 |
| Краснодарские известия | Николай Кирей | 14.01.2005 |
В последнее время на фоне усиливающегося противостояния христианского Севера и мусульманского Востока, подогреваемого мощной волной терроризма, растет опасность тенденциозного толкования одной из сложнейших геополитических проблем современности. Автор четко показывает: опасен не ислам, а радикализм любого толка, привычка создавать образ врага, пренебрежение традициями добрососедства, фанатизм и нетерпимость.
Мы живем в многонациональном регионе, и знание истории, культуры наших сограждан и соседей, уважение традиций, соблюдение общечеловеческих нравственных норм совершенно необходимы.
Редакция планирует в дальнейшем рассказывать и о других религиях, исповедуемых жителями нашего региона. По-прежнему большое значение также мы будем придавать вопросам православия, традиционного для большинства жителей Кубани.
Моя лекция по классическому исламу окончена со звонком. И тут же миниатюрная студентка выдает «веселенький» вопрос:
— А правда, что мусульмане хоронят своих женщин в могилах глубже, чем мужчин?
Ответив утвердительно, получаю порцию других вопросов, уже посерьезнее. О догматике и культе, мусульманском образовании, нормативном поведении, запретах, шариате, искусстве, о межконфессиональных и межнациональных отношениях, терроризме, исламском фундаментализме… Меня, востоковеда, это радует. Молодежь XXI века воспринимает ислам не как «опиум для народа», а как одно из существенных измерений мировой культуры и политики, как цивилизацию и образ жизни. Именно так его понимали классики исламоведения. Для нас главное в исламе не догмы, обряды и праздники, а социальное бытие мусульман, их живая история во взаимодействии с историей России.
Ислам необходимо знать прежде всего немусульманам. Сегодня в условиях террористической войны одни видят в исламе внешнеполитическую и внутреннюю проблему России, другие — важный фактор ее стабильности. Касается это, впрочем, всего мирового сообщества. Американская идея глобализации очень агрессивна. Мы легко поддаемся чужому влиянию, будучи, конечно, псевдоевропейцами. У мусульман же по-настоящему религиозная культура — сильная, независимая, самобытная. И эта культура во многом определяет мировую политику в условиях нынешнего глобального противостояния Востока и Запада, «богатого Севера» и «бедного Юга», столкновения европейской и исламской идентичности. Ислам будет сопротивляться западным влияниям до конца. В научной литературе уже говорят о мусульманском реквиеме по современной Европе, которая становится все более «потемневшей» за счет восточных и африканских диаспор. Глобализация делает все ближе далекое и кажущееся эфемерным. Конечно, прямо сейчас христианский мир чтить Коран, принимать ислам не будет, как и поголовно есть пищу китайскими палочками. Но все же…
***
Мир ислама
Возник ислам в Аравии в 610 году, когда исламская истина была открыта мекканцу Мухаммеду (570 — 632). Он уверовал, что получает от Бога через ангела Джабраила (Гавриила) послания, которые и должен передать своим землякам в Мекке. Эти послания (Откровения) и составили священную книгу Коран. Основные коранические темы — предостережения нерадивым, увещевания и предписания верным. Ислам рассматривает пророка Мухаммада как совершеннейшего человека. Его житие — высший образец для всех верующих. Он — Посланник Божий, призвавший к почитанию единого Бога — Аллаха, ар — Рахмана (Милостивого), ар — Рахима (Милосердного). Подобных прекрасных имен Аллаха всего девяносто девять. Помимо «несотворенного» Корана ислам обладает и Священным Преданием — Сунной. Это собрание рассказов (хадисов) из жизни Мухаммада, дающее ключ ко всем вопросам отдельного человека и всего общества. Священное Предание признается суннитскими и шиитскими течениями ислама как важнейший источник веры после Корана. Сунна считается лучшим комментарием к Корану, состоящему из 114 глав (сур) и входящих в них 6232 стихов (айатов). Арабский подлинник Корана, где много заимствований у христианства и иудаизма, признается всеми мусульманами мира как единственный текст. Любой перевод Корана с арабского воспринимается богословами как не перевод слов Аллаха, а только как передача их смысла.
