Ваше Святейшество! В канун Вашего юбилея Вы, наверняка вспоминаете прожитое и пережитое. Что сыграло решающую роль в том, что Вами был избран путь церковного служения? Духовное влияние каких людей либо обстоятельств имело определяющее значение в жизни?
Прежде всего хотел бы вспомнить родителей, которые воспитали меня в глубоко церковном духе. Судьба моего отца, в трудные годы решившего стать священником и пронесшего верность своему призванию через еще более тяжелые времена, во многом определила и мой жизненный выбор.
Неизгладимое впечатление оставили паломничества на Валаам, которые я совершал вместе с родителями в 1938—1939 годах, незадолго до того, как началась война и монастырь прекратил свое бытие. Глубоко повлияли на меня общение и переписка с духоносными валаамскими старцами, особенно с архивариусом обители монахом Иувианом. Посчастливилось быть духовным чадом протоиерея Иоанна Богоявленского, впоследствии епископа Исидора. Этот выдающийся пастырь обладал огромным духовным и жизненным опытом. Он был моим законоучителем в школе, у него я прислуживал в храме, а впоследствии, когда он стал епископом, я помогал ему в качестве иподиакона. Оставил след в моей душе отец Александр Киселев, который потом долгие годы провел в эмиграции и с которым мы вновь встретились. Теперь это единственный ныне здравствующий священнослужитель, запомнившийся мне по временам детства и отрочества. Храмы Таллина, Валаамский, Псково-Печерский и Успенский Пюхтицкий монастыри научили меня любви к богослужению, молитве, церковной культуре, иноческому служению. Вступая в зрелую жизнь, я уже не мыслил себя вне Церкви, вне храма.
Когда я поступил в Ленинградскую духовную семинарию, а затем в академию, мне довелось застать многих пастырей и профессоров, которым Господь судил вернуться из лагерей и ссылок, дабы передать знания молодому поколению священнослужителей. Сила их веры, их преданность Церкви, их жертвенное горение стали тем примером, который во многом сформировал меня как личность.
Ваше Патриаршее служение, начавшееся в 1990 году, пришлось на период глобальных перемен в жизни российского общества, в результате которых, в частности, Русская Церковь обрела свободу проповеди. Как бы Вы подытожили и оценили минувшие годы церковной деятельности?
Эти годы стали временем настолько грандиозного возрождения церковной жизни, что еще в момент моего вступления на Патриарший Престол о сем никто и помышлять не мог. Поистине чудо Божие, что в народе, который семьдесят лет всячески отторгали от веры, столь быстро активировались сохраненные под спудом духовные силы, противостоять которым не мог уже никто. Именно в этом — в проявлении духовной жажды народа, истосковавшегося по Богу — я вижу основу нынешнего церковного ренессанса. Сегодня восстановлены или построены тысячи храмов и сотни монастырей, вновь появилась сеть общедоступного православного образования, множатся духовные школы, а объем издательской деятельности Церкви, не только в центре, но и на местном уровне, поражает. Мы впервые стали обращаться к пасомым и духовно ищущим людям через электронные средства массовой информации — радио, телевидение, Интернет, аудио- и видеосредства.
Надеюсь, что возрождение не только продолжится, но и приобретет более глубокий характер. Не секрет: многие люди пришли в Церковь скорее из поверхностного интереса и желания облегчить груз жизненных проблем, нежели вследствие жажды настоящей внутренней перемены. Вот почему теперь надобно больше уделить внимания духовному просвещению наших прихожан, миссионерской работе среди тех, кто ощущает себя православными по историческим и культурным корням, но по тем или иным причинам еще далеко отстоит от подлинной церковности.
Хотелось бы также не без удовлетворения сказать, что в недавние годы, когда радикально изменилось государственное устройство, а общество многократно раскололось по политическому, национальному, культурному признакам, — Церковь сохранила свое единство. Да, в некоторых странах бывшего Союза меньшинство православных верующих под давлением политиков-националистов последовало за разного рода раскольниками. Но крупного разделения, к которому нас иногда активно подталкивали, не произошло. В этом я усматриваю милость Божию и свидетельство мудрости верующего народа.
