Если Папа благословляет казаков на площади Святого Петра

Что сказали бы Сталин и Пальмиро Тольятти, папа Пий XII и Альчиде Де Гаспери (послевоенный премьер Италии, основатель христианско-демократической партии — прим. пер.), если бы, предположим, они тоже стали зрителями необычного и почти сюрреального представления, транслировавшегося на весь мир в пятницу вечером 15 октября 2004 года из центра Ватикана?

Папа Пачелли, видя своего славянского преемника, который на прекрасном русском языке отвечает на «Ура!», с которым к нему обратился батальон поющих русских военных, очень похожих в своих оливково-зеленых формах на военнослужащих Красной Армии, наверняка подумал бы, что присутствует на богохульственном фарсе, поставленном каким-то сумасшедшим режиссером телекомпании РАИ, нанятым Кремлем.

Де Гаспери и Тольятти подумали бы, вероятно, что, наконец, перед их неверящими глазами, становится явью, в более мягкой и шутовской форме, угроза о «казаках на площади святого Петра», которой размахивали «гражданские комитеты» Италии в 1948 году. Труднее представить себе реакцию Сталина. Возможно, что он, которому нравилось возрождать в большевистской армии символы и мифы царизма, вовсе и не счел бы скандальным видеть польского Папу, благословляющего хор русских солдат в то время, как они исполняли имперский гимн Глинки «Жизнь за царя».

Исключительная историческая, а также религиозная парабола польского священника Кароля Войтылы, жертвы не очень ясного покушения в эпоху заразительного развала польского коммунистического режима, человека, чья 26-я годовщина понтификата была отпразднована в сердце Ватикана наследниками империи Сталина и Андропова, выходит за рамки даже самой непредсказуемой логики истории и жизни человечества. Достаточно будет вспомнить, что до дружеских визитов в Рим Горбачева и Путина, в 1979 году состоялось заседание советского политбюро, посвященное сдерживанию политической активности Войтылы, избранного папой в 1978 году. Мы находились тогда на пике «холодной войны». По инициативе Юрия Андропова политбюро одобрило резолюцию, цель которой была дискредитировать папу: «Если эта цель не будет достигнута с помощью дезинформации, необходимо будет прибегнуть к более решительным методам». После покушения на него, Иоанн Павел не захотел рассказывать и никогда не расскажет о том, что ему поведал в тюремной камере турецкий террорист.
Но, несмотря ни на что, никто и никогда не сможет назвать Войтылу, понтифика борьбы и прощения, глубочайшим антикоммунистом. Для него коммунизм был даже «необходимым злом», в котором необходимость зла оправдывалась библейским видением падения, отравленного яблока, промежутком между актом сотворения и моментом искупления Христа. Постигнуть в религиозных терминах жестокую искупительную функцию зла не означало, однако, принимать его в терминах политического компромисса. В этом «восточная политика» папы, который пришел из района зла, должна была быть весьма отличной от «восточной политики» времен ватиканского Собора, даже можно сказать — времен Конкордата, политики, которую продвигали папы Иоанн XXII и Павел VI и которую проводил в жизнь кардинал Казароли (Агостино Казароли, госсекретарь Ватикана, — прим.пер.). Другой главный исполнитель ватиканской дипломатии -Акилле Сильвестрини (кардинал, префект Конгрегации по делам Восточных Церквей — Н.М.)., хорошо видел в «восточной политике» Иоанна Павла II, более славянской, чем латинской, «факторы вызова и тотальной конфронтации». Те же самые «факторы» были уловлены Андроповым, который в мятежных католических профсоюзах «Солидарности», поддержанных польским папой, увидел начало имперского конца СССР. Человек, выступавший за мир путем активного вмешательства, покровитель идеи «справедливой войны», как говорил Агостини, Кароль Войтыла потом открыто встанет на сторону словенцев, хорватов-католиков и боснийских мусульман, подвергшихся агрессии со стороны сербов-экспансионистов в эпоху злобного балканского посткоммунизма. Но он не одобрит ни вмешательства НАТО в Косово, ни обеих войн — Буша-отца и Буша-сына — в Ираке.

Однако финальный апофеоз своего понтификата, за пределами динамичного сопротивления коммунизму и часто радикальной критики капиталистического материализма, престарелый и страдающий Папа всегда видел в рамках христианского славянизма, разделенного тысячелетней враждебностью между православием и католицизмом. Пока что его главный православный контрагент, московский патриарх Алексий Второй, окруженный, как когда-то цари, личной охраной из казаков, показывал себя по отношению к ополяченному Ватикану орешком, не менее твердым, чем коммунисты. Его, кажется, даже не смягчила икона Казанской Божией Матери, возвращенная ему в качестве дара Войтылой. Последние пастырские поездки католического понтифика в Грузию и на Украину, кажется, только его раздражили. Поэтому мы не знаем, сможет ли Иоанн Павел, учитывая его возраст и состояние здоровья, осуществить свою мечту стать христианским примирителем, отслужив мессу вместе с Алексием в Храме Василия Блаженного.

Однако мы знаем, что, благодаря телепередаче РАИ, Папа совершил свой визит по катодной трубке, через одиннадцать часовых поясов, от Москвы и Санкт-Петербурга до Владивостока на Тихом океане. Миллионы российских христиан видели, как он вошел в их дома со словами «Спасибо, дорогие друзья», приветствуемый танцами и самыми древними славянскими народными песнями. Примирение, пусть не личное — с Алексием, но с христианскими массами Всея Руси, фактически уже произошло почти физически через видеоканалы.
(«La Stampa», Италия) Энцо Беттица (Enzo Bettiza)
18 октября 2004

ИноСМИ.Ru