 |
| Российская газета | В. Овчинников | 14.01.2005 |
У нас население страны ежегодно сокращается на миллион человек. Дальний Восток, где жителей и так было мало, еще больше обезлюдел. Повышенных окладов там больше не платят, а билеты так подорожали, что съездить в отпуск на Черное море или погостить в Москве стало не по карману. Рядом же, под боком, миллиард триста миллионов соседей. К чему все это может привести?
Проработав в Китае одиннадцать лет и посвятив полжизни изучению данной страны, хочу поделиться своими соображениями на сей счет. Убежден, что если вести себя по-умному, можно извлечь выгоду от соседства со страной, ставшей генератором мирового экономического роста. Можно использовать ее динамизм, дабы сдвинуть с места освоение и развитие бескрайних просторов за Уралом. В частности, создать условия для переселения туда из ближнего зарубежья 25 миллионов русских, оказавшихся после распада СССР за пределами России.
Для этого нужно возродить идею Великого шелкового пути, превратить Транссиб в мост между Западной Европой и Восточной Азией, в вереницу процветающих техноградов и специальных экономических зон с льготным инвестиционным климатом. Нужно жестко упорядочить, подчинить местным потребностям трансграничную миграцию рабочей силы, как это сделали, к примеру, Китай и Гонконг.
Ну, а теперь о том, что значит цифра один миллиард триста миллионов для Китая. Я еще работал в Пекине и уже писал в «Российскую газету», когда в 1995 году число жителей Поднебесной достигло предыдущего знакового рубежа: миллиард двести миллионов. Слово «народонаселение» обозначается в китайском языке двумя иероглифами: «жэнь» (человек) и «коу» (рот). Количество едоков, или буквально «человеко-ртов» — жизненно важная проблема для страны, которая должна прокормить пятую часть человечества, имея лишь пятнадцатую часть мировой пашни.
Между тем число жителей самой многонаселенной страны мира буквально на моей памяти утроилось. В 1937 году, когда милитаристская Япония напала на гоминьдановский Китай, Лига Наций выступила в поддержку «450-миллионного народа, ставшего жертвой агрессии». К середине 50-х, когда стала популярной песня «русский с китайцем братья навек», население КНР составило 600 миллионов. И вот всего за полвека оно вновь более чем удвоилось. Этого, впрочем, и следовало ожидать. Ибо после победы революции средняя продолжительность жизни китайцев увеличилась с 35 до 70 лет.
По мнению местных демографов, следовало бы приступить к ограничению рождаемости сразу же после провозглашения КНР. Однако противником этого был Мао Цзэдун. Он утверждал, что чем больше в Китае людей, тем лучше. Ибо, мол, с каждым новым ртом к рабочей силе страны добавляются две руки. Девиз «одна семья — один ребенок» был провозглашен Пекином лишь во второй половине
70-х годов, после смерти «великого кормчего».
Жесткие меры, предпринятые за три последних десятилетия, дали результаты. Население Китая теперь ежегодно увеличивается на 10 — 11 миллионов человек, а не на 26 миллионов, как при Мао. Согласно прогнозам к 2020−2025 годам оно стабилизируется на полуторамиллиардном уровне и больше расти не будет.
Это результат деятельности Государственного комитета по делам планирования семьи. Он имеет несколько сот тысяч штатных сотрудников во всех административных единицах вплоть до волостей и ведет ежемесячный контроль за женщинами детородного возраста. Госкомитет курирует сорок предприятий по производству противозачаточных средств и бесплатно снабжает ими 200 миллионов малоимущих супружеских пар.
Рост населения в Китае в значительной мере «съедает» результаты социально-экономического развития. Дело не только в том, что увеличивается число едоков. Обостряется и проблема занятости. Рынок труда ежегодно пополняют 18 миллионов человек. Так что уменьшение рождаемости снижает социальную напряженность.
Но главная проблема — прокормить огромное и продолжающее расти население. Это поистине вопрос жизни и смерти для Поднебесной. Ведь пашни там вдвое меньше, чем в США, а население в пять раз больше. В Китае распахивают всего около 110 миллионов гектаров — меньше, чем по 10 соток на человека. А ведь речь идет не о приусадебном участке, о зерновом клине.