Первой в мире ислам приняла жена Мухаммада Хадиджа, затем усыновленный им Зайд и Али, двоюродный брат Мухаммада. Стать мусульманином с тех пор стало легко. Достаточно в присутствии уважаемых свидетелей от самого сердца, искренне произнести по-арабски: «Ла илаха илла Ллаху ва Мухаммадун Гасулу Ллахи». Это называется шаха — да (свидетельство) и означает «Нет никакого божества, кроме Аллаха, а Мухаммад — Посланник Аллаха». Произнесение шахады — долг всякого мусульманина. Отдавший жизнь за ислам называется шахидом.
Ныне численность мусульман (муслимун — «покорный») в мире приближается к 1 млрд. человек. Крупнейшие в мире мусульманские общины — в Индонезии, Пакистане, Бангладеш, Индии. Даже в Китае 15 млн. мусульман. В 40 странах (арабский мир, Турция, Иран, Афганистан и др.) мусульмане составляют большинство населения, а еще в 30 — значительную его часть (например, в Африке южнее Сахары). Впервые в своей истории ислам стал религией и стран Запада. По 5 млн. мусульман насчитывается в США и Франции, по более чем 2 млн. — в Германии и Великобритании, Албания — вообще мусульманская европейская страна. Растет число коренных жителей западных стран, обращенных в ислам. В мусульманских странах самый высокий в мире прирост населения.
В пределах СНГ, ближнего зарубежья России, находится шесть мусульманских республик с населением всего около 55 млн. человек. В самой же России теперь насчитывается порядка 20 млн. мусульман, достаточно компактно расселившихся в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Северном Кавказе. Среди них наиболее многочисленны татары, башкиры, чеченцы, аварцы. Имеется восемь территорий с преобладанием мусульманской веры среди населения в составе Российской Федерации. Можно добавить и девятую — Северную Осетию (хотя среди осетин много христиан).
Современный мир ислама — это анти-Запад, хотя здесь мы видим и коммуникацию с ним, и заимствования. Ислам противостоит европеизации, признает при этом технический прогресс Европы и Америки, адаптируется к его достижениям. Это характерно для модернистских течений в исламе. Консервативная тенденция призывает вернуться «к истокам», к принципам раннего, «неиспорченного» ислама. Зачем? Чтобы воспроизвести мощный потенциал средневековой арабо-мусульманской цивилизации, ассимилируя при этом уже привнесенные историей чуждые ему культурные, социальные, политические модели. Это, конечно, иллюзорно. В наши дни многие мусульмане-богословы заявляют, что социальные установления могут быть изменены.
***
Догмы, культ, шариат
Вероучение ислама покоится на непреложных истинах (опорах веры), догмах: вере в единство и единственность Аллаха, во всех посланников и пророков Божьих и в то, что Мухаммад выше их, вере во все Писания Божьи в их первоначальном виде, в существование ангелов как части незримого мира, в конец света, в День Суда, в рай и ад, в божественное предопределение, воскресение мертвых. А культ (почитание) ислама связан с вопросами именно земной жизни, с учением и обрядностью. Он опирается на «Пять столпов»: 1) исповедание веры (шахада); 2) молитва (по-арабски «салат», по-персидски «намаз») и предшествующее ей омовение; 3) обязательная милостыня (закят) и добровольное пожертвование (садака); 4) дневной пост (саум) в месяц рамадан; 5) паломничество в Мекку (хадж). К «Пяти столпам» веры непосредственно примыкает важная обязанность — «джихад» (усилие, борьба за веру). Это предполагает «джихад сердца» (борьба со своими собственными недостатками), «джихад языка» (разрешение одобряемого и запрет порицаемого), «джихад руки» (наказание преступивших закон и нормы морали), «джихад меча» (вооруженная борьба с «неверными», падшие в которой обретают вечное блаженство). Последний вид джихада называют также «газават» (от газва — «набег») или «фатх» (завоевание, победа). Но в такой войне ислам запрещает убивать женщин, детей, стариков и невооруженных священнослужителей любого вероисповедания, а воинам противника допускает пощаду (аман).
Из прочих обрядовых установлений ислама важны обрезание (хитан) для мальчиков и (в некоторых арабских странах) для девочек, бракосочетание, погребение в день смерти или на следующий день, запрет на азартные игры, пищевые запреты (на вино, свинину, мясо хищных птиц, мертвечину и удавленину, на кровь, на любое животное, заколотое «не во имя Аллаха»). Запрещено изображать людей и животных. Эти предписания известны всякому верующему. Но их исполняют не всегда. В народе чаще соблюдают молитву и пост. В дни поста нельзя веселиться, вступать в брак, это месяц покаяния, очищения, доброты и мудрости. За слова молитвы, по Корану, вписывается 100 добрых дел и вычеркивается 100 дурных поступков. Пятничная молитва в мечети в 25 раз выше частной. Сторонниками наиболее строгого соблюдения заветов ислама является секта ваххабитов, сложившаяся еще в XVIII в. в Аравии.
