 |
| Agnuz | 14.12.2004 |
Главная причина, по которой католики обращаются в церковный суд — это развод. Они либо хотят сочетаться повторным браком, либо положить конец несостоявшемуся супружеству.
На обычном языке говорится об «аннулировании», но Церковь не осуществляет аннулирования брака, то есть отмены какого-то существующего брака. Церковь в этом случае заявляет брак не существовавшим, недействительным.
Другими словами, после тщательного исследования Церковь определяет, что с самого начала в отношениях между супругами отсутствовал какой-то важный элемент, необходимый для брака. Следовательно, несмотря на внешнюю видимость брака и на добросовестность, по, крайней мере, одной их сторон, этот брак никогда не существовал в том смысле, в каком его понимает Церковь.
Практическим последствием этого заявления является возможность вновь вступить в брак в лоне Церкви.
Второй основной причиной, по которой католики Северной Америки обращаются в церковные суды в последние годы, стало, к сожалению, предосудительное поведение некоторых церковных служителей. Кроме того, огромный скандал, вызванный политиками-католиками, сторонниками абортов, вновь породило во многих мирянах осознание важности канонического права.
Каким образом это внутренне законодательство влияет на повседневную деятельность Церкви?
Каноническое право затрагивает каждый аспект католической веры. Оно влияет на функцию учительства Церкви, проявляющуюся в катехезе, в проповеди и католическом воспитании.
Оно влияет на функцию управления Церкви, от избрания Папы до таких вопросов, как, к примеру, возможность для ассоциаций розария встречаться в местных приходах. И оно влияет на освящающую функцию Церкви, выражающуюся в преподании Таинств и освящении предметов.
Следовательно, большинство католиков сталкиваются с каноническим правом, никогда не обращаясь при этом в церковные суды. Так, например, при Крещении, посредством которого принимающий Таинство становится членом Тела Христова, каноническое право установило, что для детей требуется согласие родителей, в то время как для взрослых согласие дает сам крещаемый.
Каноническое право установило также, кто может быть восприемником: он должен быть католиком, крещенным и миропомазанным, регулярно практикующим свою веру. Следовательно, протестант может быть свидетелем Крещения, но не может быть восприемником.
В этой связи интересно отметить одно исключение, допускаемое каноническим правом для верных, принадлежащих восточным некатолическим Церквам. На основе нашего общего христианского литургического наследия, каноническое право разрешает восточным православным быть восприемниками на католическом Крещении, при условии, что второй восприемник — католик.
Какие вопросы чаще всего задают католики о каноническом праве?
Самый частый вопрос заключается в следующем: «Мои дети будут считаться законнорожденными, если мой брак будет объявлен не существовавшим?».
Это вполне можно понять, люди всегда очень чувствительны к тому, что касается собственных детей. Именно поэтому я вместе с моим соавтором Michael Trueman, отвечаем на этот вопрос в книге «Surprised by Canon Law», являющейся своеобразным путеводителем по Кодексу канонического права, где можно легко найти ответ в том или ином сомнительном случае.
Разумеется, ответом на этот вопрос будет «нет». Объявление недействительности касается брака, а не рожденных в нем детей. Поэтому канон 1137 гласит, что «законными являются дети, зачатые или рожденные в действительном или предположительном браке». Предположительным является такой брак, который был заключен добросовестно, по крайней мере, одной из двух сторон, но впоследствии объявленный Церковью не существовавшим.
Каковы основные элементы канонического права, которые следует знать католику в повседневной жизни?
Таких элементов множество, как в отношении канонических прав, так и отношении канонических обязанностей.
Канон 213, резюмируя кратко все эти права и обязанности, гласит: «Верные Христу имеют право принимать от священнослужителей помощь из духовных благ Церкви, прежде всего из слова Божия и из таинств». Другими словами, все католики имеют право на доброе наставление и на средства, с помощью которых они могли бы возрастать в святости.
Это главный пункт, который я, вместе с Майклом, пожелал пронести через всю нашу книгу. Кодекс канонического права — это не сухой правовой документ, далекий от повседневных волнений католиков. Это, прежде всего, убедительное выражение всеобщего призыва к святости и евангелизации, прозвучавшего на II Ватиканском Соборе.
Поэтому каждый канон, и каждая норма в отдельности, подчинены последнему канону, представленному в Кодексе, в котором подтверждается древний канонический принцип, согласно которому «спасение душ в Церкви всегда должно быть высшим законом».
Что говорится в каноническом законе о политиках-католиках, являющихся сторонниками аборта и принимающих при этом Причастие?
К сожалению, мнения законоведов по этому вопросу разделились, так же, как и мнения епископов и мирян, тем более, что дискуссия сейчас в самом разгаре. Можно отметить такую закономерность, что мнение той или иной группы спорящих часто зависит от их возраста.
