 |
| Трибуна | Александр Алёшкин | 19.11.2004 |
В самом начале работы Думы возникла полемика, глубоко задевшая царя. В приветственном адресе на его имя Дума отказывалась по примеру двух предыдущих от употребления титула «самодержец». В споре думцев шло как бы перетягивание каната. Правые настаивали на том, чтобы в текст включили титул «самодержец». Оппозиция требовала упоминания слова «конституция». По сути Дума обсуждала вопрос, какой в стране государственный строй.
В этом частном факте отразилось, образно говоря, и содержание всей работы Думы третьего созыва. Как и во время работы первых двух Дум, в ней продолжался спор двух ветвей власти — исполнительной и законодательной — за верховенство. И уже была заложена шаткость позиции ее председателя, который вынужден был лавировать между двумя этими позициями. Революционные настроения, неизбежность смены исторической державной власти, приверженцами которой были славянофилы Хомяковы, подпустили, употребим еще одно образное сравнение, красного петуха под их славянофильский терем.
Николай Алексеевич родился в 1850 году в Москве в семье потомственного дворянина Алексея Степановича Хомякова, имевшего обширные поместья на Смоленщине. Хомяков- старший был известнейшим в свое время человеком. Энциклопедически образованный, он владел не только европейскими языками, но и греческим, санскритом, еврейским. Хорошо знал европейскую культуру. В числе его друзей, знакомых, собеседников выдающиеся люди девятнадцатого века — Герцен, Огарев, Грановский, Языков, Чаадаев, братья Аксаковы, Веневитинов и другие.
Широкую известность, горячих поклонников и непримиримых оппонентов приобрел как самобытный философ. Родоначальник славянофильства. Писал талантливые статьи. В сорок лет, в 1844 году, издал сборник стихов. Вызвавший, правда, резкий отзыв Белинского. Но вот в его лирической драме «Ермак», поставленной в 1829 году, Пушкин нашел «очаровательную прелесть поэзии».
Более полутора веков звучит песня «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан, не входи, родимушка, попусту в изъян!», которую часто называют народной. А ведь ее автор — Алексей Степанович. Убежденный монархист, он тем не менее критически относился к современной ему действительности. Апологет общины Хомяков говорил о праве крестьян на землю. В 1854 году написал стихотворение «России», в котором подверг резкой критике произвол властей: «В судах черна неправдой черной и игом рабства клеймена; безбожной лести, лжи тлетворной, и лени мертвой и позорной, и всякой мерзости полна!» За это стихотворение Хомякову грозили суровые административные меры. С него была взята подписка не распространять впредь своих сочинений до одобрения их цензурой. Стихотворение широко использовалось современной ему демократической печатью.
Через полвека оно прозвучит с трибуны Третьей Государственной Думы, за председательским креслом которой сидел Хомяков-младший. Об этом разговор впереди, а пока о том, как складывалась его биография. В детстве Николай Алексеевич остался сиротой. Ему было полтора года, когда умерла от тифа его тридцатичетырехлетняя мать Екатерина Михайловна Языкова, родная сестра известного русского поэта. А в 1860 году отец поехал в село Ивановское Рязанской губернии, где свирепствовала холера. Там он заразился этой болезнью и скоропостижно скончался. Пять дочерей и два сына остались круглыми сиротами. Но поместья Алексей Степанович оставил богатые, проблем с содержанием и воспитанием детей у опекунов не было.
В 1869 году Николай Хомяков поступил на юридический факультет Московского университета, который и окончил с отличием. И отправился в родовое имение отца продолжать его экономические новации. И делал это успешно. Родовое гнездо Хомяковых было, если можно так выразиться, образцово-показательным в течение всего девятнадцатого века. И зиждилось оно на взаимном доверии бар и крестьян — конечно, в той степени, которую позволяло крепостничество, а потом и пореформенная ситуация. Хомяковы были убеждены, что социальные катаклизмы в виде революций бессмысленны и разрушительны; в крестьянской общине можно и должно поддерживать и уважать взаимные интересы хозяев и работников.
С конца семидесятых годов начинается общественная деятельность Хомякова. В 1877 году Николая Алексеевича избрали почетным мировым судьей Сычевского уезда Смоленской губернии. В том же году началась Русско-турецкая война.
