У Европы подрубают «корни»

Христиане разочарованы тем, что не записано в европейской Конституции

Главы государств и правительств 25 стран, входящих в Европейский союз (ЕС), торжественно подписали 29 октября на Капитолийском холме в Риме «Конституционный трактат» — окончательный текст европейской Конституции. Она вступит в силу в 2006 году после ее ратификации всеми государствами — членами ЕС. Несмотря на заявления Ватикана и ряда Православных Церквей, в преамбулу Конституции так и не было включено упоминание о «христианских корнях» континента.

Два дня спустя Папа Римский Иоанн Павел II в своей проповеди сказал, что «учитывать христианские корни континента означает осознать духовное наследие, необходимое для дальнейшего развития союза».

Принимая на аудиенции покинувшего свой пост председателя Европейской комиссии Романо Проди, Понтифик уточнил, что независимо от упоминания «христианских корней» в официальных документах они «остаются неоспоримым фактом, о котором никакой историк не должен забывать». Иоанн Павел II подчеркнул, что «христианство в своих разных выражениях способствовало формированию общего сознания европейских народов». К этой же теме Папа Римский вернулся в своей речи во время приема польского премьер-министра Марека Белки: «Нельзя строить прочное единство, отделяясь от корней, из которых произросли европейские страны».

Христианские Церкви Старого Света от Римской курии до Московской Патриархии предлагали, чтобы в преамбуле европейской Конституции, проект которой был разработан Конвентом под председательством бывшего французского президента Жискара Д’Эстена, непременно фигурировало указание на христианство как основу европейской культуры. Однако это предложение было отклонено.

Вместе с тем генеральный секретарь Конференции католических епископов Европы Альдо Джордано заявил: «Мы очень разочарованы не тем, что написано в Конституции, а тем, что в ней не написано».

Действительно, чем была бы Европа без Кирилла и Мефодия, без Фомы Аквинского и Сергия Радонежского, Мартина Лютера и Григория Паламы, Микеланджело, Рафаэля и Рублева? Никто не оспаривает тот факт, что без христианства не было бы Европы как особой цивилизации.

Но откуда произошло само христианство? Многие полагают, что от иудаизма, и поэтому предпочитают говорить не просто о «христианских», но и «иудео-христианских» корнях. Правда, иудаизм рассматривается всего лишь как подготовительный этап к возникновению христианства. Но существует и самостоятельный иудейский вклад в европейскую цивилизацию, достаточно вспомнить таких философов-евреев, как Спиноза или Маймонид, придворный врач мусульманского полководца Салах-ад-Дина (Саладина), живший в XII веке в Испании, изучивший Аристотеля и оказавший влияние на католическую схоластику.

Как полагают некоторые комментаторы, разговор о религиозных корнях Европы принимает другой оборот. Но как быть с классическим, греко-римским наследием? Чем была бы Европа без Аристотеля и Платона, без Цицерона и Тацита? Без этого наследия и само христианство было бы беднее. В конце концов преемственность между христианским богословием и греческой философией (неоплатонизмом) нашла свое отражение в Евангелии от Иоанна и средневековые схоластики облекали свои теологические размышления в философские термины аристотелизма. Не забудем и о том, что именно в Древней Греции в Афинах родилась демократия. Следовательно, и греко-римский мир должен найти свое отражение в преамбуле Конституции Европы наряду с иудаизмом и христианством.

Вообще мнений и высказываний по этому поводу существует великое множество, например, некоторые обращают внимание на то, что античный мир принес Европе не только демократию, но и рабство, и империализм (бесчисленные войны Рима), и варварство гладиаторских боев. Другие замечают, что вклад христианства в европейскую цивилизацию не всегда был положительным. Была же религиозная нетерпимость, цензура в науке (дело Галилео Галилея), инквизиция, «Молот ведьм» и казни еретиков!

Кроме того, подчеркивают критики, в частности, фракция Радикальной группы в Европарламенте, именно те ценности, которыми сегодня больше всего гордится Европа, возникли и утвердились в противостоянии, а порой в жестокой борьбе с Церквами. Это и свобода печати, и свобода мысли и слова, а в конечном итоге сама религиозная свобода. Все это — плоды французского Просвещения, философии Вольтера и Дидро, Французской революции 1789 года. Тогда и эпоху Просвещения надо упомянуть в преамбуле европейской Конституции. Именно за это высказался Жискар Д’Эстен при обсуждении первоначального варианта проекта.

Это, в свою очередь, вызывает гневную отповедь со стороны католических кругов, напоминающих, что и Просвещение не без греха. От него произошла идея утопии Нового времени, мечта о том, что можно создать «рациональное» общество на «научной» основе и сотворить «нового человека», стремящегося к «светлому будущему». Попытка построить «совершенное», «справедливое», общество, создать «единственно верное» учение привела к фашизму и коммунизму, и все мы знаем, чем это закончилось. А чрезмерная вера в «науку» и «прогресс» подарила нам загрязнение окружающей среды, парниковый эффект и прочие экологические неприятности.

В результате в преамбуле Конституции не появилось прямого указания ни на христианство, ни на античную культуру, ни на Просвещение. Осталась лишь вялая деепричастная формулировка: «Вдохновляясь культурным, религиозным и гуманистическим наследием Европы…», а самому тексту предпослана цитата из древнегреческого историка Фукидида: «Наш строй называется демократией, потому что власть не в руках меньшинства, а самого широкого круга граждан».

Отметим, что преамбула не самая важная часть проекта Конституции. Важнее то, что Конституция придает более широкие полномочия Европарламенту, укрепляет позицию Европейской комиссии, устраняет бюрократизм в процессе принятия решений и т. д. Но спор вокруг преамбулы и «духовных корней» Европы показал слабую сторону политики Европейского союза, который ведет себя как государство, но это не государство. Есть единая европейская валюта, но нет поддерживающего его государственного суверенитета. Есть Конституция, но без единого восприятия ее народами Европы. Даже неясно, где Европа начинается и где кончается. Часто цитируемая фраза генерала де Голля о «Европе от Атлантики до Урала» лишена смысла: за Уралом говорят на том же языке, исповедуют ту же религию, что и до Урала. Лучше бы тогда говорить о Европе от Лиссабона до Владивостока.

Европа остается коалицией разных стран, которые многое объединяет, но и многое разделяет, нет даже настоящего чувства общности интересов, как показали разногласия по поводу войны в Ираке. Кроме того, в двери ЕС стучится Турция, у которой вообще нет «христианских корней». Европейский министр иностранных дел, о котором говорится в проекте Конституции Жискара Д’Эстена, рискует стать всего лишь символической фигурой. Значит ли это, что Европейский союз обречен на провал, что «европейское единство» пустая утопия? Конечно, нет! Но это значит, что строительство по-настоящему единой Европы, объединяющей всех европейцев общей идеей, будет значительно более длительным процессом, чем многие себе это представляют.