На моем письменном столе всегда лежит Коран. Эта книга у мусульман — охранительная. В Коране и Сунне содержится учение о «правильном пути» (шариат). Указано, как следует правоверному достойно вести себя в этой жизни. Шариат классифицирует деяния и намерения человека на дозволенные (халал) и запретные (харам). Всего существует пять категорий поступков: обязательные, желательные, дозволенные, недостойные, запретные деяния и мысли (например, вероотступничество, питье вина). Преступления «против Бога» не могут быть прощены. Это отступничество от веры, поношение Пророка, прелюбодеяние, мужеложство, лжесвидетельство, клевета, кража, употребление, дар, продажа и хранение хамр — виноградного вина («мерзости из деяния сатаны»), обман при торговле, ростовщичество, мошенничество. Запрещены Кораном хула, сквернословие, прозвища, клички, двуличие, ругань, зависть, надменность, лицемерие. В мечети нельзя плевать, мусорить, ругаться, повышать голос, призывать к неверному пути, прокламировать, стихи, покупать, продавать. Клятву мусульманин дает не иначе, как именем Аллаха. Словом, шариат охватывает всю жизнь мусульманина от. колыбели до могилы. Регламентирует и меры наказания, организацию шариатского суда. Но это отдельная тема. Нам же надо учиться общаться с носителями исламской традиции, понимать их. Как это было почти всегда в истории нашей страны.
***
Десять веков в контакте
У Древней Руси были длительные контакты с разными мусульманами — хазарами, арабами, с Хорезмом, камскими булгарами. В 987 году послы от камских булгар были первыми в Киеве проповедниками ислама, узнав, что князь Владимир решил сменить веру. Владимир слушал их проповеди, но принял в 988 году православие по византийскому обряду. При этом Русь продолжала находиться в контактах с мусульманами Поволжья, Ближнего Востока (куда шли паломники), Золотой Орды. С начала XV в. в Москве постоянно жили мусульмане-татары. В Замоскворечье и в центре города. К тюрко-язычным мусульманам ордынских времен восходит Китай-город (от тюркского «китай"-крепость, укрепление), Ордынка (бывшая дорога в Орду), Балчуг («глинистое место»), Татарская улица, Арбат (видимо, от крымско-татарского слова «арба» или от арабского «арбад» — пригороды), площадь того же названия и переулок, Крымский вал, Мансуровский переулок… Это топонимические отголоски времен, когда Русь и Золотая Орда жили в рамках единой государственно-политической системы. Борис Годунов, с 1598 года русский царь, являлся вообще потомком золотоордынского мурзы Четы. Смешиваясь с русскими, татары дали впоследствии начало множеству фамилий российского дворянства (Апраксин, Аракчеев, Измайлов, Карамзин, Курбатов, Рахманинов, Ушаков, Шаховский, Юсупов). Еще в XVIII в. около 20 процентов русской знати составляли потомки выходцев из золотоордынской верхушки, из бывших Казанского и Астраханского ханств. Более сотни человек из крещеных татар носили княжеские титулы (например, род князей Юсуповых, Урусовых). В Целом в России ислам никогда не искоренялся, несмотря на известные в XVII — XIX вв. столкновения с государствами ислама.
Представления русских об исламе питались в основном контактами с Турцией, из католических трудов, через памятники мировой литературы, арабские переработки индийских сказок, арабские астрономические таблицы. С Запада приходила в Россию заимствованная от арабов научная и бытовая лексика. Царское правительство стремилось завоевать доверие мусульман и принимало меры к сближению с мусульманами, с их культурой. С начала XVIII в. велась подготовка арабистов, а в 1716 году по приказу Петра Великого впервые был переведен Коран с французского языка на русский. Это сделал дипломат Петр Постников, первый в России доктор философии. Перевод назывался «АЛ-КОРАН о Магомете, или Закон турецкий». Полные арабские тексты Корана в России в конце XVIII в. издавались шесть раз. С1800 года без ограничений было разрешено издавать мусульманскую религиозную литературу, в восьми городах империи работали типографии с арабским шрифтом. В XIX в. ислам и православие в России уживались достаточно мирно, несмотря на военные столкновения на Кавказе и в Средней Азии. Царское правительство не препятствовало эмиграции мусульман в Османскую империю, поняло необходимость сотрудничества с мусульманами. Не пресекался шариат, поощрялось и особое мусульманское духовное управление. Муфтии давали не только разъяснения по основным положениям шариата и принимали решения по спорным вопросам в форме фетвы — особого заключения, но и непосредственно руководили всей религиозной жизнью на своих территориях. Однако среди муфтиев не было главного, верховного. Все управления, за исключением Центрального Духовного (ЦДУМ), прекратили свою деятельность после 1917 года. Таким образом, общественное мнение царской России проявляло постоянный интерес и уважение к исламу. В стране не было однозначной традиции противостояния ему и со стороны христианства. Один только факт: в Российской империи к 1917 году насчитывалось 50 тысяч мечетей, в том числе 22 тысячи — на территории собственно России.
