Владимирский собор в Севастополе — усыпальница адмиралов

В 1829 году был объявлен конкурс на создание проекта памятника, и началась Всероссийская подписка по сбору средств, так как предполагалось построить храм на добровольные пожертвования граждан Российской империи. В конкурсе победил проект архитектора К.А.Тона (1).

По его замыслу собор должен был представлять собой пятикупольный храм, который предполагалось построить на территории Херсонеса. В 1842 году адмирал М.П.Лазарев обратился к императору Николаю I с рапортом, в котором просил разрешения строить храм не в Херсонесе, а в самом Севастополе «..где он с пользой для жителей может быть, как драгоценный для каждого россиянина памятник, чаще посещаем, нежели за несколько верст от города» (2).

Разрешение императора было получено. Николай сам указал место строительства (3) — на вершине Центрального городского холма. К 1 декабря 1842 года на постройку храма по подписке было собрано 350 000 рублей. В письме А.А.Шестакову адмирал Лазарев пишет, что изначально деньги собирались на памятник Св. Владимиру, который планировалось поставить на развалинах Херсонеса, а «..какой же может быть приличнее Памятник Святому, как не храм во имя его?» (4).

Разработка чертежей храма с применением проекта К.А.Тона к указанной местности была поручена городскому архитектору В.А.Рулеву. После утверждения императором предложений по постройке храма 26 мая 1845 года адмирал М.П.Лазарев создает Комиссию по сооружению в Севастополе храма во имя святого равноапостольного князя Владимира в составе председателя вице-адмирала Г. И.Рогули и членов комиссии: начальника инженеров Южного Округа Морской строительной части, архитектора, Севастопольского полицмейстера, Градского главы и со стороны Министерства Внутренних Дел инспектора Севастопольского Военного Карантина. Строителями были назначены полковник Фон дер Вейде и штабс-капитан Рулев.

Официально Комиссия начала свою работу с 26 ноября 1845 года (5), но фактически она действовала и ранее. Так, уже в октябре Комиссией была составлена и представлена Лазареву смета количества и размера мраморных плит для папертей и одежды цоколя собора (6). Однако работа комиссии отличалась своей неспешностью. Поэтому исполнители довольно часто обращались напрямую к адмиралу Лазареву, минуя комиссию, что существенно ускоряло процесс принятия решений. Неоднократно в комиссии терялись документы. Часто Лазареву приходилось повторно требовать от комиссии представления различных сведений и документов (7). Интересно, что в сохранившихся документах нет указаний на то, что в этих случаях к членам комиссии применялись какие-либо санкции. Но при явном отказе выполнять свои обязанности Лазарев реагировал очень жестко. В этом отношении очень показательно письмо, посланное в Комиссию по строительству правителем канцелярии Николаевского и Севастопольского Военного губернатора, статским советником Камневым 6 февраля 1848 г.:

«.. На рапорте Комиссии .. о том, что архитектор штабс-капитан Рулев ранее года не может, по множеству занятий, исполнить порученного ему дела — исправления смет, согласно замечаниям на постройку храма св. Владимира в Севастополе, Главный командир изволил написать следующую резолюцию: «Передать начальнику Южного округа для понуждения г. Рулева к немедленному исполнению настоящего требования и с тем вместе оштрафования его за безрассудный отзыв. Если же медленность в этом деле происходит от занятия им должности городового архитектора, то немедленно он освобожден будет от этого занятия, о чем сообщить исправляющему должность временного в Севастополе Военного Губернатора» (8).

В своих указаниях комиссии Лазарев требовал: «Для избежания всяких замешательств в деле построения храма должно желать, чтобы на работы всех вообще названий принято было обязательство одним лицом с благонадежным по закону обеспечением» (9). Для выигрыша во времени адмирал рекомендовал Комиссии хозяйственными средствами вырыть рвы под фундамент и начать его кладку, используя камень от приобретенных казной и разбираемых домов частных владельцев, под личную ответственность Комиссии и строителя за прочность.

Но начались подготовительные работы только в сентябре 1848 года. Была проведена расчистка местности, уборка вырытой земли, которая частично использовалась здесь же для выравнивания рельефа. Подготовительные работы производились силами личного состава 29, 30, 31, 32, 34, 40, 41, 44 флотских экипажей Черноморского флота. Шли они медленно из-за твердого скального грунта, а с наступлением холодов вообще прекращались (10).

Лазарев контролировал процесс строительства до мелочей. В процессе строительства адмирал поручал комиссионерам наблюдать, чтобы размеры иконостаса в точности соответствовали размеру икон (11), выяснял, насколько соответствует запрестольный образ размеру здания и алтаря, утверждал малейшие изменения в заранее составленные проекты и эскизы, вплоть до замены херувимских головок на ангелов в запрестольном образе (12). По сути, Комиссия сама не решала ничего, полностью все строительство проходило через Лазарева. И это все притом, что в это время для Лазарева приоритетом являлось строительство адмиралтейства в Севастополе и основные усилия были направлены именно на него; кроме того, в Севастополе строился еще ряд объектов. Нельзя забывать и о том, что адмирал считал основными обязанности Главного командира Черноморского флота.

