Пророк говорил всем

Но не все его поняли

Cекретное донесение из Токио поступило в канцелярии МИДа и Генерального штаба армии Российской империи в конце 1905 года после подписания Портсмутского мира, завершившего русско-японскую войну. Сотрудник царской военной разведки сообщал о состоявшемся в столице Японии первом конгрессе азиатских народов, выдвинувшем лозунг: «Азия только для азиатов».

Отмечая рост идей национализма среди азиатских народов, «источник», ссылаясь на добытые конфиденциальным путем сведения, предупреждал правительство о готовящейся экспансии на территорию Российской империи идей так называемого «нового ислама» из Османской империи. «На территории России проживает 20 млн. лиц мусульманского вероисповедания, — писал агент разведки. — Можно представить себе, что может стать с Империей в случае осуществления задуманных планов: нам может грозить развал государства. Поэтому предлагаю активизировать просветительскую и оперативную работу среди мусульман Кавказа и Поволжья для перехвата инициативы, считая конечной целью экспансию русского ислама из Поволжья на Кавказ, оттуда в сопредельные государства».

Забегая вперед, сразу отметим: вплоть до конца Первой мировой войны 1918 года наместнику царя на Кавказе Воронцову-Дашкову удалось не только поставить барьеры на пути проникновения панисламизма, но и противопоставить ему пантюркизм «в русской упаковке», сделав его мощнейшим фактором российской политики. Почему?

Прежде всего потому, что дореволюционное русское исламоведение четко разделяло ислам вообще и русский ислам в частности. Дело в том, что на рубеже ХIХ — ХX веков реформирование «русского ислама», осуществляемое теологами Казани и Крыма, вылилось в движение джадидистов.

Во-вторых, считалось, что русская умма (российский сегмент) была пограничной на пространстве Российской империи с так называемым «южным антропопотоком».

Пограничная линия проходила по дуге Бухара-Казань-Москва-Санкт-Петербург. Основными методологическими принципами, которыми тогда руководствовались различные спецслужбы империи при подходе к анализу проблем ислама, считались: возможность соединять религиозное и светское, свобода выбора, толерантность. То есть речь шла о государственной поддержке работы исламских богословов, которые занимались разработкой иджтихада — либерального движения, метода критического осмысления, как необходимого условия толкования Корана.

Была и фундаментальная основа. На протяжении своей истории России не раз приходилось иметь дело с исламом. Вспомните ордынское иго, после которого Россия построила новую модель государственности. Второй раз она сделала это, расширяя границы, «переваривая» волжские ханства, «выкатив» в Сибирь, и стала, собственно говоря, тем, что мы сегодня называем Россией. В третий раз во времена Петра Великого она вышла на «южный ислам», превратившись в Империю. Готовясь к Первой мировой войне, поставив цель захвата Констатинополя и части территории Османской империи, Санкт-Петербург отлично осознавал, что «переварить» новые пространства за счет своих людских ресурсов не удастся. Вот почему были активизированы попытки модернизации ислама в его «русском варианте» для выставления его в «экспортной упаковке». И в этом смысле особое внимание уделялось действующим в Турции, на Кавказе и в Средней Азии различным дервишским орденам: Накшибанди, Кадырыя и др. Считалось, что такой ислам является не только барьером на пути проникновения экстремистских неофитов, но и составной частью толерантности существующей и будущей государственной политики.

Разумеется, «русский ислам» не подразумевал переход русского населения в новую религию. Это сегодня некоторые политики, жонглируя разнообразными категориями, грозят чуть ли не поголовной исламизацией населения государства в будущем. Русский ислам для Санкт-Петербурга являлся всего лишь инструментом в осуществлении своей политики. Важно другое: тогда ученые-исламоведы отлично ориентировались в так называемых разновременных исламских потоках, которые шли на Россию с юга.

Сегодня наша элита не имеет никакого отношения к доставшемуся ей «государственному телу». Она боится ислама. Чурается общения с «чужими» индентичностями. А это свидетельство цивилизационной «усталости». Однако русские — нация молодая. Проблема в элите и ее умении быть адекватной существующим южным вызовам. Точно так, как это делал дореволюционный Санкт-Петербург.

Валерий Васильев, кандидат исторических наук