Прочная основа восприятия культуры, философии, особенностей ислама и психологии мусульман сложилась и в российской культуре. К Корану и вообще к учению ислама неоднократно обращались А. Пушкин, П. Чаадаев, Л. Толстой, В. Соловьев, А. Фет, Я. Полонский. Естественно, многие помнят пушкинские «Подражание Корану» и «поэтические слезы» фонтана Бахчисарайского дворца, и его воспоминания о Крыме («В пещере тайной, в день гоненья, читал я сладостный Коран»), и «Путешествие в Арзрум», и стихотворения «Талисман», «Из Гафиза», «Стамбул гяуры нынче славят». Восторженно-патетически исламская тема звучала в XIX в. у поэтов В. Туманского, А. Вельмана, А. Шишкова, В. Бенедиктова, А. Полежаева, Ф. Тютчева и Н. Некрасова. Исламские сюжеты встречаются и у более поздних русских поэтов — у А. Майкова, В. Брюсова, К. Бальмонта. А И. Бунин вообще не расставался с Кораном, вдохновлялся его текстами, золотой вязью арабских букв, как и личными впечатлениями от путешествий по мусульманскому Востоку. Только в Константинополе после 1913 года он побывал 13 раз.
Ислам оказал воздействие на русский язык, именник, быт. В нашу речь через контакты с мусульманами, проникли арабские слова Аллах, Коран, ислам, шариат, альманах, адат (обычай), алгоритм, алкоголь, алгебра, адмирал, азимут, азур (синяя краска), арак (анисовая водка), гарем, гашиш, зенит, тариф, магазин, халва, шафран, кофе, шербет, шифр, яшма, хна, халиф, тейп (клан), шейх, ранги служителей культа (имамы, кади, улемы и др.), эмир. Из турецкого — есаул, бей (князь), султан, шайтан, беркут, ягдташ, басма, калым, хан, из персидского — намаз, караван, тафта, тахта, сурьма, шакал, шах, шахматы… Многие слова заимствовались и от пленных турок в казачьих станицах. Турецкий и татарский языки знали полководцы А. Суворов, М. Кутузов, историк Д. Кантемир, изучал арабо-турецкую словесность Л. Толстой. Не счесть мусульманских заимствований в системе имянаречения! А стеклянная посуда, попавшая к нам после походов крестоносцев… Все это пришло через ислам в ходе многовековых связей.
***
Смены курса
В СССР официально была провозглашена свобода отправления религиозного культа. Но преемственность в отношениях с мусульманами была утрачена. Советская власть ликвидировала шариатские суды, знатоки мусульманского права преследовались и высылались. Голодные годы и коллективизация сопровождались гибелью миллионов мусульман. Закрылись мечети, медресе, отменялись чадра, калым, многоженство, адат, традиционные праздники ислама, постепенно был осуществлен перевод десятков тюркских языков на русский алфавит. Это, понятно, приобщало прежде всего мусульманскую молодежь к социалистической культуре, к новому социуму общей судьбы. Ислам вписался в политическую систему СССР, мусульмане внесли свой вклад в общую победу над фашизмом. Но «за сотрудничество с врагом» в 1944 году были лишены своей автономии и поголовно депортированы в Среднюю Азию и Сибирь чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары и другие народы. Там они стали «спецпереселенцами». Кавказские мусульмане были реабилитированы к 1957 году, крымские татары — формально в 1967-м.