Вместе с тем в церковной жизни бывают и острые проблемы. Каковы они, как они решаются?
Конечно, крайне негативно повлиял на Церковь недавний очередной экономический кризис. Свелись к минимуму пожертвования благотворителей, а местные власти, еще год назад много помогавшие восстановлению храмов и монастырей, подчас более не имеют возможности этого делать. Впрочем, развитие церковной жизни продолжается даже на фоне почти полного отсутствия средств — и я благодарю наших архипастырей, пастырей и мирян за их поистине подвижнические труды.
Другой трудностью можно назвать отсутствие должного числа людей, одновременно имеющих опыт церковной жизни и знания — как богословские, так и светские. А ведь это сейчас совершенно необходимо, особенно если иметь в виду, что и большинству священников, и другим ответственным церковным труженикам приходится сочетать богослужебную, образовательную, миссионерскую деятельность с решением множества практических проблем, связанных со строительством и реставрацией храмов, с организацией материальной жизни монастыря или прихода. Да, сейчас заполнено большинство священнических вакансий, открывшихся после восстановления тысяч православных общин. Но подчас приходится сталкиваться с недостаточным уровнем подготовленности пастырей и церковных служащих, с частыми случаями низкой культуры общения, со многими изъянами, привившимися в народном обиходе за годы безверия. Надеюсь, что со временем система богословского образования и воспитания кандидатов священства, подготовки прочих церковных работников — поможет с ответственностью и строгостью подходить к каждому, кто намеревается посвятить свою жизнь Церкви.
Как бы Вы классифицировали по степени важности наиболее острые вопросы, которые предстоит решать нашему обществу с активным участием Церкви?
Главная беда — духовное, нравственное оскудение личности. Именно в этом я вижу причину всех нынешних нестроений в политике, экономике, межчеловеческих отношениях. Мировоззренческая растерянность, моральный нигилизм или релятивизм не позволяют обновить жизнь общества на началах правды и добра. В результате ужасающе расцвели преступность и коррупция, к которым общество уже как бы привыкло, причем некоторые считают их чуть ли не нормой. С телеэкранов, со страниц газет и журналов льется пропаганда порочной вседозволенности, что особенно калечит души молодого поколения. По-прежнему высок уровень межнациональной розни. Распри, крайняя амбициозность, пренебрежительное отношение к простым людям стали обычным явлением среди политиков, публицистов, полу-интеллигенции.
Идя таким путем, мы можем стать страной без будущего. Чтобы избежать этого, нам всем — власти, народу, Церкви, другим религиозным общинам — необходимо сделать моральное поведение единственно приемлемым и единственно уважаемым в обществе, воспитывать нравственность в детях и молодежи с малых лет. Средняя и высшая школа, наука, культура, правоохранительные органы, различные механизмы гражданского общества должны объединить силы ради нравственного спасения народа. Церковь готова помочь в этом всем, кто обратится к ней за поддержкой.
На фоне всех печальных наблюдений наших будней мне, однако, хотелось бы поделиться чувством большой сердечной теплоты от того, что я вижу в народе все же преобладание людей светлых душой и честных духом, переносящих тяготы своей материальной обделенности с верой в торжество добра. Пусть они, видимо, менее интересны для прессы, имиджмейкеров «элиты» и многих карьерных политиков, но только благодаря им продолжает держаться общество. Молю Бога о справедливости к ним.
Хотелось бы узнать, Ваше Святейшество, Ваше мнение о социальной ситуации в стране и о социальном служении Церкви, которое в наше кризисное время подчас является едва ли не последней надеждой для многих россиян, что оказались в особенно бедственном положении.
Ситуация остается весьма тяжелой, несмотря на то, что во власти всегда были и есть люди, ответственно и честно пытающиеся выполнять свой общественный и человеческий долг. Но несправедливость и неравенство достигли крайней черты — многие люди не получают вовремя честно заработанных денег, а когда получают их, то они оказываются уже обесцененными. Другим тяжелый труд дает лишь скудное пропитание. В результате недавних событий даже те, кто смогли приобрести какие-то средства, лишились их и подчас утратили всякий стимул к работе, любую надежду на будущее. Что уж говорить о состоянии пожилых и немощных людей, детей-сирот, беженцев и иных так называемых социально незащищенных слоев населения?
