Да, китайские десантники хорошо вооружены и обучены, но наша БМД может развернуться на месте, а их машина пройдет полукругом».
Кстати, как указал Анатолий Осин из российской группы по вооружениям, в составе десантной роты были два БТРа, оснащенных новым оружием. В Китае были представлены противотанковый комплекс «Корнет», современный и усовершенствованный и самый легкий в мире гранатомет АГС-30, как адаптированный для десантников, так и выносной станковый вариант. Увидели китайцы и совершенно новый гранатометный комплекс АГС-57, способный стрелять одиночными выстрелами на дальность до шести километров. «Все мишени были поражены, — сказал Анатолий Осин. — Но, к сожалению, на полигоне нам не предоставили возможность показать все наше оружие».
В свою очередь старший сержант — «голубой берет» Андрей Анфалов отметил, что климат здесь «не такой, как у нас в Пскове». «Пары идут с земли, и поток воздуха очень сильный, — сказал он. — Вроде как приземляешься, а тебя, наоборот, вверх поднимает. Но десантирование прошло отлично. Все сработали хорошо, сгруппировались как надо. Как говорит наш капитан Виталий Репин, самый лучший командир роты, «как учили в автошколе». А все потому, что у нас одна семья, потому что мы живем дружно, одним коллективом и даже из самолета выходим с одним криком «Банзай!». Правда, этой осенью некоторые парни увольняются, а такую же роту собрать будет сложно, придется молодежь натаскивать, сколько «командир-
ских» нервов будет потрачено. Эх, подписали бы они контракт, то в любой момент и на любую боевую работу готовы были бы"…
А про своих забыли…
Но не только боевой работой были заняты участники учения. Те, кого разместили в Циндао, получили прекрасную возможность изучить местные достопримечательности. Матросы ходили в увольнения на берег, покупали сувениры, в общем, по возможности отдыхали. А вот тем, кто проживал в лагере на полигоне, в этом плане не повезло. И график тренировок составили такой плотный, что было не до достопримечательностей. Да они и сами там отсутствовали…
На причал, где с одной стороны стояли китайские корабли, а с другой — российские, приехал Ансамбль песни и пляски Тихоокеанского флота. В ожидании концерта родного коллектива построились было и наши моряки, но их почему-то оставили на кораблях. А ведь какой был концерт! Матросам же оставалось, продолжая заниматься повседневными делами, вдыхать морской воздух и слушать, как в расположенном в двух шагах от корабля клубе «тихоокеанцам» аплодировали их коллеги из ВМС КНР. «Мои подчиненные ждали приезда ансамбля, рассчитывали попасть на этот концерт, — сказал подошедший ко мне знакомый офицер из состава российского ТОФ, — но приказы не принято обсуждать"…
Кстати, на выступление ансамбля ТОФ на аэродроме Вэйфан, уже в гарнизоне китайских летчиков, пришли и россияне. Артистам хлопали, им дарили цветы девушки, с ними фотографировались все, кто хотел запечатлеть этот момент в семейном архиве. На одну из фото попала и женщина-полковник, командир экипажа Ил-76 Чин Шао Синь, принимавшего участие в «Мирной миссии-2005», которая с гордостью рассказала, что пилотом решила стать по собственной инициативе. А когда со сцены над головами отдыхающих летчиков разлились мотивы песни «Пилоты», она вместе со всеми пела ее на китайском языке. Российские летчики вторили коллегам на русском языке.
Колесо истории и «бравые образы двух армий»
Как указывал все тот же Конфуций, посылать на войну людей не- обученных — значит, бросать их. В ходе российско-китайского учения, наоборот, акцент делался именно на обучении войск. Офицеры обучаемого штаба и личный состав участвующих в учении подразделений и частей как губка впитывали «науку побеждать», а командиры всячески способствовали этому. Помогали им в этом переводчики.
— Китайцы уважают переводчиков, — сказал полковник запаса, доцент кафедры дальневосточных языков Военного университета Владимир Щичко, прибывший на учение в качестве «самого главного» переводчика. — К сожалению, нас было мало и поэтому приходилось работать в довольно напряженном ритме. Бывало и так, что китайские переводчики не могли что-то перевести, найти адекватное значение. Например, однажды они перевели одну фразу как «колесо истории катится вперед и скрипит». Я сказал им, что русские такой перевод не поймут, поскольку у нас скрип телеги говорит о том, что она просто-напросто не смазана. Исправили, поблагодарили. В целом же хочется отметить, что наши отношения, не только переводчиков, а всех военных, были взаимно дружескими, доброжелательными.
«А еще китайцы однажды чуть не сказали, что мы «одной ногой прыгаем в прогресс», — добавил майор Григорий Яковлев, тоже специалист-языковед. Были и другие интересные и смешные варианты перевода. Например, на лозунге, вывешенном над «крепостной стеной», обозначившей наблюдательный пункт, можно было прочитать «Показать бравые образы двух армий». В поликлинике группу медобеспечения «обозвали» «кружком здравоохранения», а в одной из многочисленных инструкций, чтобы избежать «болезней по половой части», личному составу рекомендовалось чаще «одеваться в трусы».
Кстати, однажды китайцы здорово помогли нашему медику. «У одного российского десантника, — рассказал свою историю Игорь Щербаков, — воспалилось среднее ухо, видимо, надуло при десантировании. У парня были страшные головные боли, очень высокая температура. Созвонились, договорились, и ночью, подняв какого-то китайского врача с постели, мы отвезли больного в гражданскую больницу в Вэйфане. Доктор, когда мы подъехали, уже ждал нас на пороге. Это был высококвалифицированный ЛОР, знающий свое дело мастер, который практически безболезненно помог десантнику, сделал ему чистку уха, прорвал гной. И скоро тот пошел на поправку, стал слышать, а домой полетел почти выздоровевшим. Правда, на десантирование его не допустили, так как это было слишком опасно.
— Мне, как старшему группы российских переводчиков, помимо чисто организационных вопросов пришлось поработать и в аэропорту Лютин, — сказал Алексей Талыпин. — Среди прочего самой сложной задачей было обеспечить дозаправку в воздухе двух китайских Су-30 российским Ил-78. Для этого мы даже разработали целую систему взаимодействия между пилотами, действия которых определялись соответствующим цифровым кодом. Но ведь не все можно передать цифрами. Поэтому для уточнения ряда вопросов и более точного выполнения команд летчики попросили нас написать русскими буквами некоторые команды, звучащие на китайском языке. У китайских летчиков тоже был свой список. И получалось, что в эфир неслось «Рус, вижу» («Не вижу»), «Рус, работать» или «Не работать». Но, как это ни смешно звучало, все операции были выполнены на высоком уровне. На празднике в честь Дня российских ВВС китайцы также не отступили от этого правила и, перетягивая канат, кричали вместе с нашими «раз, раз» и «ура!».
Как заметил Григорий Яковлев, «переводчик есть человек, который часть своей культуры несет в другую, а часть другой — в свою». «У китайцев это называется «Сяо Лян», то есть мост между двумя мирами», — пояснил он. А мне подумалось, что мост, уже давно существующий между российским и китайским народами, на занявшем почти весь август учении был не только укреплен, но и расширен. Благодаря переводчикам, дипломатам и в первую очередь войскам, которым приходилось выполнять свои задачи, нанесенные на общих штабных картах, на одном полигоне, в соседних окопах.
http://www.redstar.ru/2005/09/0809/301.html
