Мы — другие

Феноменальные успехи Китая и катастрофические провалы России: в чем причина? Вестернизация — вот на деле наша стратегия

Как-то в разговоре в узком кругу лиц, так или иначе причастных к власти, я сказал, что мы поторопились вступать в Парламентскую Ассамблею Совета Европы. Дело не в том, что мы должны стоять в стороне от ПАСЕ, а в том, что переживающая глубокий кризис Россия взяла на себя обязательства, выполнение которых идет ей не на пользу, а во вред. На что Сергей Филатов, бывший руководитель администрации президента Ельцина и по духу либерал, ответил, что это он приложил немалые для этого усилия. Дескать, на Россию должна оказывать влияние цивилизованная Европа.

Еще в лоне горбачевской перестройки стало формироваться и усиливать свое влияние на власть и СМИ идейное течение либералов-западников, которое вознамерилось вестернизировать нашу страну. И причина наших наибольших потерь с начала горбачевской перестройки и по нынешний день состоит в том, что интересы стратегов США на развал СССР и резкое ослабление потенциала России как его правопреемницы, с одной стороны, и линия либералов-западников на вестернизацию страны во многом стали совпадать.

Могу напомнить о заявлении видных наших общественных деятелей демократической ориентации, в числе которых оказались и поныне весьма уважаемые люди, которые призывали нас не беспокоиться по поводу усиления влияния на страну Запада. Дескать, интересы Запада не могут противоречить интересам новой России. В этом как раз и состоит секрет того, почему Ельцин, полагаю, не без влияния определенных сил сначала вручил власть безвестным в стране либералам-западникам, никак присягнувшим на верность идее вестернизации страны, а затем и с такой беззаботной легкостью отдал реформирование страны на откуп американцам. Как стало потом известно, многие проекты указов президента Ельцина писал советник Гайдара и Ко (американский профессор Джеффри Сакс, а находящийся в полной зависимости от США МВФ в прямом смысле диктовал линию поведения нашим реформаторам.

Но есть еще один и чрезвычайно важный аспект совпадающих интересов Запада, с одной стороны, и корыстных интересов людей в российской власти и вокруг нее — с другой. МВФ еще в начале 90-х годов определил, что в мировом разделении труда Россия должна играть роль поставщика сырья для западных стран. Что же касается наших реформаторов и близких им новобогатых, то, реализуя разработанную в США модель реформ, они получили то, к чему стремились. Одни в одночасье стали миллиардерами, другие — банкирами, председателями и членами совета директоров крупных компаний, президентами разного рода фондов, центров и пр.

Идея вестернизации страны, а, точнее, псевдовестернизации, реализовалась в России едва ли не все 90-е годы. Псевдовестернизации потому, что даже если искренно, но со здравым смыслом стремиться сделать нашу страну по важнейшим параметрам бытия похожей на страны Запада (что само по себе непредосудительно!), то и в этом случае нужна какая-то последовательность. Нужно понимание того, что не может только что освободившаяся от коммунистического тоталитаризма страна, да еще вошедшая в полосу глубочайшего кризиса, адаптировать нормы жизни стран, в которых они вырабатывались в ходе десятилетий и даже столетий. Или в которых не так остро стоят те или иные проблемы, как у нас.

Например, как можно было в соответствии с требованиями ПАСЕ отказываться от смертной казни в период небывалого разгула преступности? В Европе такой преступности вообще никогда не было. В таких масштабах ее не было и в США, где, тем не менее, смертная казнь до сих пор практикуется. Или как можно было отказываться от принудительного лечения алкоголиков в нашей стране, в которой эта проблема является национальным бедствием? Или отказываться от принудительного лечения психически больных, число которых после ельцинско-гайдаро-чубайсовских реформ резко возросло? И так далее и тому подобное. В результате мы ежегодно теряем людей столько, сколько США не теряли в годы Второй мировой войны. Кто не верит, пусть подсчитает.