В свое время Алексей Степанович в турецкую компанию 1828−1829 годов прослыл отчаянным рубакой. Его же сын отправился на фронт в несколько ином качестве. Николай Хомяков представлял на Кавказском фронте российский Красный Крест. В его обязанности входили забота об организации ухода за больными и ранеными, соблюдение достаточного содержания пленных, помощь беженцам. Само нахождение в регионе было смертельно опасным, и Хомяков не раз попадал в критические ситуации, но Бог, как говорят, его миловал.
Любопытно, что в одной компании с Хомяковым был и делил с ним военные тяготы и опасность Павел Милюков, будущий депутат Государственной Думы, один из лидеров партии кадетов, известный общественный деятель. В опубликованных им впоследствии «Мемуарах» он вспоминает о своих встречах с Хомяковым на Кавказском фронте. Строки эти ироничные, не лестные для будущего председателя Думы: «Николай Алексеевич большую часть дня проводил на диване, спасаясь от несусветной местной жары При общении он ограничивался ленивым остроумием, которое я потом узнал в председателе Думы». Не исключено, что все дело в ревности.
Возвратившись с театра военных действий, Николай Алексеевич с головой окунается в земскую деятельность. В 1880 году его избрали предводителем дворянства Сычевского уезда, а в 1886-м — Смоленской губернии. С 1896 года Хомяков — директор департамента земледелия министерства земледелия и государственного имущества.
На этом посту ему довелось испытать немало разочарований. И главное из них — социальная, классовая гармония, к которой всю жизнь стремились Хомяковы, оказалась на деле блефом. Деревня на рубеже столетий находилась в состоянии затяжного кризиса. Крестьяне открыто зарились на помещичьи земли, нередко в озлоблении пускали красного петуха в господские усадьбы. Ветры нового времени расшатали уютный славянофильский терем Хомяковых.
В 1902 году Николай Алексеевич вышел в отставку и с головой ушел в общественную деятельность. В 1904—1905 годах участвует в земских съездах. С 1906 года — член ЦК только что созданной партии «Союз 17 октября». В том же году избран членом Государственного совета от дворянства Смоленской губернии. Это уже был выход на российскую арену. Хомяков становится депутатом Думы второго — четвертого созывов. Третья Дума, как уже было сказано, 1 ноября 1907 года избрала его своим председателем.
Деятельность его на этом посту нельзя считать вполне успешной. Не из-за недостатка, как мне кажется, деловых качеств. Работу Третьей Думы исследователи считают малопродуктивной, несмотря на то, что в отличие от двух предыдущих, разогнанных после первых же сессий, она просуществовала весь конституционный срок — пять лет.
И.П. Рыбкин, председатель Государственной Думы 1993 года созыва в своей статье «Государственная Дума: пятая попытка» пишет, например: «Третья дума с первых же месяцев образования кочевала из одного кризиса в другой. Острые конфликты возникали по разным вопросам: реформированию армии, извечно нерешенному в России крестьянскому вопросу, по отношению к „национальным окраинам“. Личные амбиции раздирали на мелкие части думский корпус и в те времена».
Продолжался затяжной конфликт Думы с правительством, а если точнее — с ее председателем Петром Столыпиным, чьими руками царь разогнал две первые Думы. В одном из раундов этой схватки неожиданно прозвучало то самое крамольное стихотворение Хомякова-старшего, которое цитировалось выше.
Столыпин выступает с трибуны Третьей Думы с большой речью. И со свойственным ему блеском и темпераментом говорит о необходимости укрепления государственности. Заседание Думы ведет Николай Алексеевич Хомяков. В прениях слово берет «златоуст» партии народной свободы кадет А.И. Шингарев. Оратор вступает в полемику с премьером, декламирует с пафосом строки из стихотворения Хомякова- старшего. Те самые, что процитированы мною выше. И добавляет от себя едкое: «Об укреплении какой государственности говорит здесь премьер? Это та государственность, которая отзывается тяжкой болью в каждом сердце истинно любящих свою родину, которая разжигает национальную ненависть, которая не брезгует провокацией».
Было это случайным совпадением или последней каплей, переполнившей конфронтацию, но в марте 1910 года под давлением Столыпина, как считает известный историк А.Ф. Смирнов, Н.А. Хомяков был заменен на председательском кресле энергичным А.И. Гучковым. Николай Алексеевич отнесся к этому с достоинством, продолжал трудиться и до конца Третьей и в Четвертой Думе. В 1913—1915 годах он — председатель Петербургского клуба общественных деятелей.
Где и как проходили последние годы жизни и деятельности Н.А. Хомякова — не известно. Датой смерти считается 1925 год.
Александр Алёшкин, кандидат исторических наук
