Монументальная контрпропаганда

В канун 7 ноября в Иркутске откроют памятник Колчаку

«Согласием и полным взаимопониманием» завершились переговоры между мэром Иркутска Владимиром Якубовским, президентом общественного фонда «Патриот» Сергеем Андреевым и скульптором Вячеславом Клыковым по поводу установки в городе памятника А.В. Колчаку. Принято решение о торжественном открытии десятиметрового монумента к 130-летию со дня рождения лидера Белого движения, «Верховного правителя России».

В романе Владимира Войновича «Монументальная пропаганда» описан клинический случай видной общественной деятельницы, пенсионерки Ревкиной Аглаи Степановны. Возмущенная сносом после исторического XXII съезда партии чугунной статуи товарища Сталина, она уговорила сокрушителя кумира тракториста Славку Сироткина и его лучшего кореша водителя автокрана Сашку Лыкова оттранспортировать монумент не на переплавку, а ей на дом. С тех пор товарищ Сталин обосновался в гостиной Аглаи Ревкиной, в углу между двумя окнами.

Случай, казалось бы, клинический. Наши отношения с памятниками давно укладываются в схему «ломать — не строить». Народ вымещает на памятниках свои претензии к властям. Так было после октября 17-го, так было и после августа 91-го. «До основанья, а затем…». А что «затем» — покажет будущее. Оно и показывает. К нашему же изумлению.

Сказать кому-нибудь в августе 91-го, что в сентябре 2004-го под Москвой будет в торжественной обстановке открыт памятник Феликсу Дзержинскому, почти точная копия того, что стоял на Лубянке, — никто бы не поверил. А вот стоит (см. вчерашние «Новые Известия»). Но ведь, если подумать, в том революционном августе никто не помышлял и о том, что вскоре после открытия «бронзового Феликса» в городке Дзержинске, на другом краю страны, в Иркутске, начнется монтаж медной статуи «кровавого палача» Колчака. Тем не менее памятник адмиралу, провозгласившему себя 85 лет назад Верховным правителем России, будет установлен. К такому решению пришли нынешние иркутские правители после жарких дискуссий.

Началось все почти по Войновичу пять лет назад. Президент общественного фонда «Патриот» Сергей Андреев решил на свои средства увековечить память расстрелянного в Иркутске адмирала, более известного как один из лидеров Белого движения, чем в качестве ученого, полярного исследователя, флотоводца, героя Русско-японской и Первой мировой войн. Все хождения г-на Андреева по инстанциям не приносили плодов: то собранные им документы терялись в городской администрации, то попадали в долгий ящик. Не помогла и бурная поддержка местного казачества. Дело сдвинулось с мертвой точки после знакомства Сергея Андреева с народным художником РФ Вячеславом Клыковым, автором установленных в разных городах и весях памятников Жукову и Столыпину, Шукшину и Серафиму Саровскому, Николаю II и Кириллу с Мефодием. Клыков отнесся к идее пополнить свою галерею статуей Колчака с подозрением: в школьных учебниках писали, будто он творил в Сибири зверства, при этом, как сказал поэт, «русский хлеб сапогом топча». Но Андреев смог обратить генерала от зодчества в свою веру. И адмирал в рекордные сроки был выкован из качественной меди. Но изваять памятник мало — надо, чтобы он где-то стоял. Не дома же. Колчаколюб Андреев, отчаявшись получить помощь от властей, приглядел место возле рынка «Город мастеров», на частном куске земли. Опасаясь ранних сибирских морозов, открытие монумента назначили на сентябрь. Начали возводить пятиметровый постамент из бетона с гранитной крошкой. Но тут взбунтовалась общественность.

По словам главного архитектора Иркутска Евгения Третьякова, территория автомобильной стоянки возле «Города мастеров» является не частной, а муниципальной собственностью. «Установка памятника, — заявил представитель прокуратуры, — ни с кем не согласована, а значит, ее надо прекратить». «Это в действительности провокация политическая, — возмутился Владимир Рожков, депутат Иркутской думы. — Люди, которые призывают к единству, на самом деле такой установкой могут создать напряженность в городском обществе». В итоге депутаты порешили с открытием «символа согласия и примирения», намеченным на 11 сентября, повременить, а прокуратура выставила на месте «самовольной установки памятника» милицейские посты.

На помощь Андрееву прилетел Клыков. Одновременно в город прибыл и сам Колчак. Скульптор ознакомил оппонентов с глубокой идеей, воплощенной им в меди и железобетоне: «Колчак смотрит на Ангару и задумался о том, что два брата скрестили оружие. Вот они, два брата, на постаменте. Один красноармеец, а другой белогвардеец. Они будут символизировать думу о том, что же случилось в 1917 году. Когда мы осознаем и поймем это? Ведь Колчак тоже за Россию положил голову…»

После встречи с общественностью организаторы установки памятника отправились к мэру Владимиру Якубовскому искать компромиссное решение. И оно, конечно, было найдено: памятник установят 4 ноября, в день 130-летия Колчака, в другом месте. Участники переговоров уже определили наиболее удачные точки: это будет или набережная реки Ангары, напротив гостиницы «Интурист», или скверик напротив Крестовоздвиженской церкви, на пересечении улиц Тимирязева, Ленина и Седова. Раньше там хотели поставить памятник декабристам, но потом что-то раздумали…

Трудно сказать, послужит ли новый памятник делу перемирия и согласия в нашем обществе. С другой стороны — что у нас, места мало? Если в России сегодня возводятся памятники Чижику-Пыжику и плавленому сырку «Дружба», дворнику и Веничке Ерофееву, «Ежику в тумане» и «железному Феликсу» — почему бы не возвышаться и Колчаку?

Вот только сможет ли кто из прохожих вспомнить, что он был не только белый адмирал, расстрелянный в Иркутске большевиками, но и полярный исследователь и герой Русско-японской войны.

Ведь, как написано в романе Владимира Войновича, «у большинства людей, даже весьма образованных, нет ни ощущения, ни понимания того, что они существуют в истории. Большинству кажется: все всегда будет, как есть сегодня».