Надо быть просто безмозглыми людьми или людьми, наплевательски относящимися к собственному народу и ставящими мнение европейских (не очень-то любящих нас) либералов выше собственных национальных интересов, чтобы не учитывать конкретных условий «у них» и «у нас». «У них» — сытая и устроенная жизнь, сильное влияние на общество религиозной морали, гуманные традиции в межличностных отношениях, законопослушание, строгое соблюдение социальных, этических и иных норм поведения. Наконец, «у них» есть гражданское общество, которое решает те задачи, до которых не доходят руки государства, или которые оно и не должно решать. Имея в виду то, что гражданское общество — это тоже своего рода власть, параллельная официальной, власть общества.

«У нас» — ничего этого нет, но есть небывалое падение нравов, массовая нищета, озлобленность, принявшая опасные масштабы социальная и даже физическая деградация, редкий правовой нигилизм. Поэтому пытаться тупо перенимать стандарты общества иного уровня развития — это на деле не вестернизация, а «сапоги всмятку». Могу напомнить, что «шиитская революция» в Иране, ставшая мощнейшим стимулом в развитии исламского фундаментализма, а в конечном итоге и международного терроризма, явилась результатом совместных попыток шаха Реза Пехлеви и Вашингтона ускоренными темпами вестернизировать (американизировать) эту страну.

Да и вообще, как можно превратить Россию, находящуюся на стыке Европы и Азии, в европейскую страну? И дело не только в том, что в России проживает около 20 процентов неевропейцев, в основном тюрков. И даже не в том, что в формировании самих русских как этноса огромную роль сыграли тюркские племена. По историческим, географическим, климатическим и многим другим причинам мы не можем стать такими же, как немцы, французы и пр. Мы не хуже их, мы просто другие. Более того, наше положение одновременно европейской и азиатской страны дает нам огромные преимущества, если, разумеется, власть это понимает и разумно использует.

Идея вестернизации России — это, конечно же, утопия, как, скажем, и коммунистическая идея, тоже, между прочим, пришедшая к нам с Запада и реализованная большевиками — самыми законченными западниками. («Реализованная утопия», как называли наш социализм некоторые западные мыслители.) Но всякая утопия реакционна, ибо ведет к огромной и напрасной трате людских и материальных ресурсов и в конечном итоге тормозит прогресс.

Уточняю, что на практике стремление к вестернизации России проявляется в некритическом заимствовании форм материальной, общественной и духовной жизни в странах Запада, и в первую очередь США. Например, в духовной жизни задача ставится глобальная: не только изменить образ жизни россиян, поменяв местами в массовом сознании их отношение к материальному и духовному, но и строй мыслей, психологию, всю систему ценностей. Эта линия хорошо просматривается на нашем ТВ, она проявлялась в попытке изменить систему школьного обучения, переписать учебники и т. д. Дело даже доходит до того, что «новые культуртрегеры» считают для России не подходящим православие. Оно-де сковывает инициативу человека, и в пример ставят протестантскую и иудаистскую конфессии (как это делает, например, Евгений Ясин, бывший глава Аналитического управления администрации президента и министр экономики ельцинских времен).

Поскольку я крещен по православному обычаю и дорожу этим, то, не боясь обвинений в неуважении к православию, мог бы повторить слова философа Бердяева о том, что наша религия больше готовила людей к смерти, чем к жизни. По моему глубокому убеждению, церковь тоже должна развиваться (реформироваться) вместе с развитием общества, если хочет вести за собой паству, как это успешно делают многие конфессии. (Большевики во главу угла ставили «чистоту марксизма-ленинизма», и что из этого вышло?!) И то, что у нас до сих пор церковная служба ведется не на современном русском языке, иначе как казусом не назовешь.

Только, во-первых, надо понимать, что православие — это неразрывная часть самого народа. На нем выросла его культура, духовная жизнь и многое другое. Отказаться от православия значило бы отказаться от самих себя и превратиться в манкуртов. И, во-вторых, не надо путать причины со следствиями. Убежден, что не протестантизм родил этику труда, как считал Макс Вебер, а развитие капитализма в Англии потребовало реформирования церкви, которая и взяла на вооружение этику труда. Например, наши старообрядцы отличались завидным трудолюбием, бережливостью, расчетливостью, честностью и дали России необычайно много предпринимателей, несмотря на то, что выступали против церковных реформ.

О попытках вестернизации России в политической сфере я говорить не буду, поскольку они заглохли уже в конце 90-х, а при Путине вообще прекратились.