Ave mobila!

Недавно я одновременно сказал наркотику нет и вышел из тоталитарной секты. Пусть никто не говорит, что это невозможно. Нет, я не пошел ни в церковь, ни к доктору Майорову. Я, согласно инструкции, нажал и длительно удерживал красную кнопочку на своем мобильнике.

Было так. Во время совершенно великолепной загородной пьянки я вдруг взглянул на себя со стороны, как птица в стихах Заболоцкого, «сдвигая телескопики своих потухших глаз», и задумался: тварь ли я дрожащая или легко доступный абонент. Почему, рассказывая анекдот, я говорю: «…муж приезжает… я тебе перезвоню… из командировки», а ночью у костра мы поем: «…возьмемся за руки… вы не туда попали… друзья»?

Свободен! Маленький железный трупик в углу стола — вот все, что осталось от чуда финской технической мысли, а я ощутил себя венцом творения и графом Монте-Кристо, сбежавшим из замка Иф.

Да, я прожил без мобильного телефона 90 дней. Нет, я не сумасшедший (об этом меня сочувственно спросили 52 человека). Нет, я не нищий (18 запросов). Нет, не потерял! Нет, не украли! Нет, не хасид, не старовер и не трясун-пятидесятник!

Докладываю: за отчетный период я пропустил четыре важных звонка, не получил ненужных — минимум пятьсот. Не задал вопроса «ты где?» двести шесть раз, «ты спишь?» — шестьдесят один раз и «ты в Москве?» — тридцать два с половиной раза.

Первые две недели я просыпался среди ночи от ужаса, что мне никто не звонит. Отсутствие наушника в ухе ощущалось физически, как утрата крестика православным. На улице казалось, что на меня все смотрят осуждающе и с некоторым презрением. Кривой московский номер, как клеймом, был выжжен на моем опухшем мозжечке. Именно тогда я понял, что мобильные телефоны обладают всеми признаками наркотика и секты. В пользование ими вовлечены против своей воли миллионы людей, они намного популярнее традиционных конфессий, они все время требуют денег, их благоговейно носят на груди, они вызывают очевидную зависимость от себя, и при отказе от них у людей возникают чудовищные ломки. А еще одно сходство с дурью и религией — люди отчетливо слышат голоса, хотя рядом никого нет.

При всей своей нужности мобильные телефоны — вещь довольно отвратительная. Бесцеремонность этих напичканных «Муркой», Шопеном и ненужными номерами железных тварей с гнусными голосами и на разноцветных шнурках не знает границ. На них дозваниваются кредиторы и жены. С их помощью нас обворовывают операторы. Они теряются, их крадут, они самоблокируются и промокают. Их, как детей, нельзя оставить дома, их, в отличие от женщин, берут с собой на рыбалку. Как ты без мобилы проголосуешь за «Фабрику звезд»?! Как известишь программу «Времечко», что поддерживаешь усыпление бездомных кошек? Как скажешь сыну в соседней комнате, чтобы мыл руки и ложился спать?

Недавно я узнал, что среди мобилоносов слышен ропот: мол, дороговато, мол, не все прозрачно. Они, не жалея денег, перезваниваются и уже сговорились 2 сентября с полудня до двух часов одновременно отрубиться и уйти в полную недоступность. Тогда их неведомый Великий Провайдер услышит Тишину и сразу снизит все расценки и сделает исходящие бесплатными.

Есть у меня очень серьезное подозрение, что большинство из читающих этот текст все-таки последовательно веруют во всемогущую всемобильную связь и ничего ни на секунду не выключат — а вдруг кто звонить будет! И вроде тянется уже рука к красненькой кнопочке, но вновь звучит в ушах чей-то страшный полифонический голос: «Не выключай меня, хозяин, тебе без меня не жить!»