«Молодые ребята под ураганным огнем вытаскивали раненых»

Родители погибших детей хотят мстить

«Я не думаю, что исключительно из-за наших ополченцев получилось так, как получилось, — есть же в нашей стране головы поважнее, с генеральскими звездами, которые должны были быть готовы и к худшему развитию событий. Поймите, там была вся республика — это было всеобщее горе, и тот, кто мог чем-то помочь, это делал. Все национальности, которые живут в нашей республике, были там. Живым кольцом стояли ополченцы и просто жители, и их никто не гнал», — говорит один из ополченцев Алан, который практически с первых минут после взрыва в школе N 1 и до самой последней минуты принимал участие в освобождении заложников. Своей фамилии он просит не называть: «для чего?» — хотя на автомат, который он уже в четверг взял с собой в Беслан, имеет официальное разрешение. Сменив камуфляж на обычную одежду, он все еще по-военному вместе с корреспондентом «Известий» Натальей РАТИАНИ вспоминает тот страшный день в Беслане:

— В самом начале спецподразделения сделали ошибку. Во-первых, людей не убрали хотя бы за 500 метров от места событий — минимальное расстояние, — когда вовсю бьют из гранатометов. Во-вторых, должно было быть два или три кольца оцепления, тогда бы ни один террорист не ушел. В-третьих, у них должны были быть планы не только мирного разрешения драмы с заложниками, но и как действовать в случае наихудшего развития событий. Отсутствие значимых требований, отказ от воды и еды для заложников — все говорило о том, что к мирному развитию событий они не готовятся… Я был в это время рядом со штабом — это 100 метров до школы. Как только пошла первая очередь, а потом произошло два мощных взрыва — сразу сорвался и побежал туда. Каждый, у кого был автомат или ручной пулемет, там оказался, но нас корректировали — когда стрелять, когда нет — или омоновцы, или собровцы. Почему же теперь говорят, что ополченцы беспорядочно стреляли? Единичные выстрелы, конечно, были, но основная масса, естественно, не стреляла, когда видела, что «Альфа» работает. Беспорядочной стрельбы не было, потому что все мы понимали, что там находятся заложники и эти уроды могли их поставить перед собой живым щитом — в окнах — и спокойно из-за них стрелять. Рядом со мной были спецназовцы — одного точно убили, а двоих ранило. Одно время вообще невозможно было высунуться — такой плотный был огонь. Когда спецназ и «Альфа» подошли ближе, то «Альфа» стала передавать: «Мы работаем первый этаж, первый этаж, не стрелять!»

Но я бы посмотрел, кто вытаскивал там всех пострадавших. Их бы «Альфа» не вытащила — за их «сферами» (касками) охотились снайперы. Где только они высунутся — туда сразу же шел ураганный огонь. Это я видел своими глазами — я там был от начала и до конца.

Молодые местные ребята, 16, 17 лет, без оружия под ураганным огнем ползали и вытаскивали раненых из спортзала. А нам — ополченцам с оружием — собровцы скомандовали: «Стойте и прикрывайте их, но по команде». Когда уже стали второй и третий этажи школы занимать, то нам говорили: «Стреляйте по подоконнику или по карнизу». Все знали, что и там может быть кто-нибудь.

Я не согласен с тем, что ополченцы стали причиной такого развития событий. Сейчас кому-то очень просто ссылаться на то, что из-за мирного населения или из-за ополченцев у них сорвалась операция. А почему раньше не сделали то, чему их учили, — отвести мирное население метров на 500?

— Если бы не стали стрелять ополченцы, как бы развивались события?

— «Альфа» была не с самого начала. Я увидел альфовцев тогда, когда уже одно крыло школы было занято. Если бы на огонь террористов не отреагировали, то одиночными очередями, из гранатометов и минометов они перестреляли бы всех заложников. И случилось бы вообще непоправимое. Ополченцы, ребята из ОМОНа, милиции вызвали огонь на себя и не давали уничтожить тех заложников, которые были там еще живы.

— Почему въезд в город был фактически свободен — всего лишь по одной милицейской машине перекрывало дороги в город?

— Вы задаете мне этот вопрос? Я не планировал этой операции.