 |
| Вечерний Ставрополь | Елена Павлова, Александр Дворкин | 10.12.2004 |
Это первый приезд А. Дворкина на Ставрополье. Программа его пребывания в крае включает ряд встреч с представителями власти, студентами, преподавателями и общественностью в Ставрополе и городах Кавказских Минеральных Вод.
В понедельник в епархиальном управлении состоялась пресс-конференция, в ходе которой Александр Леонидович
ответил на вопросы журналистов об особенностях деятельности тоталитарных сект в различных регионах России, о возникших недавно религиозных объединениях, о том, как регламентируется движение сект на Западе. А. Дворкин отметил то, что в нашей стране нет точной статистики, отражающей реальную численность религиозных сект. До сих пор можно говорить о приблизительном количестве даже официально зарегистрированных сект. Тогда как большое число религиозных объединений существует под видом
психологических, оздоровительных, спортивных и других кружков, секций, клубов. Журналистов волновал вопрос, какие шаги предпринимает государство, для того чтобы оградить граждан от общественно опасных организаций религиозного и псевдорелигиозного толка.
Александр Леонидович Дворкин — личность известная в кругах, так или иначе связанных с деятельностью сект или им противодействующих. Доктор философии, автор более 260 публикаций и 7 книг по проблемам сектантства, изданных на 15 языках мира. Вице-директор международного института по изучению современного сектантства «Диалог-центр». Известен участием в судебном процессе против Свидетелей Иеговы в качестве эксперта в Московском городском суде, в результате которого деятельность столичного представительства иеговистов нынешним летом — после шестилетней судебной тяжбы — была прекращена. Несколько раньше тоже в суде он отстаивал свою позицию в качестве ответчика — истцами против Александра Дворкина выступали сразу несколько сект, обидевшихся на его книгу «Десять вопросов навязчивого человека».
В нашем городе ученый провел ряд светских встреч, ибо область его научной деятельности напрямую соприкасается с практической деятельностью организаций, отвечающих за обеспечение безопасности в регионе. Активное внедрение сект было названо экспансией и бедой Ставропольского края, поскольку мы оказались уязвимой территорией. Так что мнение автора книг «Сектоведение» и «Секты против церкви» по ряду болевых проблем Ставрополья было интересно выслушать руководителям правоохранительных органов, ФСБ, Совета безопасности. Предметный разговор с ученым состоялся в правительстве края. На этой встрече побывали и мы.
Особое внимание было уделено Свидетелям Иеговы. Присутствующие интересовались ходом судебного разбирательства. Александр Леонидович рассказал, что иск к иеговистам был предъявлен по четырем основаниям: неисполнение гражданского долга (в первую очередь это касается отказа от службы в армии), разрушение семьи, возбуждение религиозной ненависти и принуждение нанесения вреда здоровью (иеговисты не допускают переливания крови, даже если эта процедура необходима по жизненным показаниям). Обосновать все это в судебном порядке было сложно — Свидетели Иеговы пытались апеллировать к Библии, потом сами же собирали пресс-конференции и заявляли, что суд превращается в арену богословских споров.
Любая религия считает себя истинной, — говорит А.Дворкин. -Выступая на суде в качестве свидетеля-эксперта, я делал упор на то, что никто не имеет права оскорблять чувства православных. Свидетели Иеговы заявляют, что поклоняющиеся Троице — сатанисты и дьяволопоклонники, что православная церковь — это блудница… Такими заявлениями они провоцируют на ответные деяния, а потом обижаются, какие мы нехорошие… Миссия не начинается с оскорблений. Экспертная комиссия долго и тщательно изучала религиозную литературу Свидетелей Иеговы. В результате признала все четыре пункта, на основании которых деятельность московской организации иеговистов была прекращена. Такого юридического лица в Москве больше нет, аннулированы печати и счета. Конечно, это не значит, что она прекращена по всей России.
Присутствующие поинтересовались, насколько эффективны могут быть судебные меры, даже если они приобретут не локальный, а глобальный масштаб — секты ведь привыкли работать и полуподпольно. Александр Дворкин считает, что эффект все равно будет. Ликвидация организации как юридического лица даже в отдельно взятом регионе означает в первую очередь невозможность проведения банковских операций. А ведь именно коммерческая деятельность тут является основной. В качестве примера ученый привел Францию, где организация Свидетелей Иеговы была лишена статуса религиозной и получила статус коммерческой организации с вытекающим отсюда налогообложением. Ежегодный налог от коммерческой деятельности (издательство и распространение религиозной литературы) составляет 50 миллионов евро.
Экспансию сектантства ученый считает не менее опасным для страны, чем противопоставление православия и ислама.
Количество активно действующих по России сектантов сейчас порядка 800 тысяч человек. Это вполне сопоставимо с количеством активных мусульман, да и активных православных.
Причины создавшейся ситуации собравшиеся долго обсуждали. Пришли к единому мнению, что секты заполнили образовавшуюся нишу в общественном сознании. Старая идеология рухнула. Новая не создана. На укор в адрес православных священнослужителей — мол, пока сектанты ходили по домам, буквально в окна и щели лезли, батюшки ждали, пока люди сами придут в храм, ученый возразил:
Церковь в начале 1990-х не была готова к широкомасштабной деятельности. Для этого у нее нет и по сей день ни финансовых, ни людских ресурсов. Сейчас по России только 15 тысяч священников. Это страшная кадровая нехватка. Они даже физически многого не успевают.
Приведены были на собрании и местные примеры: в дореволюционном Ставрополе при 63 тысячах жителей действовала 21 православная церковь, сейчас при 400-тысячном населении — всего восемь.
У нас до сих пор школа отделена от церкви, а церковь — от государства. Хотя в нашей традиции как раз совсем иное: на нашем государственном гербе — православный символ, да и русские люди в благодарность за что-то всегда говорят «Спаси-бо"…
Церковь зажата в жесткие рамки, — сказал настоятель Михайловского храма отец Игорь. — Священники могут идти с проповедями в дом престарелых, в тюрьму. А в школу они идти не могут! Хотя даже от заключенных часто приходится слышать: «Батюшка, если бы я с детства знал Закон Божий, я бы в тюрьме не оказался…».
Александр Дворкин предлагает ввести преподавание Закона Божьего в школах. Конечно, для этого нужно внести существенные поправки в наше законодательство. Но на местном уровне сразу же обозначатся проблемы. В нашем крае уже сейчас можно сказать, какие.
Как только будет введено преподавание основ православия, — сказали представители правительства края, — восточные районы, где большой процент мусульманского населения, потребуют введения в образовательные программы и курса ислама. Но у нас нет для этого подготовленных имамов. Точнее, у нас две категории — одни недостаточно образованны, другие экстремистски настроены. Эти как раз образованные… Если преподавание религиозных дисциплин будет введено, в школы могут прийти именно они.
Но православное религиозное образование, безусловно, надо развивать. Пока — хотя бы на уровне воскресных школ. Менять надо очень многое. Тот же закон о свободе совести, сказал ученый, морально устарел еще в момент его принятия. Поэтому мы не можем защитить себя от разрушительной деятельности сект. Нужна его новая концепция.
Да много чего еще нужно решить в законодательном порядке, чтобы поставить барьер экспансии сектантства и религиозному экстремизму. Возможно, для того чтобы зашевелились законодатели, нужна инициатива с мест. На том и порешили. Представители власти и церкви решили продумать совместную тактику противодействия подрывной деятельности сект.
08.12.2004