Очень серьезное внимание Лазарев обращал на качество строительства. Он самостоятельно разрабатывал инструкции по проведению наиболее ответственных работ и после проверки их инженерами на практике требовал неукоснительного их исполнения. Так, в частности, Лазарев лично разработал инструкцию по приготовлению известкового раствора для скрепления камней при строительстве. После того как после проведенных испытаний были получены положительные результаты, этот новый способ был введен в качестве обязательной к исполнению инструкции (13).

При возведении цоколя собора Лазарев, проведя осмотр строительства, потребовал от Рулева «.. чтобы вместо мусора промежутки рвов и между стенами цоколя были убиты глиною в отвращение могущей проникать сквозь перваго мокроты и вредить тем строению.» (14). Время доказало правоту Лазарева — нарушение глиняного слоя во время реконструкции собора после Великой Отечественной войны привело к подтоплению здания.

Вникая до мелочей в процесс строительства, Лазарев стремился к тому, чтобы все работы проводились без задержек, с высоким качеством при минимальной стоимости и с внедрением новых технологий. Например, для удешевления строительства Лазарев дал указание Главному Командиру Севастопольского порта на отпуск по казенной цене железа и песка для строительства от порта (15). Узнав об изобретении Депрефонтеном искусственного мрамора, он отправил инженеров Южного Округа Морской строительной части полковника Фон дер Вейде и архитектора Рулева в Петербург для изучения возможности внедрения нового строительного материала (16). Одновременно на Ижорском заводе изготовлялись медные листы для кровли и купола, модели решеток ворот и ограды (17).

Порядок расположения икон был также разработан адмиралом М.П.Лазаревым и архиепископом Херсонским и Таврическим Иннокентием. Иконы в иконостас были заказаны петербургским художникам Майкову (18) и Риссу. Опись икон, планируемых к изготовлению в иконостас с указанием сюжетов, размеров их и цен, запрошенных Майковым за написание икон, была утверждена Лазаревым 13-го июня 1850 года. Также Лазарев лично утверждал эскизы картин и требовал точного исполнения работ согласно заранее утвержденных им эскизов (19).

От комиссионеров адмирал требовал при заключении контрактов с художниками «.. руководствоваться теми же правилами, какие приняты в подобных случаях учрежденными комиссиями по построению церквей в С. Петербурге» (20).

Насколько велик был авторитет Лазарева можно судить по следующим строкам из письма художника Майкова от 31 мая 1850 г: «.. комиссия храма св. Владимира требует, чтобы эскизы были представлены Синоду, я же, имея Ваше приказание совещаться с Его преосвященством Иннокентием, не обращался ни к кому другому, эскизы им одобрены, а главное иконы размещены по Вашей и его идее, следовательно, если я представлю в Синод, то очень может случиться, что сделают перемены как в эскизах, так и в размещении, перемены, не согласные с желанием Вашего Высокопревосходительства и Его Преосвященства. Впрочем, я поступлю так, как будет угодно приказать Вашему Высокопревосходительству.» (21). На что Лазарев ответил: " 1-е Что эскизов представлять на утверждение Святейшего Синода нет никакой надобности 2-е что о величине запрестольного образа я спрашиваю мнения строителя Храма, о чем в свое время вы получите особое по этому предмету разрешение и 3-е что на предполагаемое написание в кругах вместо херувимов ангелов со священными атрибутами я согласен." (22)

Это характеризует Лазарева как жесткого руководителя, привыкшего самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность.

Начальник Штаба Черноморского флота контр-адмирал В. А. Корнилов во время пребывания своего в столице по указанию Лазарева посещал мастерские художников и осматривал готовые и изготавливаемые картины (23). По личной просьбе адмирала вице-президент Императорской академии художеств граф Ф.П.Толстой 30 марта 1851 года выделил помещение в академии художеств для хранения написанных икон до окончания постройки собора (24).

Многое заказанное адмиралом было выполнено и доставлено в г. Николаев еще при его жизни, но во время Крымской войны 1853−1856 гг. утрачено.

Михаил Петрович Лазарев скончался от рака желудка 11 апреля 1851 года в Вене. При жизни Лазарева были проведены только подготовительные работы и закладка фундамента, однако, когда великий адмирал умер, было решено похоронить его под строящимся собором.