В военные годы советское правительство инициировало создание трех новых духовных управлений мусульман с центрами в Ташкенте, Махачкале и Баку. В добавление к Духовному управлению мусульман европейской части СССР и Сибири. На весь СССР уже к началу горбачевской перестройки действовало чуть более 400 «официальных» мечетей — немногим более одного процента (!) от их дореволюционной численности. И это при двукратном увеличении мусульманского населения после 1917 года. В СССР не было ни одного мусульманского учебного заведения, журнала или газеты, практически не издавалась религиозная литература, а численность паломников в Мекку и Медину со всей России редко превышала четыре-пять (!) человек в год. В научном исламоведении витала «реакционная социальная сущность ислама». Духовные же управления превратились в часть советского бюрократического госаппарата, а их руководители — в обеспеченных чиновников. При этом происходило врастание национальной элиты в социальную систему страны. Представители мусульманских республик (Н. Мухитдинов, Ш. Рашидов, Д. Кунаев, Р. Нишанов, Г. Алиев, Н. Назарбаев и др.) стали постоянно занимать места в ее высшем руководстве, а академик Б. Гафуров в 60-е годы был директором Института востоковедения Академии наук СССР. Бесспорен и факт роста образовательного уровня мусульман в СССР. При этом сохранялось социальное взаимодействие новой политической элиты и родственных, клановых, региональных, этноплеменных, земляческих связей.
Перестройка, «парад суверенитетов» и развал СССР вызвали изменения в отношениях государства и конфессий, подъем национального самосознания и исламского движения. Распались прежние Духовные управления. Внешне это выглядело как результат недовольства мусульман деятельностью конкретных муфтиев. Резко активизировалась религиозная жизнь на местах. Стали открываться ранее закрытые мечети, возводились новые, происходила легализация общин верующих, пропагандировались исламские ценности, традиции и праздники. К 1993 году в России усилиями в основном молодой волны религиозных деятелей возникло около 20 новых территориальных муфтиятов — Духовных управлений (в том числе в Майкопе), позже появился Союз мусульман России, а с 1996 года действует Совет муфтиев РФ. Мечети обеспечены имамами, верующие — религиозной литературой. Муфтии стали частыми гостями на радио и телевидении, имеют деловые связи с органами власти, особенно в вопросах открытия религиозных школ, строительства мечетей и организации паломничества.
В наши дни в России действует более 4 тыс. мечетей, а количество различных организаций и объединений мусульман (свыше 6 тыс.) сопоставимо с числом объединений Русской православной церкви. В Москве, например, находится Духовное управление мусульман Центрально-Европейского региона России, Институт исламской цивилизации, Университет мусульманской культуры, отделение исламоведения центра арабистики и исламоведения при МГУ, Московский высший исламский колледж. С 1994 года в столице издается газета «Ислам мин-баре» («Трибуна ислама»), журнал «Исламский вестник». Подобные учреждения и издания есть и в других местах компактного расселения наших мусульман. А вот в Екатеринодаре-Краснодаре мечетей не было. И нет. Был лишь мусульманский молельный дом на подворье совершившего хадж в Мекку Лю Нахмуховича Трахова. Ныне здесь (ул. Мира, 61) следов исламского присутствия практически не заметишь.
***
Фундаментализм и его истоки
Только и слышно о ваххабитской литературе, радикальных исламских организациях, террористических группах, смертниках, заложниках, взорванных нефтепроводах, домах, поездах, самолетах. Растет в Европе и Америке, да и в России, скинхедское движение, нетерпимость к новому исламу, засоренному экстремистскими течениями глобального и локального толка. Это и есть глобальная беда ислама. Экстремизм не несет добро, мир и милосердие. Ныне, к примеру, существуют две крупные международные исламские организации. Это основанный в 1926 году в Мекке Всемирный исламский конгресс. Специализируется он на разработке исламских социальных концепций, выступает за превращение идеи ислама в самостоятельную политическую силу, противостоящую «как Западу, так и Востоку». Другая организация, созданная в 1962 году — Всемирная исламская лига, объединяющая крупных мусульманских деятелей разных стран (ее резиденция в Мекке). Цель — «распространение исламского учения во всем мире». Обе они имеют статус неправительственных консультативных организаций при ООН, но руководствуются заложенными в Коране и Сунне принципами религиозной исключительности, восходящими к средним векам. Эти принципы реакционны не только в исламе, но и во всех национальных и мировых религиях. Они разделяют людей.
