Максимум, что могло еще недавно произойти в школе с ребенком, — это то, что его невзлюбила учительница. Или какой-нибудь хулиган обижает, а он стесняется пожаловаться. Очень трудно было представить, что в школе детям могут рассказывать о технике секса или о том, как стричь ногти. Появилось много новых предметов, в которых все это объясняется. Некоторые психологи считают, что все это таит новые опасности для ребенка. Такую точку зрения, в частности, отстаивает детский психолог Ирина Медведева в беседе с обозревателем «Известий» Натальей Ивановой-Гладильщиковой.
— Вы считаете, что дети и так крайне перегружены, поэтому новые предметы не нужны. Какие школьные предметы вы считаете вредными?
— Ужасающий предмет (или, может быть, учебник) — это учебник Я.В. Соколова по граждановедению. Вместо того чтобы дать действительно полезные в старших классах основы права, он делает все, чтобы разрушить авторитет разных взрослых: парламентариев, родителей — всех тех, кто для ребенка является традиционной опорой. А разрушая авторитеты взрослых, мы тем самым сеем страхи. Или такой предмет, как основы безопасности жизнедеятельности (ОБЖ)…
— Мол, замучили и средне-, и старшеклассников.
— Многие родители очень рады его появлению — ведь жизнь стала такой опасной… Они не понимают, что под видом обучения безопасности детям внушается, что этот мир очень агрессивен, что он состоит только из опасностей. Это называется «нагнетанием катастрофического сознания». Одним из последствий будет полное равнодушие к жизни, потому что ребенок вынужден защищаться бесчувствием, когда ему страшно. Дети просто покрывают сердце ледяной коркой и становятся похожими на Кая, попавшего в царство Снежной королевы. А те, кто не сможет так защититься, будут испытывать патологические страхи — фобии. То есть этот школьный предмет становится источником фобических неврозов.
— Мне кажется, что старшеклассникам все-таки нужно говорить о безопасном сексе…
— Нормальней воспитывать в детях целомудрие. Рассказывать им о великой любви, которая должна кончаться браком. Безопасный секс, который на Западе давно преподается как особая дисциплина, у нас под разными соусами внедряется в другие предметы (и в граждановедение, и в ОБЖ). Старшеклассницам в учебниках говорят, что самое ужасное в жизни женщины — это роды. Сексуальное просвещение решено встраивать в другие дисциплины. Это называется «интеграция». Можно и в историю интегрировать секс-просвет. Например, рассказав об истории проституции или презерватива.
— Вам скажут: пусть лучше дети узнают обо всем этом в школе, чем в подворотне…
— Но в подворотню-то они пойдут все равно. И гораздо больше поверят мифологическим историям подворотни, чем «гинекологическим» — учителя. Просто рассказ учителя «про это» приводит любого подростка в состояние шока, наносит дикую травму стыдливости.
— То есть в подворотне нет ничего страшного?
— Да. Потому что в юношеском возрасте она забывается. Наступает новый период — романтический. Период, когда девочку, в которую мальчик влюблен, он представляет неземным существом. А благодаря школьному «просвещению» у него уже отпечатано в голове: девочка — это эрогенные зоны и безопасный секс. В Германии я встречалась со студентами-психологами из Гамбургского университета. Рассказывала о том, как мы с Татьяной Львовной Шишовой лечим детские неврозы с помощью кукольного театра. После лекции один очень красивый, похожий на Гете молодой человек сказал: «Мы, немцы, очень несчастные люди. Потому что о великой любви мы знаем только из великой литературы». Я говорю: «Почему?» А он отвечает: «А потому, что нам рассказывали в школе про эрогенные зоны. А вы либо представляете свою возлюбленную ангелом, либо „схемой“ эрогенных зон. Мы при всем желании не можем любить — нас кастрировали». А у нас это еще страшнее: самая запретная тема в русской литературе — тема физической любви. Мой опыт работы детским психологом говорит о том, что несвойственные культуре модели воспитания обязательно вызывают психические деформации. Особенно часто это происходит в семьях «новых русских». Там ощущение себя в культуре — не самая главная черта, и часто у родителей превалируют низменные потребности. Когда они приходят со своими детьми на прием к психологу или к психиатру, узнаешь, что от ребенка ничего не скрывали. Даже фильмы некоторые в 5, 6, 7 лет вместе с папой смотрели. Или мама покупала своему сыну переведенную детскую сексуальную энциклопедию. И читала, разбирая с ним каждую картинку…
— И что от этого случается?
— Потом она не понимала, почему мальчик занимается онанизмом, причем часто в публичных местах (в школе или в детском саду). Или почему он требует, чтобы она при нем разделась. А она сама все это сделала, растормозив сферу влечения.
— В этой области должна существовать какая-то тайна?
— Да. Причем она должна быть и для продолжения рода. Потому что как только плод перестает быть запретным, он перестает быть и сладким. Так уничтожается тяга к противоположному полу. Но человек начинает искать новые запретные плоды.