Свои беды люди всегда несли в Церковь, и сегодня каждый священник на каждом приходе слышит в буквальном смысле стенания тысяч верующих, чье материальное положение становится невыносимым. Конечно, чем может, Церковь старается помочь. Труды милосердия всегда были важнейшей частью церковного служения — недаром святой Феофан Затворник писал, что в благотворительности? больше всего отражается свет Богоподобия?. А святитель Филарет, митрополит Московский, сказал словно о нашем времени: ?Как богатеет мир бедствиями и скорбями! Надобно, чтобы не меньше богатели чада Божии чувствами и делами милосердия?. Во многих епархиях, монастырях, приходах нашей Церкви есть благотворительные столовые для бедных, ведется раздача лекарств и одежды, осуществляется помощь больницам, детским домам, домам престарелых и инвалидов. Только в Троице-Сергиевой Лавре, где сильное подсобное хозяйство, ежедневно кормят до тысячи человек.
Впрочем, сил у Церкви не так много, как хотелось бы. Да и лучшей помощью людям стала бы не бесплатная пища, а создание условий, при которых они смогли бы прокормить себя. Это — забота не только власти, а и всего общества. Я не готов давать экономических рецептов, но считаю, что наша страна, при деятельной заботе о своих гражданах, способна обеспечить их куском хлеба. Те же, кто по возрасту или по болезни не может трудиться, также не должны быть забыты, особенно если всю жизнь работали на народное благо. Плоды труда, общенациональное достояние должны распределяться справедливо — если этого не произойдет, то нынешнее положение, при котором единицы роскошествуют за счет нищеты миллионов, неизбежно приведет к социальному краху.
Хочу особо подчеркнуть, что сказанное не имеет отношения к политике. То, о чем я говорю, в первую очередь — вопрос нравственности. Достойное человека материальное распределение национального достояния возможно — как мы видим в мире — и при монархии и при республике, и при «либералах» в правительстве и при «консерваторах».
Нужно иметь совесть, надобно иметь страх Божий.
Не слишком ли мы сосредоточены были все эти годы на разъединительных, конфронтационных акциях и настроениях — в ущерб консолидации людей в выведении страны из тяжелейшего кризиса?
Да, слишком много энергии потрачено в последнее время на то, чтобы сводить счеты, самоутверждаться за счет ближних, раскалывать наше и без того разделенное общество. Всем нашим согражданам, а особенно политикам, следовало бы прислушаться к грозному и мудрому предупреждению Священного Писания: ?Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом? (Гал. 5. 15).
Надо обновить в нас стремление к примирению и согласию. При этом нельзя допустить, чтобы эти слова стали очередным модным лозунгом, разменной картой в игре амбиций, в конфликте партийных и личных интересов. Не стоит обманываться: примирение — это всегда самоотказ, это решимость сказать себе, что пусть лучше я уйду в историю проигравшим, чем страна и народ погибнут. Нужно также помнить вот о чем: договоренности между власть имущими сами по себе не всегда приносят благо простым людям. Если влиятельная, политически активная часть общества достигнет внутреннего спокойствия, а рядом будет бесконечно долго страдать большинство граждан, любые разговоры о гражданском мире вызовут в народе лишь горькую усмешку.
В эти дни Вы получаете тысячи поздравительных писем и телеграмм из всех уголков России. Их авторы всем сердцем желают Вам новых успехов в Вашем Первосвятительском служении. Что, в свою очередь, Вы, Ваше Святейшество, хотели бы сказать сегодня россиянам, читателям «Труда», в очередной раз переживающим очень сложный период своей истории?
Мира душевного, терпения и мудрости желаю всем нам. Мы должны помнить, что Господь поддержит нас в любых, даже самых тяжелых испытаниях, которые лишь укрепляют душу того, кто в молитве обращается к Нему за помощью. Будем хранить любовь и мир в отношениях друг с другом — в семье, в коллективе, где бы то ни было еще. И все, что ни делаем, будем совершать честно и ответственно, помня о присутствии Бога в нашей жизни и о вечном смысле любого поступка. Господь да благословит нас.