Мое мнение достаточно известно: нам следует проявлять сочувствие к матерям, абортирующих своих детей и отлучать политиков от Церкви, или, во всяком случае, отказывать им в Святом Причастии. Многие молодые специалисты Канонического права, с которыми я говорил, разделяют мою идею.
Канон 1398 твердо гласит: «Тот, кто совершает аборт, доведя дело до конца, подлежит отлучению по заранее вынесенному судебному решению (latae sententiae)». Аборт — это злодеяние, и Катехизис Католической Церкви справедливо наставляет в параграфе 2271, что аборт «глубоко противоречит нравственному закону» и является «ужасным преступлением».
По своему опыту служения знаю, что в большинстве случаев женщины, делая выбор в пользу аборта, действуют под влиянием эмоционального, ментального или психологического давления. Очень редко мне приходилось сталкиваться со случаями аборта, принятого как свободный выбор, то есть избранного без какого-либо внешнего давления, исходящего от человека или организации.
Поэтому, смягчения и извиняющие обстоятельства, указанные в канонах 1323 и 1324 применимы к большинству женщин, сделавших аборт. Другими словами — это греховное деяние, но женщины избавляются от наказания отлучением.
Тем не менее, эти женщины не знают канонического права. В одиночестве и стыде, предчувствие отлучения еще больше удаляет их от Церкви. То, в чем они так нуждаются — это целительное прикосновение Христа в исповедальне, кроме пастырской поддержки таких организаций, выступающих в защиту жизни, как «Project Rachel».
Христос поступил так же с женщиной, пойманной в совершении прелюбодеянии: Он простил грех и не отверг грешницу. Он призвал ее к покаянию и прощению.
Что касается тех, кто наживаются — экономически или политически — на аборте, речь здесь должна быть совсем иной. Именно на них Церковь должна наложить свою цензуру. Мы должны принять четкую позицию по отношению к католикам-политикам, врачам, консультантам, медработникам и адвокатам, которые продолжают поддерживать и защищать индустрию абортов.
В отношении врачей и медработников, второй параграф канона 1329 уже предполагает их автоматическое отлучение как сообщников: «если без их участия правонарушение не могло бы совершиться…».
В отношении политиков-католиков вопрос усложняется. Они не принимают непосредственного участия в аборте; они составляют законодательные тексты и защищают законы, которые делают это зло возможным. Следовательно, автоматическое отлучение, предусмотренное канонами 1329 и 1398 к ним не применимо, поскольку, в соответствии с каноном 18, «Законы, устанавливающие какое-либо наказание, […] подлежат строгому толкованию».
Говоря так, канонические законы, тем не менее, предлагают другие способы наказания для политиков-католиков, поддерживающих аборт. Как минимум, Церковь может и должна запретить им принимать Причастие. Некоторые специалисты канонического права выступают против такого наказания, напоминая, что канон 912 твердо защищает право католика принимать Святое Причастие.
Тем не менее, второй параграф канона 223 постановляет: «Церковная власть уполномочена руководить осуществлением прав, принадлежащих верным Христу, с учетом общего блага».
В данном случае очень трудно понять идею, что оставив в покое политиков-католиков, поддерживающих аборт, можно внести вклад в общее благо — как Церкви, так и всего общества, зная при этом, что аборт разрушает общее благо, поскольку попирает право на жизнь, и что на этом праве основаны все остальные права, включая общее благо.
Поэтому я очень склонен применить к этим случаям канон 915, который постановляет: «Ко священному Причастию не следует допускать[…] упрямо пребывающих в явном тяжком грехе».
Как Вы считаете, исходя из растущего вмешательства государства в жизнь граждан, насколько велика возможность усиления конфликтов между каноническим и гражданским правами, как например, в вопросах сексуального насилия? Что происходит, когда эти два права — каноническое и гражданское — вступают в противоречие?
Это сложный вопрос. Каноническое право и право гражданское — это два разных юридических положения. Каждое из них следует своим принципам, и зачастую эти принципы вступают в конфликт.
Это особенно можно заметить здесь, в Канаде, и в США, где юридическая система основана на общем британском праве.
Из последних случаев столкновения меня больше всего заинтересовали попытки государства посягнуть на тайну исповеди. Так, например, один священник из New England отсидел месяц в тюрьме: суд объявил его виновным за то, что он отказался рассказать о том, что услышал в исповедальне.
Нарушить тайну исповеди кающегося — это одно из самых тяжких преступлений, которое может совершить священник. Канон 1388 автоматически отлучает священника, нарушившего эту тайну.
Таким образом, в то время, как государство считает этого священника преступником, я как канонический адвокат приветствую всячески его героизм. Он остался верным канонической и сакраментальной традиции Церкви, несмотря на преследования закона со стороны государства.
Оттава, Канада, 13 декабря, ZENIT — Agnuz —
Перевод: София Халходжаева