Мировая история знает множество примеров войн между Востоком и Западом, окрашенных соответственно исламом и христианством. Вспомним экспансию арабов и других мусульман в пределы Византийской империи, в Испанию, на Сицилию, Кавказ, в Африку, крестовые походы христианского Запада против мусульманского Востока, кровавое самоистребление католиков и протестантов в Европе. Такие войны происходили и в XX веке (Кипр, Ливан, Северная Ирландия, Филиппины). Религиозная исключительность и вражда служили и все еще служат фактором насаждения нетерпимости и фанатизма между последователями разных конфессий. Хотя в источниках ислама и мусульманской теологической литературе в форме назидания и преподносятся именно общечеловеческие нормы нравственности, ислам — далеко не всегда религия «действия, единства и дружбы».
Общий пафос ислама в отношении христиан и иудеев сравнительно либерален и веротерпим, так как эти религии имеют общие корни. Но в одних аятах «людей Писания» уговаривают принять ислам, в других — угрожают им.
В богословской литературе хиджра — переселение Мухаммада в 622 г. из Мекки в Медину — рассматривается как начало новой эры в истории не только мусульманских народов, но и чуть ли не всех народов мира. Эту планетарную миссию Пророка — распространить ислам на всей земле — пытается довести до конца современный фундаментализм.
Ныне этот термин в широком смысле применяют к религиозным исламским направлениям, которые провозглашают неизменность догматики, требуют буквального принятия содержавшихся в Коране и Сунне пророчеств и чудес, отвергают всякие попытки их аллегорического истолкования, предпочитая слепую веру доводам разума, настаивая на строгом, неукоснительном исполнении всех традиционных (средневековых) предписаний. Фундаментализм исключает все негативные проявления как капитализма, так и марксистского социализма. А что же утверждает? Идею создания исламского государства, в котором вся политика базировалась бы на законах ислама и определялась бы муджтахидами, религиозными правителями, как это было в Иране после 1979 года и при режиме талибов в Афганистане. Исламские радикалы видят себя свободными творцами истории. Но не только в своих странах, а везде. Корни этого явления — в средних веках.
Столкновение с пассивно-религиозным миром немусульман дает исламским радикалам лидерство. В Европе закрывают глаза на плохо регулируемую иммиграцию мусульман, на экстремистские съезды, землячества, на штаб-квартиры группировок, их прессу, типографии, банковские счета, не всегда вовремя находят схроны с оружием. В США бравируют необходимостью политкорректности. А стратегия ваххабитов и моджахедов не нова. Но они мобильны. Возросло количество объектов захвата. Очевиден страх Запада перед потерями среди гражданского населения, особенно после 11 сентября 2001 года. Эта слабость будет эксплуатироваться. Сегодня террористические группы рекрутируются из афганцев, пакистанцев, арабов, чеченцев, таджиков и иных представителей крайнего геополитического «Юга», отброшенного глобализацией и бомбежками едва ли не в архаические времена. Подготовкой этих групп глобальной направленности (Бен Ладен и «база», т. е. «Аль-Каида») и локальных («Хамас», «Хезболла», «Ястребы Фатх», Исламский джихад в Палестине, Исламское движение моджахедов в Ираке, ваххабитский джамаат «Ярмук» в России и др.) занимаются во многих странах ислама. Но у исламистов единого центра нет. Как и у антиисламистов. Поэтому на исламизацию планеты, на «политический ислам» преимущественно с саудовской «пропиской» отреагировать можно. Тем более что власти Саудовской Аравии стали врагом для «Аль-Каиды» как «помощники Западу».
С исламом мы должны сосуществовать. Война в Чечне выявила все худшее в исторических отношениях России с исламом, давнее наше привыкание к террору. И не только к мусульманскому. Советская школа из поколения в поколение передавала восхваление террористов, их героизацию. Французские санкюлоты, наши Н. Кибальчич, С. Кравчинский, В. Засулич, А. Ульянов, В. Каракозов, С. Халтурин и «бомбисты», убийцы Александра II, Камо, организаторы красного террора преподносятся в школе как образцы, достойные подражания. А террористы в Чечне — уже «полевые командиры»! И эти школьные уроки трудно забыть: они канонизируются топонимикой наших городов и улиц в их память. Но нет улиц Андрея Рублева, царя Александра II «Освободителя», патриарха Тихона…
Западная культура пока побеждает. «Политический ислам» — это реакция мира ислама на глобальные тенденции, которые несет Запад. Таков ислам. Как он есть.
12.01.2005