Причем даже этот клочок земли из года в год сжимается подобно шагреневой коже. Во-первых, индустриализация и урбанизация изымают из сельскохозяйственного оборота по миллиону гектаров ежегодно. Во-вторых, более трети посевных площадей в Китае периодически страдает от засух, наводнений и других стихийных бедствий. В-третьих, позабывшие о голоде крестьяне сокращают посевы зерновых ради более доходных культур.
Самый большой рывок в производстве зерна Китай совершил за первые годы реформ. Роспуск народных коммун вызвал всплеск трудовой активности, и сборы зерна возросли с 290 до 400 миллионов тонн. Но если первый стомиллионный рывок китайские хлеборобы совершили всего за пять лет, то на второй (от 400 до 500) не хватает и двадцати. Урожаи топчутся на уровне пятисот миллионов тонн и не поспевают даже за замедлившимся ростом населения.
Сможет ли Китай в отдаленной перспективе прокормить себя? На этот вопрос в Пекине односложно отвечают: должен! Если население Китая стабилизируется на уровне полутора миллиардов, а при растущем потреблении мяса, рыбы, овощей на каждого китайца потребуется уже не по 400, а по 350 килограммов зерна в год, надо будет довести ежегодные сборы до 525 миллионов тонн.
Это вполне реально, если принять в расчет имеющиеся резервы. Прежде всего целинные земли Северо-Восточного Китая, особенно провинции Хэйлунцзян. Во-вторых, развитие искусственного орошения в бассейне Хуанхэ по плану «водами Юга напоить Север». В-третьих, сооружение гидроузла «Три ущелья», что избавит от хронических наводнений среднее и нижнее течение Янцзы, где сосредоточены главные районы рисоводства.
Но если ограничение рождаемости положительно повлияло на проблему «человеко-ртов», то изменения в демографической структуре дали и отрицательный побочный эффект. Во-первых, когда на свет стало появляться меньше младенцев, а средняя продолжительность жизни удвоилась, изменилось соотношение между работоспособной и престарелой частями населения. Второй негативный аспект — нарушение равновесия в численности женщин и мужчин.
В 2050 году в Поднебесной согласно прогнозу будет по одному престарелому на каждых двух работающих. Сможет ли китайское общество выдержать подобную нагрузку? Ведь существующая система социального обеспечения охватывает лишь 400 миллионов горожан и не касается 900 миллионов жителей села. А раз пенсия остается для многих неведомым понятием, обеспечивать родителей в старости по традиции должен сын. Отсюда стремление, чтобы единственным отпрыском в семье непременно был мальчик. Поэтому девочек рожают реже, и не за горами время, когда в стране возникнет проблема невест.
Словом, в решении по-прежнему актуальных демографических задач у Китая есть как несомненные достижения, так и болезненные проблемы. Обнадеживает то, что наши соседние государства развиваются как бы на встречных курсах. Если в России население и экономический потенциал сосредоточены на западе, в европейской части страны, то в Китае — на востоке, вдоль побережья. Нам нужно заселять и развивать Дальний Восток, им осваивать глубинку — Дальний Запад.
И отрадно, что на недавнем российско-китайском саммите именно это направление совместных усилий было названо приоритетным. В частности, российский опыт строительных работ в условиях вечной мерзлоты будет применен при прокладке железной дороги Цинхай — Тибет, значительная часть которой пройдет на высоте более 4000 метров.
Высокие темпы развития сделали Китай крупнейшим потребителем нефти, газа, электроэнергии. Поэтому большое будущее имеют планы создания энергомостов из Сибири в Поднебесную. При четком регулировании миграционных процессов несомненную пользу может принести использование китайской рабочей силы для строительства дорог, заготовки и переработки древесины, выращивания овощей, в чем наши соседи хорошо себя зарекомендовали.
Мы часто оглядываемся на Соединенные Штаты. А ведь именно там живет и трудится самая многочисленная в мире китайская община — тринадцать миллионов человек! Население США вдвое больше нашего. Так что аналогичный уровень «китаизации» создали бы нам шесть с половиной миллионов соседей-мигрантов. Их же пока на один-два порядка меньше. Между тем даже у американцев ничего страшного не происходит. Выходцы из Поднебесной не уступают англосаксам и по благосостоянию, и по образованию. Достаточно сказать, что в США больше нобелевских лауреатов китайского происхождения, чем таких наград имеет вся Япония.
Короче говоря, нам стоит поучиться у китайцев целеустремленности при решении наших собственных демографических проблем, имеющих прямо противоположный характер.