Панихида проводилась в Петропавловском соборе в Севастополе, построенном в 1843 году по проекту В.А.Рулева, при «особенном попечении покойного». Проводил ее архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий (25) — давний друг Лазарева. Очевидец так описывал похороны адмирала: «По выносе гроба из церкви, предполагали поставить его на приготовленную, богато-убранную колесницу, но чувство при вязанности к покойному было так велико, что никто не хотел первый оторвать рук от драгоценной ноши, и таким образом продолжали шествие до самого склепа, устроенного на месте, где предположено воздвигнуть храм во имя св. Равноапостольного князя Владимира. — Глубоко в землю врыт был широкий вход, по которому и спустилась погребальная процессия; тут ожидал покойного последний его приют: нисколько саженей земли накрытых каменным сводом! Поставили гроб под этим сводом, прочли последние молитвы и началось замурование; грянули залпы ружей и пушечные выстрелы со всех судов, стоявших на рейде…» (26)

Позже, во время обороны Севастополя 1854−1855 годов, рядом с адмиралом Лазаревым были захоронены его ближайшие соратники и ученики В.А.Корнилов, П.С.Нахимов, В.И.Истомин. После захвата интервентами южной части города усыпальница адмиралов была варварски осквернена. В акте осмотра склепа от 11 апреля 1858 года указано, что крыша склепа проломлена, сам склеп затоплен дождевой водой, гробы вскрыты, эполеты на мундирах отсутствуют, останки засыпаны землей и мусором (27).

Усыпальница была приведена в порядок, с 1858 года прах адмиралов покоился в общем склепе, устроенном ниже пола крипты на 5 метров. В 1862 году возобновить строительство пригласили архитектора А. А. Авдеева (1818−1885). А. А. Авдеев разработал новый проект на основе подлинной византийской церковной архитектуры. Фундаменты были использованы прежние, строительство завершили только в 1888 году.

В 1931 году собор был закрыт и передан ОСОАВИАХИМу под авиамоторные мастерские, усыпальница адмиралов была взломана, гробы разбиты, останки адмиралов по большей части уничтожены, а склеп засыпан землей и мусором. Во время Великой Отечественной войны собор серьезно пострадал. Только в 1974 году Владимирский собор был передан Музею героической обороны и освобождения Севастополя. Вскоре он был открыт для посетителей.

____________________________________________________

(1) К.А. Тон (1794 — 1881 гг.) — профессор архитектуры, основатель «русско-византийского стиля». По проектам были построены такие храмы как храм Христа Спасителя в Москве, собор святой Великомученицы Екатерины в Царском селе и множество других.

(2) Апошанская М.П. Собор Святого Равноапостольного князя Владимира- усыпальница выдающихся адмиралов Российского Императорского Флота.- Симферополь: Бизнес-Информ, 2004.- С.14−15.

(3) ГАГС ф.21, оп.1, д. 5, лл.2 — 4об.

(4) Письма Михаила Петровича Лазарева к Алексею Антиповичу Шестакову в г. Красный Смоленской губернии // Морской сборник.- 1918.- N11.- С. 87.

(5) ГАГС ф.21, оп.1, д. 5, л. 11.

(6) ГАГС ф.21, оп.1, д. 6, л.47.

(7) ГАГС ф.21, оп.1, д. 16, лл.8−13, 83−84; ГАГС ф.21, оп.1, д. 19, л.93.

(8) ГАГС ф.21, оп.1, д. 6, л.124−124 об.

(9) ГАГС ф.21, оп.1, д. 6, л.87.

(10) ГАГС ф.21, оп.1, д. 6, лл.12−13, 20.

(11) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, л.23−23об, 28−28об.

(12) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, л.37.

(13) ГАГС ф.21, оп.1, д. 6, л.98.

(14) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, л. 129.

(15) ГАГС ф.21, оп.1, д. 6, л.64, 64об., 76, 76 об.

(16) ГАГС ф.21, оп.1, д. 6, л.142.

(17) Апошанская М.П. Указ. соч.- С. 16.

(18) Майков, Николай Аполлонович (1796 — 1873) — академик живописи, участник Бородинского сражения. По поручению Николая I Майков написал ряд образов для церквей святой Троицы, образа для иконостасов Исаакиевского собора, Владимирского собора в Севастополе, а также других соборов.

(19) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, лл.69, 6−7.

(20) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, лл.3−5об.

(21) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, л.63.

(22) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, л.62−62об.

(23) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, л.24−27 об.

(24) ГАГС ф.21, оп. 1, д. 16, л.136.

(25) Иннокентий (Борисов Иоанн Алексеевич) (1800−1857) — архиепископ Херсонский и Таврический, профессор богословия, участник обороны Севастополя в 1854—1855 гг., автор многих православных книг, заложил и восстановил множество храмов и монастырей. За доблестное служение Отечеству в тяжелое для России время архиепископ Иннокентий был удостоен ряда правительственных наград и поощрений.

(26) Письмо из Севастополя // Морской сборник.- 1851. — N6.- С. 514.